Подумаешь Одной больше, одной меньше Покрутила я пальцем по ребру несущего бруска.
Может, и так. Вот только эта коза своего не упустит. Она давить будет, а Андрей просто не увидит смысла её запал притормозить.
Как Игорь брата выгораживает заставило меня усмехнуться.
Так интересно рассказываешь
Со стороны как-то виднее. Проговорил он тихо и кончиками пальцев моего плеча коснулся, привлекая внимание. Приходи, я прошу тебя.
Зачем просишь?
А у близнецов, Ритуль, знаешь, будто душа одна на двоих. Моя сейчас мечется, разрывается на части. Как думаешь, с чего бы?
Игорь ушёл, а я так и стояла, будто прикованная к месту. Опомнилась, а рядом уже и нет никого. Только ветер, что шуршит листвой и мысли, что роем пчёл шумят в голове. И жалят. Больно. Одна за другой.
У дома Андрея я оказалась не раньше десяти. Из-за высокого забора доносилась громкая музыка, женские крики, довольный мужской смех. «Оргия в самом разгаре» усмехнулась я самой себе и к разогретому недавним солнцем металлу спиной прижалась, пытаясь волнение сбросить, отдышаться.
Ты ли это, радость моя? Прозвучало совсем рядом и я отшатнулась. Игорь в состоянии лёгкого подпития остановился совсем рядом и чуть навалился, ограничивая меня в пространстве. Я сказал тебе прийти к восьми. Дохнул на меня коньячным ароматом.
А сейчас что? Опоздала? Последний бастион пал?
Нет. Но он пьян, зол и очень опасен. Хочешь с таким встречаться или не рискнёшь?
Мне уйти?
А ты как хочешь? Вот, Танечка наша, умница, красавица, не боится. Рядом кружит, рюмку, то и дело, наполняет. Знает, видать, что делает.
А что Андрей?
Андрей?.. То ли на Танечку у него не стоит, то ли тебя ждёт. Но одно я знаю точно: рано или поздно ждать ему надоест или, как вариант, количество алкоголя просто отключит мозг. Ты, кстати, на что ставишь?
Игорь, прекрати. Мученически скривилась я, парня оттолкнула, сама от забора отлепилась. Я просто пойду и поговорю с ним. Решительно выдохнула и всего один шаг сделать успела, как Игорь меня снова к забору припечатал, крепко за запястье удерживая.
Не надо туда идти. Уже не надо. Отчего-то разозлился он и навалился сильнее. Ладно! Ладонью лицо обтёр, что-то для себя решая. Давай за мной! Спешно в сторону дома двинулся и меня за руку тащил.
В коридоре по сторонам осмотрелся, кому-то рукой махнул, кому-то кивнул. Меня загораживая от любопытных взглядов, вверх по лестнице потащил и в комнату Андрея затолкнул, предварительно убедившись, что там никого нет.
Жди здесь. Скомандовал и дверь снаружи запер, а я по сторонам оглянулась.
Была здесь всего однажды. Ещё в детстве. Обстановка изменилась, интересные дизайнерские решения сменили медвежат на шторах, резкие акценты идеально отображали внутренний мир хозяина. В верхнем ящике стола, который дёрнула будто по инерции, нашла свою фотографию в сентиментальной рамке. И только ящик задвинуть успела, как шум за дверью услышала. Андрей вызывающе громко смеялся и идти в комнату явно не хотел, Игорь же ему что-то внушал полушёпотом. А потом яркий свет в дверном проёме, толчок в спину и вот мы в темноте вдвоём.
Он увидел меня практически сразу. Увидел или почувствовал не знаю. Только замер истуканом, а глаза гневно блестели в свете уличного фонаря. Андрей сделал два нерешительных шага, некрасиво, будто всё понимая, ухмыльнулся, и на меня пошёл. Плечи до боли сжал, к себе притягивая, дышал бурно, сухими губами к виску прижался, что-то невнятное бормоча.
Прости, я повёл себя не по-мужски. Выдохнул, убедившись, что я ему не почудилась. Тебе тебе не нужно здесь находиться. Ты домой иди, хорошо?
А ты?
Не задавай ты эти тупые вопросы, Рита! Не нужно их задавать! Не будет у нас с тобой сегодня красиво! Никак у нас с тобой сегодня не будет, понимаешь?!
Ты считаешь, я потрахаться к тебе пришла, что ли? Возмутилась в голос, а Андрей глаза прикрыл, три раза вдохнул, три выдохнул, сглотнул нервно, а потом ладошку мою взял и свой пах ею прикрыл.
Я не знаю, зачем ты пришла, солнце. Отрицательно качнул головой. Но я знаю, чем эта ночь для тебя закончится.
О ладонь пахом потёрся, горячо выдыхая мне в лицо, и глухо рыкнул.
К чёрту! Выругался сквозь зубы, на невысокую кровать рухнул, ладонью по ней похлопал, меня туда же приглашая. Иди ко мне. Прохрипел. Ну же, иди!
Моей реакции не дождавшись, с постели подскочил и на себя потянул, а как только желаемого добился, меня уложил, навалился сверху, к матрацу придавливая. Инстинкты сработали быстрее затуманенного алкоголем мозга. Он руки мои зафиксировал, своими их над головой удерживая, коленями на бёдра надавил, меж ними проваливаясь, и резко развёл в стороны. Жарко выдохнул какое-то сомнительно ласкающее слух выражение и впился в губы. Простонал громко, и будто боль из себя выталкивая. Пахом прижался к промежности, жёстко проехался по ней грубыми джинсами и застонал громче.
Секунда понадобилась для того, чтобы мои запястья одной своей ладонью перехватить и подтянуть выше. Так, чтобы пусть и вялым, но всё же сопротивлением, его не отвлекала. Свободной рукой он торопливо провёл по груди. Более чувствительно, с нажимом, по рёбрам и, царапая короткими ногтями кожу на бёдрах, потянул за резинку трусов. Действовал быстро, грубо, на мелочи вроде моих протестующих стонов не размениваясь. А для меня всё словно в тумане. Треск белья и неприятный холодок, что пробежался по влажной промежности, пуговицы блузки полетели в разные стороны, открывая доступ к груди, животу, к нежной коже. Металлический звук пряжки его ремня отозвался звоном в ушах. Каждое движение отточено до мелочей. Пальцы торопливо и жадно спускаются к животу всё ниже, его задевая лишь по касательной, слишком чувствительно раздвигают влажные складочки, едва заметно царапая. А потом ладонью накрыл, вроде как от себя самого защищая. Долгий поцелуй прервал, чтобы жарким шёпотом опалить.
Сладкая. Невозможно оторваться. Пьяно улыбнулся, носом о мою щёку потёрся, отклика требуя.
Прекрати. Я не хочу. Спешно прошептала. Не от страха. Страха не было вовсе. Только ощущение чего-то неправильного.
Нельзя сейчас, солнце. Мученически простонал Андрей, лицом к груди прижался, губами атласную кожу в себя втянул. Уже край. Уже на запретную территорию ступили.
Уговорам не поддаваясь, он ребром ладони между ног провёл, плавно вглубь погружаясь, а после челюсти до скрипа в зубах сжал и двумя пальцами вглубь прорвался. Не больно вроде, а чувство наполненности только. Предельной. И это чувство не позволяло спокойно вздохнуть. Меня дугой выгнуло так, что и Андрея подбросило. А его колотит всего, и пот проступил на висках. Шёпот безумный и взгляд горящий. Отдышавшись, пальцы он всё же вытащил. Плавно, осторожно, медленно. Ладошку мою отпустил и вниз, к паху потянул. Высвобожденным из белья членом в неё толкнулся, а после обхватить заставил, своей накрывая сверху. Толкнулся сильнее. Раз, другой, третий. Влажным лбом к моему плечу прижался.
Мне продолжить? Выдохнул на пределе возможностей, а мне этот шёпот призрачным показался. Рита, мне продолжить?! Рыкнул Андрей, ответа не дождавшись, и в глаза посмотрел. Прямо. Осознанно.
И то, как я задрожала, воспринял по-своему. К уголку губ своими губами прикоснулся и на какое-то время замер. Мой ответ, скорее, не услышал, а почувствовал. Горько рассмеялся, всем телом содрогаясь.
Всё, всё всё. Отрицательно головой качнул. Уже ушёл. Считай, что нет меня.
Руки мои отпустил. Своими в матрац упираясь, вроде как приподнялся, а потом шальная мысль на его лице отразилась и Андрей медленно, чтобы не спугнуть, взглядом вниз по моему телу пополз, азартно облизнул губы. А пока я как под гипнозом, его взглядом удерживаемая, затаилась, руки под бёдра подвёл, чуть вверх, на себя потянул, и лицом к промежности припал. Прикосновение его языка почувствовав, я пальцами в простынь вцепилась. Когда он им широкую влажную дорожку провёл, жадно схватила воздух ртом, а как только губами в себя клитор втянул, не выдержала, как пчелой ужаленная, подскочила, его отталкивая, и дрожащие руки как щит перед собой выпустила, Андрея не подпуская.
Он смотрел на меня минуту, не меньше, прежде чем грязно выругался. Бельё поправил, ремень на джинсах стянул и спиной к закрытой двери привалился.
Идём, я провожу тебя. Устало вздохнул и прикрыл глаза.
Не надо.
Идём. Решительно заявил Андрей, поверх испорченной блузки накинул на меня пиджак, точно, как и его брат полчаса назад, спрятал за свои плечи от гостей.
По улице шли молча. Андрей чуть впереди, ведь прикасаться к себе я не позволила, сама шагала следом, постукивая зубами в такт скорым шагам. И только перед дверью своего дома я решилась в глаза ему посмотреть.
Что теперь будет?
Я завтра уеду. Сообщил Андрей ровным тоном.
А я?
А ты останешься и будешь вести себя благоразумно. Знаешь, что такое благоразумно?
Я с усердием покачала головой, знание отрицая.
Это значит не делать так, как ты сделала сегодня. Терпеливо пояснил он, надёжнее стягивая полы пиджака, что на мне болтался, крепко обнял. А потом я приеду. К тебе. И всё будет по-другому, да?
По-другому? А если бы я не пришла Если бы я не пришла, ты бы просто взял и уехал?
Вместо того, чтобы на вопрос ответить, Андрей руку в свой карман запустил и извлёк оттуда связку ключей. Ключей от моего дома.
Твоя мать дала. И дома её нет. И если бы ты не пришла сама, я бы тебя всё равно нашёл.
Вот так просто?
Просто? Что это значит? Ты ведь не подумала, что я могу тебя бросить?
Я очень не хотела в это верить. Призналась я честно, а он не разозлился. Прижал только к себе ещё крепче, хотя казалось, что это невозможно.
А на следующее утро уехал. Ровно в восемь часов. Уехал, чтобы вернуться спустя невыносимо долгих пять месяцев, сразу после первой удачно сданной сессии.
Казалось, что это время будет невероятно скучным, потерянным, и я должна была стать выброшенной на сушу рыбой, а на деле жизнь совершила новый, головокружительный виток. Очень скоро после отъезда Андрея я вдруг поняла, что чувство потери пусть и выкручивает душу, но не делает меня пустой, не забирает все эмоции на себя. И без мощной противоударной силы в его лице я вдруг проявила агрессию. Собственную, необузданную. Сознание наполнила чрезмерная уверенность в собственных силах, а разум захлестнуло чувство вседозволенности. Я стала жёстче, циничнее. Напрочь растеряла мягкость, что всегда старалась сохранить для него, но приобрела какую-то особенную черту. Ту, что делала меня свободной, что заставляла идти вперёд, не боясь ошибок. Ту самую, что из милой барышни день за днём превращала меня в несносного чертёнка. «Нерастраченная на любовные путы, сомнения, волнения энергия находила выход» игриво улыбалась мать. Друзья Андрея, что негласно присматривали за мной, выражались несколько иначе.
А Андрей он практически не звонил, не приезжал на выходные и забывал поздравить с важными датами. И вот теперь вернулся. Именно об этом кричал на катке, где собиралась вся местная молодёжь, один из его товарищей. Морально парни готовились к грандиозной попойке по случаю возвращения вожака. На деле уже вовсю планировали вечер, на который были приглашены только избранные, в число которых меня, разумеется, не включили. Я лишь презрительно хмыкнула: «больно надо». Докатала свой час, расшнуровала коньки и неспешным шагом отправилась домой. А в душе впрочем, до того, что творилось в моей неспокойной душе, никому не было дела. Плакать хотелось с неимоверной силой, а ещё больше обидчика уничтожить. Но желания к делу не пришьёшь, как, впрочем, и необоснованную обиду.