Мероприятия по борьбе с радикалами, которые осуществлял Общий разведывательный отдел с ноября 1919 по январь 1920 года получили название по имени своего вдохновителя: «рейды Палмера». Входе таких рейдов федеральные агенты, при поддержке местных полицейских сил, проводили облавы на лиц, подозреваемых в радикализме. Большинство подозреваемых в радикализме из числа лиц, не являющихся гражданами США, высылали после облав за пределы США на основании достаточно вольной трактовки Закона об иммигрантах 1918 года.
К январю 1920 года борьба с радикализмом становиться основной задачей Бюро расследований министерства юстиции. Подавляющая часть личного состава региональных отделений Бюро расследований вскоре была переориентирована на решение задач в сфере политического сыска. Например, в составе головного подразделения Бюро в Вашингтоне две трети личного состава было задействовано на этом направлении[196].
Но, чрезмерная активность министерства юстиции и Общего разведывательного отдела в борьбе с радикалами вызвала недовольство определенной части общественности. Нашлись противники «рейдов Палмера» и в федеральном правительстве. Одним из наиболее непримиримых противников таких рейдов был помощник министра труда Льюис Пост (Louis F. Post), принципиальную позицию которого поддерживала американская пресса. В итоге, было признано, что «рейды Палмера» не принесли положительных результатов. От них решено было отказаться.
Но, чрезмерная активность министерства юстиции и Общего разведывательного отдела в борьбе с радикалами вызвала недовольство определенной части общественности. Нашлись противники «рейдов Палмера» и в федеральном правительстве. Одним из наиболее непримиримых противников таких рейдов был помощник министра труда Льюис Пост (Louis F. Post), принципиальную позицию которого поддерживала американская пресса. В итоге, было признано, что «рейды Палмера» не принесли положительных результатов. От них решено было отказаться.
С начала 1920 года, после сворачивания активной рейдовой деятельности, постепенно начали меняться задачи, которые должен был решать Общий разведывательный отдел. Они уже отнюдь не сводились лишь к выявлению радикальных общественных организаций. Если в начале предполагалось, что в сферу интересов отдела будут попадать только ультрарадикальные элементы, то уже в 1920 году заявлялось, что отдел должен заниматься всеми вопросами государственной важности, а также проявлениями социальной нестабильности в экономике и индустриальном секторе. Среди функциональных задач сотрудников отдела были обозначены такие задачи как оценка ситуации в стране в целом и оценка общих экономических и социальных условий[197].
Серьезное внимание Общий разведывательный отдел уделял изучению радикальной литературы. Наряду с работой по выявлению подпольных типографий и пресечению их деятельности отдел стремился изучать и систематизировать содержащиеся в различного рода изданиях призывы с тем, чтобы более точно определить принадлежность конкретного издания к тому или иному радикальному течению, а также выявить связи между радикальными изданиями по всей стране. Подвергалась изучению также и иностранная радикальная литература, главным образом с целью ее сопоставления с литературой, печатавшейся в США[198].
Среди радикальных организаций, которые по мнению руководителей Бюро расследований должны были находиться в поле интересов ведомства, руководители Бюро, и в первую очередь молодой начальник Общего разведывательного отдела, выделяли три основных направления:
К первому направлению были отнесены различного рода анархистские организации, к ним в Бюро относили семь организаций со сравнительно небольшим числом членов, состоящих в основном из испано-говорящих американцев (El Arieto в Буффало и другие).
Второе направление было представлено лишь одной организацией Индустриальными рабочими мира. Организация была создана в 1905 году в Чикаго и насчитывала более шестидесяти тысяч членов больше чем в любой другой радикальной организации в США. В отличии от коммунистических и анархистских организаций представляла из себя чисто американское явление и не имело устойчивых связей с подобными образованьями за пределами Соединенных Штатов.
К третьему направлению были отнесены две коммунистические партии Коммунистическая партия США и Коммунистическая рабочая партия[199].
В начале двадцатых годов наибольшее внимание Бюро расследований уделяло борьбе с Индустриальными рабочими мира, как наиболее влиятельным и многочисленным объединением. Коммунистические и анархистские партии намного реже попадали в поле зрения Бюро. Так всего несколько отчетов Общего разведывательного отдела были посвящены коммунистическим организациям, но примечательно то, что почти все они написаны лично Гувером. По мнению будущего руководителя ФБР идеи, выдвигаемые коммунистическим движением несут в себе большую опасность для США, так как коммунисты стремятся к разрушению политического государства и осуществлять свою цель они собираются отнюдь не мирными средствами. Коммунистическая идеология по мнению Гувера есть квинтэссенция принципов аморальности и беззакония, подобных которым не найти ни в одном из предшествующих периодов истории[200]. Однако призывы Гувера перейти к более активным действиям против коммунистов не нашли поддержки со стороны администрации президента Вильсона и Общему разведывательному отделу было рекомендовано рассматривать коммунистические партии как не самые опасные радикальные организации.
Вскоре произошла смена руководства в министерстве юстиции. 4 марта 1921 года президент Хардинг назначил Гарри М. Даугерти Генеральным Атторнеем Соединенных Штатов. Не заставили себя долго ждать и кадровые перестановки в Бюро расследований 22 апреля 1921 года новым руководителем Бюро был назначен Вильям Дж. Бернс, его заместителем глава Общего разведывательного отдела Дж. Эдгар Гувер[201]. Однако, смена руководства никак не повлияла на приоритеты в работе Бюро расследований. Бюро расследований при Даугерти продолжало заниматься тем же спектром проблем, который находился в сфере ведения Бюро при прежнем директоре в период с 1919 по 1921 год, по-прежнему акцентируя основное внимание на борьбе с радикалами.
Новым аспектом в работе с радикалами стал лишь несколько иной подход в понимании самого радикального движения. По настоянию Гувера в Бюро расследований стали рассматривать американский радикализм не как обособленное явление, а как составной элемент общемировых, в первую очередь европейских течений. В связи с этим в Бюро более активно стали искать связи национальных радикалов с зарубежными, в первую очередь коммунистическими организациями, в особенности в России. В марте 1922 года в отчете перед Конгрессом директор Бюро расследований заявил, что в наибольшей степени ответственность за подъем радикализма в Америки несет правительство Советской России[202].
Несмотря на то, что расследование деятельности радикалов к началу двадцатых годов стало одной из приоритетных задач Бюро расследований, правовая база, необходимая ведомству для осуществления подобной деятельности развивалась достаточно медленными темпами. Возложив на Бюро обязанности по борьбе с радикализмом в Соединенных Штатах, Конгресс не предоставил ведомству никаких внятных разъяснений по поводу того, какие организации следует считать радикальными. Подобное разъяснение было дано лишь в середине 1919 года в принятой Конгрессом резолюции Пойндекстера (Poindexter Resolution). По мнению Конгресса радикалом должно считаться лицо, которое пытается насильственным путем свергнуть Правительство США, призывает к анархии и бунту, невыполнению законов и неподчинению власти[203].
Еще более серьезной проблемой было полное отсутствие каких-либо законодательных актов, позволяющих осуществлять уголовное или административное преследование членов радикальных организаций. Одним из первых шагов Конгресса, направленных на формирование законодательной базы, необходимой Бюро расследований для борьбы с радикальными движениями в Соединенных Штатах стал пересмотр иммиграционного законодательства в 1919-1921 годах. Внесенные в иммиграционные законы поправки предоставили Бюро расследований и Иммиграционной службе США практически неограниченные полномочия по высылке не имеющих американского гражданства лиц не только в военное, но и в мирное время. На основании новых иммиграционных законов Бюро расследований высылало из страны иностранных рабочих, которые составляли значительный процент членов различных радикальных группировок.
Однако рамки применимости иммиграционных законов были достаточно узки. Их сфера действия распространялась только на лиц, не имеющих американского гражданства[204]. Среди членов же радикальных группировок было значительное количество американских граждан.
Ввиду отсутствия специализированного законодательства, для борьбы с радикалами Бюро расследований пытается использовать Закон о мятежном заговоре, принятый в годы Гражданской войны[205]. Однако на судебных слушаниях по делу об анархистской организации El Ariele Бюро расследований было указано на недопустимость его применения по отношению к подавляющему числу радикальных организаций. Поскольку данный закон предполагает преступным фактическое применение силы, а не пропаганду свержения Правительства или совершения каких-либо иных акций, применения данного закона к радикальным организациям, призывающим к антиправительственным действиям, но не уличенным в попытках насильственным путем свергнуть Правительство Соединенных Штатов[206].
Еще в большей степени ограничилась возможность использования иммиграционного законодательства для борьбы с радикалами в результате вынесения Верховным Судом в июне 1920 года по делу Колгера (Colger vs. United States )[207] частного определения, что ни Коммунистическая партия, ни Коммунистическая Рабочая партия, точнее их иностранные члены, не должны подлежать депортации.[208] Допустимым критерием применения иммиграционного законодательства Верховным Судом было признано лишь совершение, либо намерение совершить иностранцами конкретных действий, причиняющих ущерб интересам Соединенных Штатов.
Ни резолюция Конгресса от 17 октября, ни действовавшие к 1919 году законы не решали вопроса об уголовном преследовании членов радикальных группировок. Для приобретения действенной законодательной базы Департамент юстиции еще в 1918 году начал разработку проекта Закона о мятеже[209].
Ни резолюция Конгресса от 17 октября, ни действовавшие к 1919 году законы не решали вопроса об уголовном преследовании членов радикальных группировок. Для приобретения действенной законодательной базы Департамент юстиции еще в 1918 году начал разработку проекта Закона о мятеже[209].