Да, но почему?
Я принес с собой портфель, а в нем бомба. Он начал дрожать и покрылся потом. Это была идея Панцетти, продолжал он. Панцетти работает на какой-то немецкий отдел. Они заплатили ему, чтобы он достал чертежи нового пикирующего бомбардировщика, который изобрел Уайтекер. Когда Уайтекер приехал сюда, Панцетти чего-то испугался, чего именно не знаю. Они решили завладеть твоими бумагами и послать под видом тебя одного парня к этой Варней. Я должен был встретить тебя как Грант, сотрудник Скотленд-Ярда, и попытаться помешать тебе связаться в тот вечер с Херриком. Поэтому я сказал тебе, что он уехал. Потом я позвонил тебе и сказал, что нашел у Херрика адрес и имя Джеральды Варней. Панцетти решил, что ты явишься к этой бабе сюда. Он был сильно напуган. Я должен был стоять на улице и ждать твоего прибытия. Мы знали, что эта Варней будет здесь, потому что она хочет узнать, где находится Уайтекер. Когда вы оба будете здесь, я должен буду сунуть портфель с бомбой и убраться. В нем достаточно тринитротолуола, чтобы разнести дом вдребезги. Но никто ничего не найдет. Здесь часто воздушные тревоги, и дом считается пустым. Все решили бы, что немецкий самолет сбросил бомбу. Эта бомба должна взорваться через пятнадцать минут... Теперь ты все знаешь.
Прекрасная работа, сказал я. Значит, ты, гад, решил избавиться одним ударом от меня и Варней. Хорошая идея.
Я внимательно посмотрел на него.
Ладно, сказал я. Ты уйдешь отсюда, когда выполнишь для меня одну работу. Я скажу тебе, что надо делать. Мисс Варней ждет снаружи. Я приведу ее сюда, и ты расскажешь ей всю историю, иначе я оставлю тебя наедине с этой бомбой. Ясно?
Он согласился.
Я подошел к окну, оторвал шнур от занавески и связал ему руки и ноги. Потом закурил сигарету и пошел к двери. У двери я остановился.
Сколько осталось до взрыва бомбы? спросил я.
Уже тринадцать минут. Пожалуйста, побыстрее. Ради Христа.
У тебя еще много времени, сказал я. Две минуты до прихода этой дамы и две минуты на твой рассказ. Останется девять минут, чтобы убраться из дома. Не бойся.
Сколько осталось до взрыва бомбы? спросил я.
Уже тринадцать минут. Пожалуйста, побыстрее. Ради Христа.
У тебя еще много времени, сказал я. Две минуты до прихода этой дамы и две минуты на твой рассказ. Останется девять минут, чтобы убраться из дома. Не бойся.
Я торопливо спустился вниз, кинулся в кладовую и выскочил из окна. Подбежав к гаражу, я распахнул дверь.
Пошли, Джеральда, сказал я. У меня есть для вас небольшой сюрприз.
Ответом было молчание. Я включил фонарь Фратти, осветил машину и все понял. Окно было разбито, а Джеральда исчезла.
Я обошел гараж снаружи. В стене напротив двери окно тоже было разбито. Это доказывает, что красивую бабенку редко удержишь там, где ей не хочется быть. Что-то в этом духе когда-то высказал этот парень Конфуций.
Я сделал пару затяжек и пожал плечами. Такова жизнь. -Каждый раз, когда вы что-то собираетесь сделать, женщина нарушает ваши планы.
Я направился к выходу из гаража, решив, что надо сохранить жизнь Фратти до лучших времен и вручить его Херрику.
Едва я взялся за дверь, как меня что-то подняло в воздух и швырнуло через весь гараж как листок бумаги. Я подумал, что наступил день Страшного суда. Потом решил, что где-то рядом начал действовать вулкан.
Я выскочил наружу. Дома не было. Вместо него в земле была дыра. Я полез за новой сигаретой и закурил. Видимо, Фратти что-то напутал с этой бомбой.
В этот момент я услышал голоса и отступил за угол. У меня не было ни малейшего желания болтать с полицией и с местными обывателями из ПВО.
Я перелез через забор позади гаража и кружным путем добрался до Хэмпстеда. Через полчаса я уже ехал в такси. Шофера я попросил отвезти меня в Сент-Джонс Вуд, потому что хотел узнать, не надоело ли Карлетте сидеть в угольной яме.
Когда мы приехали на место, я немного задумался. Прежде всего, хотя дело с бомбой закончилось паршиво для Фратти, мне случившееся может принести пользу. У меня появилась насчет этого одна идея.
Я остановился на углу, закурил и задумался о ребятах вроде покойного Фратти. Эти щенки самые паршивые на свете... Они грубы и иногда бывают очень хитрыми. Все они очень любят деньги, но не любят работать. Но иногда они неплохо работают, и порой трудно разобраться в их проделках.
Я подумал о Панцетти, который стоял за Фратти, и решил, что если когда-нибудь доберусь до этого типа, то оставлю на нем свою метку.
Панцетти был американским итальянцем, специализировавшимся на похищении людей. Я знал, что он работает на иностранный отдел гестапо. Он был хитер и ничего не боялся. Кроме того, он так чисто работает, что сам мистер Эдгар Гувер вместе с ФБР не могли придраться к нему.
Но факт остается фактом. Он услышит о взрыве бомбы в Лаурел Лаун, широко улыбнется и подумает, что избавился от Джеральды Варней и Лемми Кошена. Он считает, что поле деятельности для липового Кошена очистилось и они могут взяться за Уайтекера.
И если этот Фратти говорил правду о том, что ничего не знает, кроме своей части работы, тогда есть хороший шанс, что все сочтут его работу выполненной и никто не станет удивляться, если он больше не объявится. Чем больше я об этом думал, тем больше мне нравилась идея.
Я выбросил окурок и закурил новую сигарету. Воздушная тревога кончилась. Люди возвращались из бомбоубежищ.
Я спросил у ночного привратника, где тот, что дежурил днем, и он сказал, как с ним связаться. Через несколько минут тот появился в холле и сразу же вспомнил меня.
Что случилось с мистером Кришем? спросил я.
Привратник улыбнулся.
Мистер Криш вернулся через полчаса после вашего ухода. Я сказал ему то, что вы велели, и он очень долго ругался. Он сказал, что у мисс Лариат нет никакого брата, что сам поднимется к ней и узнает, что случилось. Через четверть часа он спустился с мисс Лариат. Они были чем-то обеспокоены. Мистер Криш попросил меня остановить для них такси, и они уехали. Он сказал, что они не вернутся. Я подошел к тротуару и подслушал адрес, который он дал шоферу. Он назвал Мэйденхиз, клуб «Меландер».
Я поблагодарил его и дал ему еще пятерку. Он был страшно доволен.
Конечно, вы не настоящий брат мисс Лариат, не так ли, сэр?
Я сказал, что, конечно, нет и что лучше утопиться, чем быть братом такой суки. Потом ушел, оставив его с открытым ртом.
Я прошел немного пешком. Снова начался дождь. В небе гудели немецкие самолеты. Я стал думать, что сделал бы с этими типами, если бы они мне попались.
Потом я нашел такси и поехал на Джермин-стрит. Я выпил солидную порцию рисовой водки, принял холодный душ и позвонил ночному портье, чтобы тот разбудил меня в одиннадцать утра.
Я думал, что тогда надо будет связаться с Херриком. Затем я снова хлебнул водки. Я чертовски устал, но, смешно, никак не мог уснуть.
Я лежал, смотрел в потолок и думал о Джеральде. Я многое бы дал, чтобы узнать, где она. Верите или нет, но в этой красотке было что-то такое, чего нет у других. Жаль, что она удрала из гаража. Она скоро пожалеет об этом, потому что ей следовало бы знать, что это Карлетта Франчини утащила Уайтекера. Она еще больше пожалеет, потому что думает, что я липовый Лемми Кошен и что я охочусь за Уайтекером... И ей будет не очень приятно, что я лучше, чем она думает.
Я даже был уверен, что когда она снова увидит меня, то будет очень рада. Эта мысль вызвала у меня улыбку, потому что я всегда оказываюсь лучше, чем обо мне думают. Вы мне верите?
Глава 3
Обойдешься, милая
На следующее утро портье разбудил меня, как я просил, но я не встал. Я остался лежать в постели, глядя в потолок и рассказывая себе сказки.
Первая сказочка, которую я себе рассказал, касалась Джеральды Варней. После того как она удрала из гаража в Хэмпстеде, она вернулась домой и легла в постель и, возможно, спала по-детски крепким сном.
В то же время я понимал, что обманываю себя. Если Джеральда не попала в беду, то я индийская принцесса. Потому что ясно как божий день, что она попала в лапы парня, который называет себя Кошеном, и все ему рассказала, в том числе и о том, как она удрала от меня. После этого Вилли Криш а я считаю, что именно он завладел моими бумагами, пришел к заключению, что его дела не очень блестящи. Он также сообразит, что Джеральда пытается вести свою игру. И естественно, захочет от нее избавиться.
Они могут ухлопать ее. И это будет вполне логично, потому что, как только она начнет задавать вопросы, она пропала. Так бывает всегда: как только дама начинает задавать вопросы, можете считать, что ее дело кончено.
Я вылез из постели и принял > теплый душ. В окно светило зимнее солнце, а по Джермин-стрит шли отлично одетые дамы.
Я надел свой лучший костюм и шелковую рубашку и заказал завтрак. После завтрака я хлебнул немного бурбона. Затем позвонил Херрику.
Послушайте, Херрик, сказал я, когда он подошел к телефону, у меня есть кое-что для вас. В деле Уайтекера есть кое-что, о чем вы не знаете...
Например? спросил он, и я представил себе, как он улыбается.
Например, имеется одна дама, по имени Карлетта Франчини, которая плыла вместе со мной на «Флориде» и была связана с радистом Мандерсом. Например, у нее есть приятель по имени Вилли Криш, который хладнокровно может убить любого. Например, есть еще один парень, который называет себя Грантом из Скотленд-Ярда и которого на самом деле зовут Джакомо Фратти. Кстати, вчера вечером он подорвался в одном доме в Хэмпстеде на бомбе, которую приготовил для других. Понимаете?
Он сказал, что я снова взялся за свои старые трюки и что-то скрываю от него. Что он надеется, что я возьмусь за ум и буду вести себя хорошо. Потом сказал, что это не Америка и законы здесь совсем другие и что если я начну использовать свою тактику, то буду действовать лишь на руку Адольфу.
Тогда я сказал ему, что понимаю его и что он прав. И что мы должны вместе позавтракать, чтобы обсудить нашу работу и составить план кампании. Кроме того, я попросил, чтобы он дал мне какую-нибудь бумагу, которая доказывала бы, что я это я, потому что в настоящий момент я ничем не могу подтвердить, что я именно Демми Кошен из ФБР.
Он сказал, что пришлет мне полицейское удостоверение и сам будет на Джермин-стрит в половине второго.
Я сунул в рот сигарету и занялся интеллектуальной работой. Должен вам сказать, что это труднее, чем стрелять, и что чем быстрее все обдумаешь, тем лучше. Однако я не сумел разглядеть в ситуации ни малейшего просвета и после двадцатиминутного размышления надел пальто и спустился вниз.