Я так глубоко погрузилась в мысли о встречных предложениях и инспекционных отчетах, что не заметила, куда меня ведет Генерал Ли, а когда заметила, было уже слишком поздно. Он остановился перед коваными воротами дома на Легар-стрит. Я даже дважды моргнула, прежде чем поняла, где мы. Мой взгляд переместился на номер дома, нанесенный при помощи трафарета золотой краской на почтовый ящик на воротах, и я снова моргнула: Легар-стрит, дом тридцать три.
Квадратный кирпичный дом в георгианском стиле с двухъярусным портиком доминировал над окружавшим его садом ярко окрашенный, с замысловатой лепниной, которая смотрелась как грошовая бижутерия на красивой женщине. Я вспомнила, как вместе с бабушкой пила в этом саду чай, и ко мне тотчас вернулась былая грусть.
Желая поскорее уйти, я потянула за поводок, но Генерал Ли, похоже, был непреклонен в своем желании остаться. Я уже собралась взять его на руки и отнести домой, когда поняла, что мы не одни. Вздрогнув от неожиданности, я обернулась и увидела в десяти футах от меня одинокую фигуру, стоящую возле забора. Похоже, процесс изучения дома был прерван нашим прибытием. Как обычно, я была без очков реверанс личному тщеславию, однако женщина показалась мне на удивление знакомой.
Незнакомка направилась ко мне, и я смогла лучше рассмотреть ее в тусклом свете. Она была ниже меня и очень стройная то, что большинство людей назвали бы словом «миниатюрная». Ее волнистые светлые волосы свободно падали ей на плечи. На ней было пальто от «Берберри», а когда она подошла ближе, я увидела, что в руках у нее блокнот и карандаш.
Я вас знаю? спросила я, все так же разглядывая ее, правда, уже с близкого расстояния, и пытаясь вспомнить, где же я видела ее раньше.
Лично нет, ответила она, подойдя ближе, так, что я смогла увидеть голубые глаза, опушённые длинными ресницами.
Я застыла на месте, наконец поняв, почему она показалась мне такой знакомой.
Эмили? прошептала я, чувствуя, как у меня сжалось горло.
Незнакомка странно посмотрела на меня:
Раньше я часто слышала такое.
Она наклонилась и почесала Генерала Ли за ухом. Я же запоздало заметила, что он не только не стал недовольно скулить, но даже попытался перевернуться на спину, чтобы незнакомка почесала ему живот.
Я дернула поводок, чтобы подтянуть пса к себе.
Кто вы?
Она повернулась ко мне лицом, и меня в очередной раз как будто ударило током.
Я Ребекка Эджертон, сказала она, протягивая мне руку. Мы с вами говорили по телефону. О вашей матери.
Я рассеянно пожала ей руку, не в силах отвести взгляд от ее лица. Внезапно слово «мать» вновь вернуло меня в реальность. Я поспешно выдернула руку.
О, репортер из газеты! Помню.
Я подумала, что мне стоит посмотреть дом, в котором выросла ваша мать. Начать с самого начала ее истории.
Я продолжала в упор смотреть на нее, не в силах стряхнуть с себя первоначальное впечатление.
Вы так похожи на Я не смогла произнести имя.
Эмили. Я знаю. Я отрастила волосы, отчего, наверно, сходство стало еще сильнее, но, даже когда мы с Эмили работали вместе в газете, нас все время путали. Народ шутил, что когда Джек перестал встречаться со мной и начал встречаться с Эмили, он даже не заметил, что поменял подругу.
Она рассмеялась сухим, чуть дребезжащим смешком. Я глубоко вздохнула, испытав странное облегчение, объяснить которое себе самой я не могла.
Ребекка нахмурила брови.
Я не знала, что вы были с ней знакомы.
Вообще-то, я не знакома с ней, подумала я, не зная, как мне лучше объяснить ей, что я знаю, как выглядела мертвая женщина, поскольку видела ее призрак.
Джек показывал мне ее фото.
Она кивнула:
Ну что ж. Тогда это все объясняет.
В ее лице было нечто, чего я никак не могла понять, нечто такое, что вынудило меня сделать шаг назад.
Что ж, было приятно познакомиться с вами.
Я раздраженно потянула поводок, заметив, что мой пес улегся, свернувшись в клубок у ее ног.
Вставай, Генерал Ли. Пойдем домой. Нас ждет ужин.
Песик тупо уставился на меня, но не двинулся с места.
Ребекка воспользовалась этим, чтобы сократить расстояние между нами.
Поскольку вы здесь, думаю, вы могли бы ответить на несколько вопросов. Ничего чересчур личного, обещаю вам. Главное, чтобы сдвинуться с мертвой точки. Если я скажу что-то не то, просто остановите меня, и я замолчу.
Генерал Ли смотрел на Ребекку полными обожания глазами. Наверно, это потому, что она блондинка, решила я. В конце концов, он ведь мужчина.
Вряд ли у нас что-то получится. Мы с матерью отдалились друг от друга, и я боюсь, что если вы начнете с меня, то ваша история приобретет негативный оттенок. Вряд ли это входит в ваши планы.
Я хочу услышать правду; только и всего. Надеюсь, что интервью получится достаточно интересным, чтобы сделать из него полноценную статью, но мне кажется, что без участия ее единственного ребенка я просто не смогу ее написать.
К сожалению, вам придется обойтись без меня. Я очень мало знаю о моей матери. Будь то правда или что-то еще. Она оставила нас с отцом, когда мне было всего семь лет.
Ребекка посмотрела на свой блокнот и перевернула страницу:
Ребекка посмотрела на свой блокнот и перевернула страницу:
Да. Я в курсе. Это было сразу после того, как вашу мать отвезли в отделение неотложной медицинской помощи. Похоже, у нее был выкидыш.
Что-что? Я вопросительно уставилась на нее, неуверенная, что правильно ее расслышала.
Она посмотрела на меня:
Выкидыш. Серьезный случай. Согласно больничным записям, она едва не умерла. Думаю, вам тогда было лет шесть или семь, потому что это произошло после того, как ваши родители расстались. Вы и ваша мать жили здесь с вашей бабушкой, когда это случилось. Я предположила Ребекка пожала плечами. Извините. Я думала, что вы знаете.
Я ощутила во рту привкус ржавчины. Я помнила, как отец появился в доме моей бабушки, и мое волнение, когда я подумала, что он приехал забрать нас обеих домой. Но он оставил меня там и на руках, как ребенка, отнес маму к машине. Позже бабушка сказала мне, что у нее аппендицит и ей нужно провести в больнице пару дней, но все будет в порядке. И я поверила ей, хотя мать вернулась из больницы похудевшей, а к хору звуков, источник которых я искала, но никогда не находила в доме моей бабушки, добавился детский плач.
Я покачала головой.
Нет. Я не знала. Я попыталась улыбнуться. Они, вероятно, думали, что я была слишком мала, чтобы понять, откуда берутся дети Моя улыбка погасла. или как их теряют. Откуда вы узнали?
Продолжая сверлить меня взглядом, она пожала плечами:
Это часть моей работы. Я просто знаю, где искать и кого спрашивать. Я отыскала в архивах старую газетную статью о смерти вашей бабушки, и там было краткое упоминание о том, что это случилось сразу за пребыванием вашей матери в больнице. Разумеется, в статье ни слова не было сказано о том, почему она там оказалась, но у меня есть в больнице анонимный источник. Он просмотрел записи и узнал о выкидыше. Конфиденциально, конечно. Ребекка пару секунд помолчала, затем добавила: Необходимая информация всегда доступна, главное проявлять настойчивость и знать, где искать.
Мне почему-то показалось, что разговор идет уже не о болезни моей матери. Мне тотчас стало слегка не по себе, и я сделала шаг назад.
Мне действительно пора домой
По лицу Ребекки промелькнуло разочарование:
Я понимаю. Но всего одна вещь пожалуйста. Я хочу показать вам один снимок. Обещаю, что отниму лишь минуту вашего времени. Ребекка улыбнулась, став так сильно похожа на покойную Эмили, что я остановилась. Она тем временем достала из вместительной сумки увеличенное фото моей матери на благотворительном оперном концерте в Нью-Йорке.
Вы очень похожи на нее.
Я промолчала. Терпеть не могу, когда мне говорят об этом, в основном потому, что это неправда, но еще и потому, что мне нравилось притворяться, будто мы даже не родственницы.
Ребекка поднесла фотографию к моим глазам.
На этом снимке на ней удивительной красоты колье и серьги. Вам что-нибудь известно о них?
Я посмотрела на фотографию, на колье с бриллиантом и сапфиром и серьги с подвесками. Я помнила, как бабушка разрешала мне играть с ними. Надев вместо вечернего платья ее шелковый халат, я расхаживала в них по коридорам.
Да, сказала я. Они принадлежали моей бабушке. А когда бабушка умерла, они перешли к моей матери.
Стало быть, это ваши семейные реликвии? Ребекка слегка прищурилась.
Думаю, можно сказать и так. Я точно знаю, что моя бабушка говорила, что когда-то они принадлежали ее матери. Но откуда они взялись у моей прабабушки, я понятия не имею. Если честно, на мой взгляд, они слегка безвкусные, так что, будь они моими, я бы, скорее всего, их продала.
Как ваша мать продала этот дом.
Я вскинула голову. Наши взгляды встретились.
Думаю, я ответила на достаточное количество вопросов. На этот раз я как можно сильнее дернула поводок, вынуждая лежащего у ног Ребекки Генерала Ли подняться, и, увлекая за собой капризного пса, зашагала прочь. Спокойной ночи, мисс Эджертон. Было приятно с вами познакомиться.
Можете называть меня Ребеккой.
Хорошо, но я не думаю, что мы увидимся снова, ответила я, даже не замедлив шага. Доброй ночи.
Я уже собралась свернуть за угол, когда услышала, как она сказала:
Не будем загадывать.
Сделав вид, будто не слышу ее, я потянула поводок, а вместе с ним и Генерала Ли, пытаясь понять, что есть в этой Ребекке Эджертон, кроме ее сходства с мертвой невестой Джека, отчего я чувствую себя не в своей тарелке.
Глава 4
Остаток моей рабочей недели тянулся, словно в замедленной съемке. Если учесть высокую драму в начале недели, отмеченную внезапным появлением моей матери и попытками бабушки из могилы обратить на себя внимание, думаю, это было неизбежно. Но даже на работе время ползло с черепашьей скоростью, а мой обычный трудовой энтузиазм несколько иссяк, как будто меня внезапно заставили смотреть на мою жизнь полузакрытыми глазами.
В пятницу утром, когда я притащилась в офис, у двери меня встретила Нэнси Флаэрти. Ее сережки в виде мячиков для гольфа покачивались в такт ее движениям.
Ну и вид у тебя, сказала она, забирая у меня пальто и портфель.
Спасибо, Нэнси. А как у тебя дела?
Перекинув мое пальто через согнутую в локте руку, она потянулась к своей стойке, взяла чашку дымящегося кофе и сунула ее мне в протянутые ладони.