Гаррик поднял край одеяла и лег, и Анна резко отпрянула от него.
Не трогай меня, прохрипела она.
Анна, прошу тебя, не пугайся.
Я беременна, тебе нельзя ко мне прикасаться.
Не буду. Клянусь, не буду.
Она тяжело дышала и не делала даже попыток скрывать свое отвращение.
Хочешь, я буду спать в гостиной? Хочешь, Анна? Ты только скажи.
Да, сказала она, хочу.
Он вернулся обратно к стулу и поднял протез. Допрыгал до двери и обернулся. Она все еще наблюдала за ним.
Ты прости меня, Анна, я совсем не хотел тебя напугать.
Она не отвечала, и он продолжил:
Я люблю тебя. Клянусь, я люблю тебя больше всего на свете. Я не хочу, чтобы ты страдала из-за меня. Ты же знаешь это, правда? Ты знаешь, что я даже пальцем тебя не трону?
Она продолжала молчать, и он умоляюще протянул руку, сжимая в ней свою деревяшку. На глаза его навернулись слезы.
Анна, да я скорее убью себя, чем ты не бойся меня.
Он быстро покинул спальню и закрыл за собой дверь. Анна выскочила из постели, путаясь ногами в подоле рубашки, подбежала к двери и повернула ключ.
23
Увидев Анну утром, Гаррик был несколько озадачен. Она была весела, как девочка. Вплела себе в волосы зеленую ленточку, надела зеленое платье оно хоть и выцвело, но было ей очень к лицу.
За завтраком Анна с удовольствием болтала, а когда пили кофе, наклонилась и через стол коснулась руки Гаррика:
Гаррик, а что мы сегодня будем делать?
Гаррик удивился он так далеко еще не заглядывал.
Думаю, сядем на поезд и отправимся в Ледибург.
О Гаррик, Анна демонстративно надула губки, а как же медовый месяц? Или ты меня больше не любишь?
Ну, в общем-то Гаррик не знал, что и сказать, ну да, конечно, как я об этом не подумал, взволнованно промямлил он и улыбнулся. Куда отправимся?
Можно сесть на почтовый корабль в Кейптаун, предложила Анна.
Точно! Гаррик мгновенно одобрил эту идею. Прекрасная мысль! Развлечемся немного!
Но Гаррик Энтузиазм Анны вдруг сразу пропал. У меня с собой только два старых платья! Она окинула себя взглядом.
Гаррик тоже мгновенно отрезвел, пытаясь разрешить в уме новую проблему. Но быстро нашел решение:
А мы возьмем и купим новые!
О Гаррик, это правда? Правда купим?
Купим все, что тебе понадобится, и даже больше. Давай допивай кофе, мы отправляемся в город и посмотрим, что у них там есть.
Уже допила!
Анна с готовностью поднялась из-за стола.
24
На корабле «Даннотар касл», следующем из Порт-Наталя в Кейптаун, их поместили в лучшей каюте. На борту этого судна путешествовали и другие молодые люди. Анна красовалась в элегантных новых нарядах и, находясь в центре группы веселой молодежи, вся искрилась от радостного возбуждения. Они играли в настольные игры, вместе обедали, танцевали и флиртовали, а почтовый корабль тем временем день за днем неспешно продвигался к югу. Стояла ранняя осень, и погода радовала солнцем.
Гаррик был очень доволен тем, что мог вот так, ненавязчиво, никому не мешая, постоянно быть рядом с Анной. Он всегда оказывался под рукой, чтобы вовремя подать ей пальто, принести книгу или плед. Гаррик с обожанием наблюдал за ней, наслаждался ее успехом, почти даже не ревновал, когда жену едва было видно в окружении услужливых и галантных молодых людей, и нисколько не обижался, что ему приходилось спать на неудобном диване в гостиной их двухкомнатной каюты.
Потом, хотя и не сразу, до их юных попутчиков дошло, что большинство угощений оплачивал Гаррик, да и на прочие небольшие, но ежедневные расходы он не скупился. Его стали замечать и скоро поняли, что самый богатый среди них человек именно он. Дело оставалось за малым молодые люди быстро прикинули, что к чему, и включили его в свой кружок. Мужчины стали с ним заговаривать, а некоторые девушки открыто с ним флиртовали, посылая его туда и сюда с мелкими поручениями. Гаррика такое внимание обрадовало и одновременно испугало, поскольку он далеко не всегда мог уследить за их болтовней и беззлобными шутками, его частенько заставали врасплох, и тогда он заикался и краснел. Но скоро Гаррик понял, что это все без всякой задней мысли.
Давай по глоточку, старик.
Нет, спасибо. Ты же знаешь, я не пью.
Чепуха, все пьют. Человек, принеси-ка моему другу виски!
Да нет же, нет, я не буду!
И Гаррик глотнул, конечно. На вкус напиток показался отвратительным, вдобавок Гаррик пролил немного на вечернее платье Анны, а когда пытался вытереть след от виски носовым платком, она язвительным шепотом читала ему нотацию, а потом весело рассмеялась шутке сидящего справа галантного усача. Несчастный Гаррик съежился, откинулся на спинку стула и залпом хлопнул остатки. По жилам побежал приятный огонь, медленной и мощной волной разливаясь по всему телу до самых кончиков пальцев.
Повторим, мистер Кортни?
Да, большое спасибо. Мне то же самое, но на этот раз угощаю я.
Он выпил еще.
Они возлежали в шезлонгах на верхней палубе. Ночь дышала мягким теплом, в небе сияла луна. Кто-то заговорил о военной кампании Челмсфорда против зулусов.
Вот тут вы не совсем правы, вдруг отчетливо проговорил Гаррик.
Все сразу замолчали.
Прошу прощения? Говоривший бросил на него удивленный взгляд.
Тогда Гаррик слегка наклонился вперед и заговорил. Сначала несколько скованно, но одно остроумное замечание понравилось двум дамам, и они рассмеялись. Гаррик приободрился, голос его окреп. И он кратко, но достаточно глубоко изложил свое мнение о причинах и целях этой войны. Кто-то задал вопрос, и довольно острый, но Гаррик, сразу ухватив суть, дал обстоятельный и четкий ответ. Говорил он легко, слова словно сами слетали с языка.
Вы, наверно, там были? рискнула задать вопрос одна из девушек.
Мой муж участвовал в битве при Роркс-Дрифт, тихо сказала Анна, глядя на мужа совсем другими глазами. Лорд Челмсфорд представил его к ордену крест Виктории. Сейчас мы ждем новостей из Лондона.
Все снова замолчали, но теперь в их молчании чувствовалось уважение.
Думаю, настал мой черед, мистер Кортни. Вам, как всегда, виски, верно?
Спасибо.
На этот раз сухой, болотистый привкус виски показался не столь противным; Гаррик наконец распробовал напиток и понял, что в этой сухости есть своя сладость.
Спускаясь ночью в каюту, Гаррик обнял Анну за талию.
Какой ты сегодня был милый! сказала она.
Я лишь жалкая тень твоего очарования, дорогая, я всего лишь твое зеркало.
Он поцеловал ее в щеку она отстранилась, но уже не так резко.
А ты у нас, оказывается, та еще штучка, Гаррик Кортни.
Гаррик улегся на свой диванчик. Он спал на спине, улыбаясь во сне, хотя ему ничего не снилось.
Утром Гаррик проснулся с ощущением сухой кожи, обтягивающей череп, и боли в глазах. Пройдя в ванную комнату, он почистил зубы; это немного помогло, но глаза продолжали болеть. Вернувшись в гостиную, он позвонил коридорному. Тот явился немедленно:
Доброе утро, сэр.
Вы можете принести виски с содовой? нерешительно попросил он.
Разумеется, сэр.
Содовой Гаррик разбавлять не стал, выпил чистый, как лекарство. И случилось чудо: снова по жилам пробежало тепло, согревая все тело. А он почти и не надеялся, что ему станет лучше.
Он прошел к Анне. Она спала, на щеках ее играл румянец, спутанные волосы разметались по подушке.
Доброе утро, дорогая. Гаррик, наклонившись, поцеловал ее и прикрыл ей грудь, видневшуюся сквозь шелк ночной рубашки.
Однако ты у нас, Гаррик, проказник!
Она хлопнула его по руке, но на этот раз шутливо.
На борту корабля была еще одна пара, проводившая медовый месяц; сейчас они возвращались на собственную ферму под Кейптауном семьдесят пять акров превосходнейших виноградников, лучших, по их словам, на всем Капском полуострове. Анна с Гарриком уступили их настойчивым просьбам и приняли приглашение погостить у них.
Питер и Джейн Хьюго представляли собой очаровательную пару. Они без ума любили друг друга, были достаточно богаты и пользовались успехом в кейптаунском обществе. С ними Анна и Гаррик провели поистине волшебных полтора месяца.
Они ездили на бега в Милнертон. Купались в теплых водах Индийского океана, под Мюзенбергом. Устроили пикник в Клифтоне, где лакомились только что пойманными и зажаренными на угольях лангустами. Ездили на охоту с членами охотничьего клуба Кейптауна и после целого дня бешеной скачки по горам Готтентотс-Холланд затравили двух шакалов. Обедали в крепости, где Анна танцевала с губернатором.
Они бродили по базарам, полным настоящих сокровищ и всяких диковинок из Индии и других стран Востока. И чего бы Анне ни захотелось ей ни в чем не было отказа. Гаррик и себе кое-что прикупил: искусно сделанную, инкрустированную сердоликом серебряную фляжку. Она прекрасно умещалась во внутреннем кармане плаща, где была совсем незаметна. Фляжка прекрасно помогала Гаррику вписываться в любую компанию.
Наконец пришла пора уезжать. В последний вечер за обеденным столом они сидели только вчетвером. Несмотря на грусть от расставания, молодые люди были счастливы: сколько радостных минут они пережили вместе! А значит, будет что вспомнить.
Целуя Анну на прощание и желая ей доброй ночи, Джейн Хьюго даже всплакнула. Гаррик с Питером засиделись внизу за бутылочкой, а когда она опустела, вместе поднялись наверх и у двери в спальню Гаррика пожали друг другу руки.
Целуя Анну на прощание и желая ей доброй ночи, Джейн Хьюго даже всплакнула. Гаррик с Питером засиделись внизу за бутылочкой, а когда она опустела, вместе поднялись наверх и у двери в спальню Гаррика пожали друг другу руки.
Жаль расставаться с вами, грустно пробормотал Питер. Мы так к вам привыкли! Я разбужу вас пораньше, утречком, до отхода корабля, прокатимся в последний раз верхом.
Стараясь не шуметь, Гаррик прошел в ванную комнату, переоделся и вошел в спальню. Пол здесь был застлан толстым ковром, и протез совсем не стучал. Он подошел к своей кровати и сел, собираясь отстегивать деревяшку.
Гарри, вдруг прошептала Анна.
Ой, а я думал, ты спишь.
Послышалось шуршание, из-под одеяла показалась рука Анны и протянулась к нему.
Я ждала тебя, хотела пожелать доброй ночи.
Гаррик смущенно подошел к ее кровати он снова остро чувствовал свою неуклюжесть.
Присядь на минутку, сказала Анна, и он уселся на краешек. Гарри, ты представить себе не можешь, как мне было хорошо все это время. Это были самые счастливые дни в моей жизни. Спасибо тебе, муж мой.