Толпа почтительно сдала назад, испугавшись угрожающей двустволки, и даже Шон вздрогнул, когда на секунду стволы ружья уставились прямо на него.
Вижу, вижу, Франсуа, попытался успокоить его Дафф. И скажу тебе, не часто мне приходилось видеть так хорошо сделанную работу.
Пленники Франсуа были крепко-накрепко по рукам и ногам связаны веревками, так что и шевелить-то могли только головой, а для вящей надежности к ним был приставлен старатель с заряженной винтовкой.
Дафф сошел с козел.
Может, немного ослабить веревки, как думаешь? с сомнением спросил он.
Да, и потом они все разбегутся! возмутился Франсуа.
Далеко не убегут.
В общем-то, да, пожалуй
Еще полчаса, и они схлопочут гангрену. Смотри, у этого вся рука уже синяя.
Франсуа неохотно уступил и приказал своим развязать пленников.
Дафф пробился сквозь толпу и взошел на ступеньки гостиницы. Глядя на собравшихся, он поднял руки, призывая к тишине.
Сегодня было убито много народу, сказал он, и мы не хотим, чтобы это случилось еще раз. И я не вижу иного пути, чтобы предотвратить такое: эти люди должны получить по заслугам.
В ответ раздались одобрительные крики, и громче всех кричал Франсуа.
Но мы должны сделать это как полагается. Я предлагаю избрать комитет, который будет заниматься этим делом, а также решать другие проблемы, возникающие на прииске. Скажем так, десять членов комитета плюс председатель.
Снова крики одобрения.
Назовем его «Комитет старателей»! крикнул чей-то голос, и толпа с энтузиазмом приняла это название.
Хорошо, пусть будет «Комитет старателей». А теперь нам нужен председатель. Есть предложения?
Мистера Чарливуда! заорал Франсуа.
Да, Даффа, он как раз подходит!
Да, да, Чарливуда!
Другие предложения есть?
Нет! заревела толпа.
Спасибо, джентльмены, улыбнулся Дафф. Благодарю вас за оказанную мне честь. А теперь десять членов.
Джок и Тревор Хейны!
Карл Локткампер!
Франсуа дю Туа!
Шон Кортни!
Всего было выдвинуто пятьдесят кандидатов. Дафф отказался от подсчета голосов, поэтому комитет выбирали аплодисментами. Он выкрикивал имя кандидата и судил по силе реакции на него. Шон и Франсуа попали в число избранных. На веранду вытащили стол, стулья, и Дафф занял место председателя. Постучав по графину с водой, он призвал к тишине, объявил, что первое заседание Комитета старателей открыто, и немедленно оштрафовал трех человек из толпы, на десять фунтов каждого, за то, что они во время собрания открыли стрельбу, проявив вопиющее неуважение к комитету. Штрафы были сразу же уплачены, и надлежащая атмосфера серьезности установлена.
Попрошу мистера Кортни изложить версию обвинения.
Шон встал, вкратце рассказал об утренней битве.
Вы сами там были, ваша честь, и все видели своими глазами, закончил он.
Да, видел, согласился Дафф. Благодарю вас, мистер Кортни. Мне кажется, ваше описание событий было довольно точным. А теперь, он посмотрел на арестованных, кто выскажется в вашу защиту?
Прошла минута возни и перешептываний, потом они вытолкнули перед собой одного из своих. Он стащил с головы шляпу и густо покраснел.
Ваша милость начал он и остановился, переминаясь от смущения с ноги на ногу. Ваша милость попробовал он еще раз.
Вы это уже говорили.
Не знаю точно, с чего начать, мистер Чарливуд то есть ваша честь, сэр.
Дафф снова обратил взор на арестованных:
Может, хотите выбрать другого?
Первого защитника с позором убрали, и перед лицом комитета предстал свеженький. Задора в нем оказалось больше.
Вы, ублюдки, вы не имеете права так поступать с нами, начал он и тут же был оштрафован на десять фунтов. Он сделал еще попытку, но на этот раз был несколько учтивее. Ваша честь, так обращаться с нами нельзя. Мы были в своем праве, новое постановление, понимаешь, и все такое то есть я хочу сказать, эти прежние права были незаконные больше теперь вот разве не так? Мы просто пришли, мирно, если хотите старые права незаконные, и мы были в своем праве делать, что мы сделали. А потом вы, ублюдки то есть я хочу сказать, ваша честь взорвали нас динамитом, а как мы имели право защищаться, ну то есть если уж на то пошло разве не так, сэр?
Первого защитника с позором убрали, и перед лицом комитета предстал свеженький. Задора в нем оказалось больше.
Вы, ублюдки, вы не имеете права так поступать с нами, начал он и тут же был оштрафован на десять фунтов. Он сделал еще попытку, но на этот раз был несколько учтивее. Ваша честь, так обращаться с нами нельзя. Мы были в своем праве, новое постановление, понимаешь, и все такое то есть я хочу сказать, эти прежние права были незаконные больше теперь вот разве не так? Мы просто пришли, мирно, если хотите старые права незаконные, и мы были в своем праве делать, что мы сделали. А потом вы, ублюдки то есть я хочу сказать, ваша честь взорвали нас динамитом, а как мы имели право защищаться, ну то есть если уж на то пошло разве не так, сэр?
Блестящая речь защиты, искуснейшим образом исполненная. Ваши парни должны благодарить вас за это, похвалил его Дафф. Ну а теперь ваше мнение, джентльмены. Виновны или невиновны?
Виновны, все вместе произнесли члены комитета, а Франсуа для вящей убедительности добавил:
Грязные засранцы, черт бы меня побрал!
Теперь обсудим приговор.
Вздернуть сукиных сынов! крикнул кто-то в толпе, и сразу же настроение ее изменилось. Толпа глухо заворчала, и этот звук предвещал недоброе.
Ребята, я же плотник, я в два счета сооружу вам прекрасные виселицы!
Нечего тратить на них хорошую древесину! На дереве повесить, и все тут!
Тащи веревки!
Вяжи их!
Толпа угрожающе надвинулась, все словно обезумели, идея самосуда овладела ими. Тогда Шон выхватил у Франсуа ружье и вскочил на стол:
Стойте, черт подери! Пристрелю первого, кто хоть пальцем притронется к ним до вынесения приговора суда!
Толпа замерла, и Шон воспользовался своим преимуществом:
С такого расстояния я не промахнусь. Ну давай, кто желает попробовать, здесь у меня два заряда картечи. Разорвет пополам, не сомневайтесь.
Продолжая недовольно роптать, толпа отхлынула.
Вы что, забыли, что в этой стране существует полиция и закон запрещает убийство? Повесите их сегодня завтра настанет ваш черед.
Вы правы, мистер Кортни, это будет бесчеловечное, бессердечное убийство, и все. Вот что это будет, запричитал адвокат арестованных.
А ты там заткнись, дурак чертов! гаркнул на него Дафф, и кто-то в толпе засмеялся.
Смех подхватили другие, и Дафф с облегчением вздохнул. Еще немного и неизвестно, что могло случиться.
Да вымазать их смолой и вывалять в перьях! крикнул кто-то.
Дафф усмехнулся:
А что, это мысль! Кто может выставить на продажу несколько бочек смолы? Он оглядел толпу. Нет предложений? Что ж, придется придумать что-нибудь еще.
У меня есть десять бочонков красной краски, тридцать шиллингов за каждый, привозная, хорошего качества!
Дафф узнал говорившего: это был торговец, открывший магазин товаров повседневного спроса возле палаточного городка Ферриерас.
Мистер Тэрри предлагает краску. Что скажете?
Нет, слишком легко отделаются, не пойдет!
Делаю скидку: двадцать пять шиллингов!
Нет, засунь свою краску сам знаешь куда!
В толпе раздались свистки.
Прокрутить на колесе дьявольской рулетки! прокричал еще один голос, и толпа одобрительно зашумела.
Правильно, на колесо их!
Крутится, вертится колесо, где остановится, не знает никто! заревел бородатый старатель с крыши хибары за дорогой.
Толпа завопила.
Шон посмотрел на Даффа: улыбка с его лица исчезла. Он взвешивал предложение в уме. Если их снова остановить, им это может надоесть и они попробуют рискнуть, несмотря на ружье. А ему рисковать нельзя.
Ну хорошо. Если вы сами этого хотите.
Он повернулся к напуганной кучке арестованных:
Суд постановил приговорить вас к дьявольской рулетке на срок один час, чтобы потом вашего духу больше на прииске не было кого поймаем тому еще час рулетки. Раненые от первой части приговора освобождаются. Думаю, они и так получили свое. За отбытием наказания будет наблюдать мистер дю Туа.
Нам бы лучше краску, мистер Чарливуд, взмолился адвокат приговоренных.
Не сомневаюсь, тихо ответил Дафф, но толпа уже тащила их в открытое поле за гостиницей.
У большинства из них были собственные участки, и им очень не нравились те, кто захватывает чужие.
Шон спрыгнул со стола.
Теперь пойдем выпьем, предложил ему Дафф.
Смотреть не пойдешь? спросил Шон.
Смотреть не пойдешь? спросил Шон.
Да я уже раз видел в Кейптауне, мне хватит.
А как это происходит?
Сходи посмотри. Подожду тебя в «Светлых ангелах». Если выдержишь час, я очень удивлюсь.
Когда Шон присоединился к толпе, из палаточных городков уже пригнали фургоны и выстроили их в шеренгу. Люди суетились вокруг, прилаживали домкраты под оси больших задних колес: надо было приподнять их над землей, чтобы они свободно вращались. Потом к колесам подвели осужденных, по одному на фургон. Добровольцы подняли их и держали на весу, пока другие привязывали их руки и ноги к колесам; спина, таким образом, лежала на оси, и с раскинутыми руками и ногами они были похожи на выброшенных на берег морских звезд. Франсуа торопливо прошел вдоль фургонов, проверяя веревки и на каждое колесо назначая по четыре старателя: двоих для начала экзекуции, еще двоих им на смену, когда те устанут. Дойдя до конца шеренги, он вернулся к центру, вынул из кармана часы, засек время и скомандовал:
Внимание пошел! Давайте, kerels![29]
Колеса двинулись, сначала медленно, потом все быстрее, набирая скорость. Наконец завертелись так быстро, что очертания привязанных слились в одно пятно.
Крутится, вертится колесо! Крутится, вертится колесо! радостно скандировала толпа.
На другом конце шеренги фургонов раздался взрыв хохота. Там уже кого-то стало тошнить, рвота била из него струей, разлетаясь желтыми искрами, как огненное колесо. Потом то же самое случилось с другим, третьим Слышно было, как их выворачивало наизнанку, как они захлебывались рвотой, которая шла уже через ноздри. Шон постоял еще с минутку, но, когда у наказанных в желудках уже почти ничего не осталось, отвернулся и, сам борясь с позывами рвоты, двинул прямиком к «Светлым ангелам».
Ну как, понравилось? спросил Дафф.