Тана, девушка желает ужинать.
И вот вы не поверите, но передо мной возникло какое-то существо, от которого у меня чуть глаза из «орбит» не вылезли: ростом, примерно, мне по колено, с четырьмя руками-лапками, большими, почти в пол лица, глазами серого, точно грозовая туча, цвета, довольно большим, в форме картошки, носом, пухлыми губами и длиннющими ушами, не меньше двадцати сантимов, и курчавыми черными волосами на голове. Тельце этого странного существа довольно-таки упитанное, если не сказать толстенькое, одетое в длинное платьице синего цвета с рюшами по высокому вороту, всех четырех рукавов и подолу.
Я в полном шоке уставилась на сию диковинную фигню, непонятного мне происхождения, а оно еще и заговорило:
Оэр Дакхар в курсе, что она, это нечто, предположительно девочка, кивнула в мою сторону, нахмурив свои кустистые брови, очнулась, и не велел без его дозволения кормить ее. Так что, нет, кормить я ее не буду..
Как это не велел? удивленно вскинув брови, спросила Соэра.
А вот так, не велено, и все тут, сложив все четыре руки-лапки на своей небольшой груди, отчеканило это существо.
Ничего не понимаю. Он что же, решил ее голодом заморить? возмущенно спросила она у Таны, кажется, так она назвала это неведомое моему миру, существо.
А мне по чём знать? Вот у него и спросите! И с громким хлопком, растворилась в воздухе, словно ее тут никогда и не было.
Не понимаю, озадаченная поступком своего сына, пробормотала женщина, скосив на меня свои синие глаза.
Я же, хмуро насупившись, ответила:
Зато я все прекрасно понимаю он просто решил поиздеваться надо мной и
Но не успела я договорить, как в комнату вошел ой-ёй!.. сам Дакхар, и, глянув на свою мать, произнес:
Оставь нас с Ириной наедине, пожалуйста.
И Даара, ничего ему не ответив, вышла.
Все! Кажется, мне пришел полный кипец, если этотэтот Оэр, чтоб его, слышал о том, что я сказала. Трындец подкрался незаметно. Оставшись с хмурым Дакхаром наедине, мне стало не по себе.
Он прошел по комнате и приблизился к моей кровати, на которой я в данный момент сидела, и навис надо мной, аки скала нерушимая.
Так ты говоришь, начал он своим глубоким грудным, чуть хрипловатым тембром, от которого по моему телу пробежали предательские мурашки, что я, сильнее склоняясь ко мне, чтобы заглянуть в мои, перепуганные до ужаса, глаза, издеваюсь над тобой?
Я, нервно сжав подушку в руках, словно пытаясь от него отгородится, неуверенно кивнула.
Дакхар, усмехнувшись, провел тыльной стороной своей руки вдоль по моему лицу:
О, поверь, моя сладкая девочка, я еще даже и не начинал. Ты не знаешь что это такое, когда над тобой издеваются, но если желаешь, то могу тебе это продемонстрировать, предложил он, вопросительно приподняв правую бровь, явно ожидая от меня ответа, ну а я, разумеется, отрицательно покачала головой. Жаль, очень жаль, я бы много чего мог тебе показать.
Я нервно сжалась на кровати, все так же прижимая подушку к груди и глядя на него слегка перепуганными глазами: сердце стучало о ребра, как сумасшедшее, словно птичка, запертая в клетку; дыхание слегка сбилось, а ладони вспотели.
Дакхар же продолжил, словно не замечая моего состояния, все так же нависая надо мной:
Знала бы ты, Ирина, как сильно я желаю тебя, как каждую ночь, ложась в свою постель, мечтаю о том, как буду входить в тебя, как ты будешь постанывать от моих движений в тебе. Хочу чувствовать аромат твоего великолепного тела легкий запах лаванды, смешанный с чуть уловимой морозной свежестью; хочу целовать, покусывать твои сладкие губы, ощущать твои движения подо мной, тем самым стремясь еще сильнее прижаться ко мне, жажду, чтобы ты выкрикивала мое имя на самом пике экстаза, он говорил это ровным и спокойным голосом, словно его это совсем не волновало, но глаза выдавали в них горел жаркий огонь желания, от которого мне хотелось спрятаться, убежать подальше, но я не могла. Я сидела и смотрела в его черные, как сама бездна, глаза и не могла оторвать от них взгляда; чувствовала, как румянец смущения заливает мое лицо, ведь мне никто прежде не говорил таких откровенных вещей. Никогда. От его слов меня бросило в жар, а внизу живота разлилось приятное тепло, от которого мне стало не по себе. «Неужели я только что испытала желание к этому мужчине?» ошарашено подумала я.
Дакхар провел большим пальцем руки по моей нижней губе и, сглотнув, прошептал, глядя в мои глаза:
Не надо смущаться, маленькая моя, привыкай к той мысли, что я хочу тебя, хочу так, как мужчина может желать женщину неистово и страстно. Я еще никогда и никого так не желал, как тебя, Ирина. Ты и твой запах сводите меня с ума.
А как же Кэйра? не подумав, ляпнула я первое, что пришло мне в голову, лишь бы избавиться от его гипнотического взгляда, который как-то неправильно действовал на меня я его ненавижу и презираю, но уж никак не должна желать.
А что с ней? не понял мужчина, чуть отстраняясь от меня.
А как же Кэйра? не подумав, ляпнула я первое, что пришло мне в голову, лишь бы избавиться от его гипнотического взгляда, который как-то неправильно действовал на меня я его ненавижу и презираю, но уж никак не должна желать.
А что с ней? не понял мужчина, чуть отстраняясь от меня.
Я покраснела и отвела взгляд в сторону.
Ну, она же ваша анайя.
И что с того? слегка нахмурившись, спросил он, присаживаясь на край кровати, от чего она, под тяжестью его тела, тут же ощутимо прогнулась.
Ну, она как бы это сказать ну, это Против то не будет?
Против? На счет чего она может быть против? скрестив руки на мощной груди, спросил Дакхар.
«Ну и тупой! Как можно не понять того, о чем я так старательно ему намекаю?» раздраженно подумала я, посильнее вцепившись в свою мнимую защиту довольно потрепанную моими стараниями подушку.
На счет того, что у вас такие планы на мой счет, пояснила я.
А ее это совершенно не касается. Ей до этого вообще не должно быть никакого дела. Я сам решаю когда и с кем мне спать.
Я это понимаю, но понимает ли это она? У нее ведь на вас могут быть свои планы. не унималась я, лишь бы перевести его внимание с себя, на, пусть даже это и оказалась та Стерва, от которой меня воротит, Кэйру.
У нее не может быть на меня никаких планов, потому что она не имеет на это никакого права. Статус моей любовницы дает ей небольшое преимущество перед эсхами: она может свободно передвигаться по моему дворцу и делать то, что пожелает ее душа. Но она, по сути, так и осталась рабыней. А вообще, Дакхар запустил свою руку к себе в волосы и немного их взлохматил, она мне уже начала надоедать, слишком уж назойливой стала. Может, мне отдать ее какому-нибудь Демону из дальней Империи? он задумчиво поскреб свой мощный подбородок. Нда, нужно над этим будет подумать.
Я тихо усмехнулась, чтобы Оэр не услышал, и прошептала:
Да-а, а ведь у нее на тебя были далеко вперед идущие планы.
Ты что-то сказала? подозрительно прищурив глаза, спросил мужчина.
Нет, ничего. Это так, мысли вслух, не более того. Лучше расскажи что со мной случилось? От чего я проспала двое суток? как можно более вежливее попросила его.
Ничего. Такое иногда случается, если хрупкое тело не подготовлено к этому миру. Просто твой организм, Ирина, начал перестраиваться под реалии этого мира, чтобы потом стало легче принять в себя магию; отсюда твой жар и бред, который ты несла, находясь в бессознательном состоянии, спокойно ответил Дакхар, глядя на меня. А потом совершенно неожиданно спросил: Что тебе снилось?
Я сперва немного растерялась от его вопроса, но все же взяла себя в руки и ответила:
Самые жуткие кошмары, которые я когда-либо видела.
Да? Интересно, и что же такое ты увидела? заинтересованно спросил он.
Тебя. Ты мой самый страшный кошмар, выпалила я все, как на духу.
Мы сидели на кровати друг на против друга и буравили хмурыми взглядами, после чего Оэр довольно грубо оповестил меня:
Ты голодна, но после двух суток твоего вынужденного голодания, организму будет сложно переварить тяжелую пищу. Я вижу, что тебе уже намного лучше, чем было прежде, а значит, я распоряжусь, чтобы тебе подали легкий бульон и сладкий чай на травах арсана эта трава помогает быстрее восстановиться организму, а потом нужно будет снова немного поспать, чтобы набраться сил. Дакхар встал с моей кровати и направился к выходу, но у самой двери обернулся и произнес: Сегодняшнюю ночь ты можешь спокойно спать, но завтра, Ирина, ты окажешься в МОЕЙ постели, из которой я вряд ли скоро выпущу тебя. И, скользнув по мне своим, полного приятного предвкушения, взглядом, вышел из комнаты.
«Все, Ирина, теперь ты, кажется, точно влипла по самое не балуйся!» подумала я, сильнее стиснув подушку в руках, от чего она затрещала по швам.
Я сидела, уставившись в одну точку, не желая осознавать того, что, возможно, в скором времени мне придется стать постельной грелкой для Дакхара. Но я не хочу! Не хочу! Тем более, что у меня еще никогда не было мужчины! И мой первый, самый сокровенный раз должен был произойти с человеком, которого бы я полюбила, но только не с Дакхаром, только не с ним!
Я почувствовала, как меня пробирает озноб, пальцы на ногах и руках заледенели, но ладони, от чего-то, вспотели, став влажными.
Я чувствовала, как страх завладевает моим сердцем, медленно, но верно сковывая его в ледяную корку, от чего становилось еще страшнее, казалось, что мое бедное трепещущее сердечко протыкают тысячи ледяных игл, принося с собой небольшую боль Теперь я поняла, что это такое, когда твое сердце ноет от безысходности, когда ты сам ничего не можешь решать И тут я ощутила, как где-то глубоко внутри меня поднимается ярость сильная и жгучая, как она растопила ледяные иглы в моем израненном болью и страданием сердце, как злость неукротимым тайфуном накрывает меня.
Я почувствовала, как меня пробирает озноб, пальцы на ногах и руках заледенели, но ладони, от чего-то, вспотели, став влажными.
Я чувствовала, как страх завладевает моим сердцем, медленно, но верно сковывая его в ледяную корку, от чего становилось еще страшнее, казалось, что мое бедное трепещущее сердечко протыкают тысячи ледяных игл, принося с собой небольшую боль Теперь я поняла, что это такое, когда твое сердце ноет от безысходности, когда ты сам ничего не можешь решать И тут я ощутила, как где-то глубоко внутри меня поднимается ярость сильная и жгучая, как она растопила ледяные иглы в моем израненном болью и страданием сердце, как злость неукротимым тайфуном накрывает меня.