Уезжать? Что значит уезжать? Куда?
У нас пока нет никаких конкретных предположений, пояснил я. Но не казалось ли вам, что мэр в последнее время чем-то озабочен? Он вам не говорил, что ему поступают угрозы? Быть может, он опасался за свою безопасность?
Угрозы? Нет, он ничего такого не говорил. А можно мне зайти и посмотреть?
Лучше лишний раз не топтаться на месте преступления, Алан, остановил его Харви. Да и зрелище не из приятных. Сущая мясорубка. Малыша убили в гостиной, Лесли, жену Гордона, в коридоре, а самого Джозефа на кухне.
Браун вдруг почувствовал, что его шатает. Ноги подгибались, и он сел прямо на тротуар. Взгляд его снова упал на белую простыню в нескольких десятках метров.
Но если они все погибли в доме, то кто же там? показал он на тело.
Молодая женщина, Меган Пейделин, ответил я. Совершала пробежку и, видимо, столкнулась с убийцей, когда он выходил из дома. Ее тоже застрелили.
Нет, это невозможно! Браун закрыл лицо руками. Это какой-то кошмар!
В этот момент к нам подошел Рон Гулливер.
У прессы много вопросов, обратился он к Брауну. Кто-то должен сделать заявление.
Я я не уверен, что смогу это выдержать, бледнея, пробормотал Алан.
Алан, ты должен, ответил Харви. Теперь мэр города ты.
Джесси Розенберг
Суббота, 28 июня 2014 года
28 дней до открытия фестиваля
В восемь утра, когда город понемногу просыпался, на забитой пожарными машинами Бендам-роуд царила суматоха. Дом, где жила Стефани, превратился в дымящиеся руины. Ее квартира выгорела полностью.
Мы с Анной стояли на тротуаре и смотрели, как пожарные ходят взад-вперед, сматывают шланги и убирают снаряжение. Вскоре к нам подошел их начальник.
Это поджог, уверенно произнес он. Счастье, что никто не пострадал. В здании был только жилец со второго этажа, он успел выбраться. Он-то нам и позвонил. Идемте, хочу вам кое-что показать.
Мы с Анной стояли на тротуаре и смотрели, как пожарные ходят взад-вперед, сматывают шланги и убирают снаряжение. Вскоре к нам подошел их начальник.
Это поджог, уверенно произнес он. Счастье, что никто не пострадал. В здании был только жилец со второго этажа, он успел выбраться. Он-то нам и позвонил. Идемте, хочу вам кое-что показать.
Мы следом за ним вошли в дом и поднялись по лестнице. В воздухе стоял едкий запах гари. Добравшись до площадки третьего этажа, мы обнаружили, что дверь квартиры Стефани распахнута. Выглядела она совершенно целой. Замочная скважина тоже.
Как же вы вошли, если не взламывали ни дверь, ни замок? спросила Анна.
Именно это я и хотел вам показать, ответил шеф пожарных. Когда мы прибыли, дверь была открыта настежь, как сейчас.
У поджигателя были ключи, сказал я.
Анна озабоченно взглянула на меня:
Джесси, по-моему, тот, кого ты здесь застал в четверг вечером, явился довершить свое дело.
Я подошел к порогу и заглянул в квартиру. Там не осталось ничего. Мебель, стены, книги все превратилось в уголья. Человек, который поджег квартиру, ставил себе единственную цель: сжечь все дотла.
Жилец со второго этажа, Брэд Мелшоу, сидел на ступеньках соседнего дома, завернувшись в одеяло, пил кофе и разглядывал почерневший от огня фасад. По его словам, его смена в кафе Афина закончилась около 23.30.
Я пошел прямо домой. Ничего необычного не заметил. Принял душ, немного посмотрел телевизор и уснул прямо на диване, со мной такое часто бывает. Около трех ночи я вдруг проснулся, как будто кто-то меня толкнул. Вся квартира была в дыму. Я почти сразу понял, что дым идет с лестничной клетки, открыл дверь и увидел, что верхний этаж горит. Сразу спустился на улицу и позвонил с мобильника пожарным. Стефани вроде не было дома. У нее ведь проблемы, да?
Кто вам сказал?
Все про это говорят. Городишко-то маленький.
Вы хорошо знали Стефани?
Нет. Пересекались, конечно, мы же соседи, но и то редко. Уж больно в разное время работаем. Она сюда в прошлом году переехала, в сентябре. Симпатичная.
Она вам не говорила, что собирается уехать? Что на время отлучится?
Нет. Я же говорю, не настолько мы были близки, чтобы она мне что-то рассказывала.
Она могла попросить вас поливать цветы. Или забирать почту. Нет?
Она меня никогда ни о чем таком не просила.
Вдруг в глазах Брэда Мелшоу мелькнуло смятение, и он воскликнул:
Точно! Как я мог забыть? Она тут вечером, на днях, поругалась с полицейским.
Когда?
В прошлую субботу.
Как это было?
Я возвращался из ресторана, пешком. Около полуночи. Перед домом стояла полицейская машина, Стефани разговаривала с водителем. Говорила: Ты не можешь со мной так поступить, ты мне нужен. А тот ответил: Слышать про тебя больше не желаю. Если ты мне опять будешь звонить, я жалобу подам. Тронулся с места и уехал. Она с минуту постояла на тротуаре, вид у нее был совершенно потерянный. Я на углу стоял и все видел. Подождал там, пока она поднимется к себе. Не хотел ее смущать.
Что за полицейская машина? спросила Анна. Полиция Орфеа или другого города? Полиция штата? Дорожная?
Понятия не имею. Я тогда внимания не обратил. Да и темно было.
Наш разговор прервал мэр Браун, коршуном налетевший на меня:
Полагаю, вы читали сегодняшнюю газету, капитан Розенберг? в ярости спросил он и сунул мне под нос Орфеа кроникл.
На первой полосе красовался портрет Стефани, а над ним следующий текст:
ВЫ НЕ ВИДЕЛИ ЭТУ ЖЕНЩИНУ?
Стефани Мейлер, журналистка Орфеа кроникл, с понедельника не подает о себе вестей. Вокруг ее исчезновения разворачиваются странные события. Полиция штата ведет расследование.
Я не знал про эту статью, господин мэр, заверил я.
Знали или не знали, но это вы устроили всю эту кутерьму! злился Браун.
Я обернулся к сгоревшему зданию:
Вы по-прежнему утверждаете, что в Орфеа ничего не происходит?
Ничего такого, чем не могла бы заняться местная полиция. Может, хоть вы не будете создавать лишний беспорядок? Экономика города и так не на высоте, все рассчитывают на летний сезон и театральный фестиваль, чтобы оздоровить финансы. Если туристы перепугаются, к нам никто не приедет.
Позволю себе заметить, господин мэр, что речь может идти о крайне серьезном деле
У вас нет никаких фактов, капитан. Гулливер мне вчера сказал, что машину Стефани с понедельника никто не видел. А если она просто-напросто уехала? Я тут навел о вас справки, вы, кажется, в понедельник выходите в отставку?
Анна посмотрела на меня как-то странно:
Джесси, ты уходишь из полиции?
Никуда я не уйду, пока не распутаю это дело.
Оказалось, что у Брауна длинные руки. Когда мы с Анной, покинув Бендам-роуд, вернулись в отделение полиции Орфеа, мне позвонил мой начальник, майор Маккенна.
Розенберг, мне беспрерывно названивает мэр Орфеа. Утверждает, что ты сеешь в городе панику.
Майор, в городе пропала женщина, и это может быть связано с убийствами 1994 года.
Дело об этих убийствах закрыто, Розенберг. И ты это знаешь не хуже меня: ты же его и закрыл.
Знаю, майор. Но я начинаю сомневаться, не упустили ли мы тогда чего-нибудь
Ты что мне тут городишь?
Пропала молодая женщина, журналистка, она начала расследование заново. По-моему, это знак, что надо копать дальше.
Розенберг, раздраженно произнес Маккенна, шеф местной полиции говорит, что у тебя нет ни единой зацепки. Ты мне изгадил выходной, а сам прослывешь идиотом за два дня до отставки. Ты этого добиваешься?
Я промолчал, и Маккенна заговорил снова, уже более дружелюбным тоном:
Послушай. Я сейчас уеду с семейством на озеро Шамплейн, на уикенд. Мобильник забуду дома. До завтрашнего вечера связи со мной не будет, на службу я вернусь в понедельник утром. Даю тебе время до понедельника. Если ты прямо к утру не найдешь и не представишь мне чего-нибудь весомого, то как миленький вернешься в отделение, как будто ничего и не было. Мы выпьем по случаю твоей отставки, и я больше никогда не услышу про эту историю. Ясно?
Ясно, майор. Спасибо.
Время пошло. Мы сели в кабинете Анны и стали лепить на магнитную доску все, что имелось в нашем распоряжении.
Судя по показаниям журналистов, кража редакционного компьютера имела место в ночь с понедельника на вторник, сказал я. В квартиру залезли в четверг вечером. Наконец, сегодня ночью случился пожар.
Ты к чему клонишь? спросила Анна, протягивая мне чашку обжигающего кофе.
Судя по всему, того, что искал этот человек, в редакционном компьютере не нашлось; поэтому ему пришлось обыскать квартиру Стефани. Видимо, безуспешно, раз он пошел на риск вернулся на следующий вечер и ее поджег. Зачем ему это делать, если не для того, чтобы уничтожить документы, раз не удалось их похитить?
Значит, то, что мы ищем, возможно, еще существует в природе! воскликнула Анна.
Вот именно, кивнул я. Но где?
Я выложил на стол детализацию звонков и выписки с банковской карты Стефани, которые забрал накануне в окружном отделении полиции штата.
Попробуем для начала понять, кто звонил Стефани, когда она вышла из Кодиака. Я порылся в бумажках и извлек список последних исходящих и входящих звонков.
Стефани звонили в 22.03. Потом она сама дважды звонила на один и тот же номер. В 22.05 и в 22.10. Первый звонок длился меньше секунды, второй 20 секунд.
Анна села за компьютер. Я продиктовал ей номер, с которого Стефани звонили в 22.03, и она ввела его в поисковую систему, чтобы определить абонента.
Ни фига себе, Джесси!
Что? спросил я, бросаясь к экрану.
Это номер телефонной кабины в Кодиаке!
Кто-то звонил Стефани из Кодиака сразу после того, как она оттуда вышла? удивился я.
За ней кто-то следил, сказала Анна. Все то время, пока она ждала, за ней наблюдали.
Я снова взял список и подчеркнул последний номер, который набрала Стефани. Продиктовал Анне, она ввела его в систему.
Имя, которое высветилось на компьютере, повергло ее в изумление.
Нет, это какая-то ошибка! произнесла она, внезапно побледнев.
Она попросила меня повторить номер и яростно заколотила по клавишам, заново вводя ряд цифр.
Я подошел к экрану и прочел написанное на нем имя:
Шон ОДоннел. В чем дело, Анна? Ты его знаешь?
Еще бы мне его не знать, растерянно ответила она. Это один из моих полицейских. Шон ОДоннел коп из Орфеа.
Мы показали распечатку звонков Гулливеру, и он не смог отказать мне в просьбе допросить Шона ОДоннела. Вызвал того с патрулирования, усадил в комнате для допросов. Когда мы с Анной и Гулливером вошли туда, Шон с трудом привстал со стула, словно его не держали ноги.