Но Ира сказала: Иди обязательно! Просто позор будет, если откажешься. Такое классное предложение! А мы ведь не знали с ней, что Дима Петров будет преподавать латинскими буквами, мы думали шрифтом деванагари. И всё равно она меня послала на этот подвиг.
Ночи напролет я зубрила, записывала, выписывала, ни свет ни заря освежала в памяти, старалась из последних сил, глотая слезы, уже у всех начало получаться, только не у меня, уж нового материала полтетради, а я еще старый никак не освою, все у меня конструкции разговорные поехали в разные стороны, ни по-русски больше не получается, ни на хинди, застряла где-то посередине. К тому же на всём скаку мне тоже выдрали колченого: так что озарить мой провал на ниве языкознания лучезарной улыбкой не представлялось никакой возможности.
Лёня говорит:
Ерунда, всё отлично! Да за одно то, что ты решилась там сесть среди них, тебе орден надо дать. Они все кто на сорок лет тебя младше, кто на двадцать, а ты наше поколение представляешь, стариков самоучек, нам что на свалку? Нет, мы тоже учиться хотим. Ирка права: неважно чему, неважно, что нам это не пригодится, а мало ли? И вообще, то, что ты в студию смогла прийти, несохранная, не потерялась по дороге, восьмой день с утра выходишь из дома в приличном виде, сидишь без очков, не кашляешь, не чихаешь, тебе тугоухость поставили, а ты что-то слышишь, разбираешь, что Петров говорит, тем более на хинди, в твоем возрасте многие вообще на улицу носа не высовывают, так им опротивел этот мир. Подумаешь, телефон забыла и с тобой никто связаться не может, ни шофер, ни редактор, ты им сказала бы вы отдаете отчет, сколько мне лет? А я к вам бегаю, хинди изучаю. Ты просто герой в чистом виде, и на этом стой. А то, что все уже нас моложе, красивее и умнее, это неважно, нам главное живым бы быть
В общем, Полине был нужен человек, который переворачивает страницы нот. Пыль с фортепиано она сама смахнула, сама поставила один стул на другой, чтобы сидеть повыше, а играть и одновременно переворачивать ноты это сложно для музыканта, вот она меня тихо спрашивает:
Марина, вы умеете читать ноты?
Нет, говорю.
Ничего, сказал Полина, садитесь рядом, я вам буду кивать.
И зазвучала божественная музыка, что-то рождественское, Иркино любимое, все слушали Осетинскую и смотрели на Иру. Одна только я глядела во все глаза на Полину, чтоб, не дай бог, не прокараулить кивка. Над фортепиано горели лампочки, Полина играла, я листала страницы, Ира парила над нами в огненном платье, закрыв от блаженства глаза.
Всё же получилось, как бы говорила Ира. Что вы так перепугались, мои незабвенные друзья? Я была с вами, я помогала вам, и вы справились!
Покупатели стали забирать картины, уносить в свои автомобили и, конечно, выпивать. Шишкин клюкнул рюмку коньяка, важно заметив, что если он ведет аукцион, то успех гарантирован. Гратовские подарили мне свою книгу и фильм, где Николь плавает с китами на Канарах. Лена Ниверт сфотографировалась с картиной художницы из Голландии, которая победила рак и после чудесного исцеления стала писать пейзажи бескрайних полей разноцветной травы.
Я пошлю эту фотографию Ире, сказала Лена. Пусть увидит, что мы были здесь все вместе, и как мы любим ее.
Мариша, жду твоих писем как ворон нет, не крови, а рассвета в старом парке, около родительского дома (его, правда, Грачевским зовут), чтоб прокаркать с ветки дуба ЕЩЕ, ЕЩЕ писала мне Ира после моего красочного рапорта об аукционе. Ничто так не освежает, как твои зарисовки нашей бренной и петлистой, откосой, но такой удивительной жизни.
Всегда жду встречи хоть живьем, хоть в эфире, хоть в космосе!
Три месяца она провела в Тель-Авиве. По телефону рассказывала, что утром выходит на пляж уже на своих двоих, без палочки и там, на берегу, танцует восстанавливает утраченные навыки.
Я чувствую огромную поддержку отовсюду от людей и от пространства, говорила Ирка. Целую тебя с видом на море и три белых парусника, размером с ноготок от всего сейчас слабенького, но всегда великанского сердца!
К зиме Олег снял ей уютную квартирку на Ленинском проспекте, с видом на Гагаринскую площадь с Юрием Гагариным посередине.
Дорогие мои друзья! читали мы ее послание в фейсбуке. Такие родные, близкие, заботливые, отзывчивые, а местами просто самоотверженные все, кто откликнулся на призыв помочь и поддержать, кто был рядом на полях моих сражений, кто помогал словом и делом, деньгами, временем, молитвами, звонками, кто приезжал выхаживать меня в Тель-Авиве или просто верил в то, что это не конец
Я ВЕРНУЛАСЬ В МОСКВУ!
И не в кресле-каталке, как уезжала, а на своих двоих, хоть и тоненьких как у зяблика и нетвердых в ходьбе от нарушения разных физиологических связей. Улучшение, на которое надеялись сотни людей, наступило. Теперь я снова могу ходить, есть и пить, понемногу читать и ухаживать за собой о счастье! Шесть химий и курс облучения сделали свое дело остановили сход лавины. Но до исцеления еще далеко. Будет еще не одна химия, операции, антибиотики, прежде чем я окончательно поправлюсь, в чем у меня нет никаких сомнений (вопреки мнению многих врачей). Иначе не было бы такой беспрецедентной поддержки, не было бы дорогостоящего лечения в Израиле, и, возможно, меня. Я так это вижу. А как увидишь, так и будет, лишь бы знать, куда смотреть!
Впереди еще долгий путь. Я продолжаю выбираться из-под завалов рухнувшего год назад организма и по-прежнему рассчитываю на помощь сплотившихся вокруг меня друзей, знакомых и всех, кто услышит мою историю не ушами, а сердцем. Потому что миром правит Любовь провалившись в тартарары, в подвалы подсознания, я не нашла там ничего кроме нее.
Как же мне отблагодарить всех вас? Только собственной жизнью за неизмеримые никаким аршином веру, любовь и надежду, которые вы в меня вложили.
СПАСИБО ВАМ! Я ВЕРНУЛАСЬ НЕ ЗРЯ!
Бог предназначил всем роли в драме, Земля говорит парадоксами, лев не страшится шума, не уловишь сетями ветра, лотос не окропится водою Свободный и радостный, не затемненный миром, сорвав с себя все оковы, не содрогаясь мыслью о смерти, иди и ты, не страшась видения тьмы, ураганов и бурь, огромных водоворотов, ужасных ударов грома, принимая, как должное,
что Луна светит днем,
а Солнце ночью
Наступала весна, она пережила зиму! Кто-то привозил ей супчики, кто-то миндаль, травяные чаи, жаропонижающие лекарства: временами вдруг поднималась высокая температура, кто-то запаривал гречку. Олег притащил увлажнитель она как тропическая красивая ящерица в сухом климате, в теплом свитере, вязаной шапке, шапку сняла а под шапкой ее голова совершеннейшей формы.
Есть фотография, где Ира стоит у окна этой квартиры. Худая, в странной вязаной шапке, скрестив руки на груди, глядит на нас, улыбаясь, а за стеклом возвышается титановый космонавт Гагарин, раскинув руки, приглашая к полету. Так она и прожила последние месяцы здесь с Гагариным за окном, просыпалась, выглядывала на улицу и, наверное, говорила ему: привет, Юра, ты еще здесь, и я еще здесь, давай пока побудем на Земле, подождет Космос
Пришло время обезболивающих препаратов. В хоспис ни за что не хотела из-за его вертикального вектора, а для нее так важна была горизонталь. И еще стал пропадать незабываемый Иркин голос, так что она совсем бы превратилась в Русалочку, если б вдруг не потребовала купить ей шагомер. Где-то она разузнала, что каждый человек обязан в день проходить десять тысяч шагов.
Звоню тебе никто не отвечает, пишу я ей.
Где ты меряешь шагами Землю?
В ответ летит sms:
Маришик, любимый!
Ну, конечно же, я всё время меряю ногами землю, даже во сне.
А в последние три дня я только и делаю, что сплю после шестой химии.
Потому что когда я бодрствую, то совсем невмоготу.
Но завтра я тебе позвоню, чтобы зарядить свой фонарик твоими светлячками и искрами. С тобой я всегда гляжу в свет.
Звоню тебе никто не отвечает, пишу я ей.
Где ты меряешь шагами Землю?
В ответ летит sms:
Маришик, любимый!
Ну, конечно же, я всё время меряю ногами землю, даже во сне.
А в последние три дня я только и делаю, что сплю после шестой химии.
Потому что когда я бодрствую, то совсем невмоготу.
Но завтра я тебе позвоню, чтобы зарядить свой фонарик твоими светлячками и искрами. С тобой я всегда гляжу в свет.
Целую! И снова ныряю под одеяло, как в теплый спасательный круг.
Ирины окна выходили не только на Гагарина, распахнутого всем ветрам, но и на краешек Нескучного сада, где Лёня по весне взялся воздвигать монумент Водолаза.
О водолазах Лёня нарисовал тысячи рисунков, написал три книги, сочинил драму, снимал фильмы, воплощал в объеме. Ира однажды попросила у Лёни на свой день рождения картину, конечно, с водолазом! Тишков изобразил сидящего на камне водолаза, из головы-шлема которого выглядывала птица, косящая осторожным взглядом: Водолаз с птицей в голове.
Картина висела у нее на стене, поэтому, даже в водовороте своих печалей, она сопереживала, что у нее под боком, в Парке Горького, Лёня осуществлял крылатую мечту свою и скульптора Веры Мухиной устанавливал на берегу Москвы-реки бронзовый Водолаз-маяк. Благодаря одному энтузиасту, чье имя любитель водолазного братства просил не указывать, Лёня отлил в Москве крупного водолаза, поместив ему в голову мигающую лампу, а в постамент в виде маяка с окошками лампу непрерывного света, что придавало сказочность происходящему. Казалось, в нем живет маленький смотритель маяка, зажигающий огонь в своем водолазном пространстве, а заодно и все московские фонари.
По дороге к Водолазу мы с Лёней забегали к Ирке, Лёня сам варил суп, ей нравился, овощной с индейкой, в его исполнении. Как-то мы пришли, а в этот день боль накрыла ее, лекарство не помогало. Я обняла ее, гладила по спине, пояснице, а на всякий случай взяла с собой мамино заклинание, написанное рукой моей Люси на картонке, и мы повторяли, как целительную мантру:
Вот березовый листочек
Как зелененький листочек
На волне качается
Боль вся убирается
Нарисуй Водолаз-маяк, сказала она Лёне, когда стало полегче, я хочу посмотреть, какой он.
Лёня взял лист бумаги и цветные мелки всё это лежало на столе, под рукой, она рисовала в светлые минуты, когда могла сидеть за столом. Линию и цвет ей было проще различать, писать сложнее, глаза не разбирали мелкие буквы. И нарисовал водолаза, стоящего на постаменте, испускающего оранжевый свет из шлема на Москва-реку.
Предвкушаю твой визит на следующей неделе! писала мне Ирка. Обнимемся покрепче и пойдем бродить по ни разу Не скучному саду, подпевая зябликам и удодам, маскирующимся под воробьев и синиц. Но нас-то не проведешь)))