Хм, одного не хватает протянул Даниэль, хрустя суставами, как после долгой сидячей работы.
Неужели? По мне, семи штук оказалось более чем достаточно.
Тебя испугали мертвецы?
Кто-то из названных издал невнятный стон протеста.
Боже, кажется, у меня дергается глаз.
Почти нет, но они определенно заставляют меня нервничать.
Некромант усмехнулся, а ближайшие кусты закачались, будто в них копошился заяц. Только вылез к нам вовсе не заяц и даже не мышка При жизни мертвец имел внушительный рост, который и сохранил после смерти. Он двигался почти естественно, не рывками, тяжело переваливаясь с ноги на ногу. Лицо трупа повернулось ко мне, а призрачные губы растянулись в довольную улыбку.
Вот и он, констатировал Лефевр и без того понятную истину.
Сладкая протянул труп, протягивая ко мне ручищи. Какая сладкая.
Э-э-э, чего это он? Мой голос сорвался, но не на писк, а на зычный мужской баритон. Я скинула рюкзак с плеч и панически дергала завязки, чтобы скорее добраться до сковородки.
Брови некроманта сошлись, а конечности трупа опустились.
Если память не изменяет, при жизни этот мужчина был насильником. Его относительно недавно похоронили, со вздохом объявил он. Тебе не понравится то, что я хочу сделать.
Так не делай. Я уже достала сковородку из рюкзака.
Даниэль покачал головой, его лицо превратилось в камень.
Защищать, прозвучал односложный приказ, будто обращались к собаке.
Да ты, должно быть, издеваешься
Скелет насильника, громыхнув костями, зашагал ко мне, оставляя после себя следы притоптанной травы. Носа достиг влажный земляной аромат, смешанный с чем-то еще, я никак не могла понять, чем именно, но все равно морщилась от отвращения, ведь запах определенно исходил от оживленца.
Под испытующим взглядом Даниэля мертвец остановился.
Он сильнейший. Я тщательно выбираю, кого оживлять.
Сладкая Защищать сладкую еще явственнее звучал голос. Меня передернуло.
Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Мы и так задержались, я не хотела, чтобы мы опаздывали из-за меня.
Знаю.
Сладкая
Но если мертвец продолжит в этом же духе, я познакомлю его с дном этой сковородки, взвесила утварь в ладони.
Можно, если не сильно, согласился некромант.
Да? Ты меня обрадовал, Даниэль. Это замечательный манекен, чтобы отточить мои навыки. Вообще, я храбрилась и бить скелет точно не собиралась. Пока не собиралась Слова мертвеца напоминали слабый зуд: вроде особо не беспокоит, но позабыть о себе тоже не дает.
Только без шума, загадка. Когда покинем кладбище, надо будет действовать тихо, предупредил Даниэль, разворачиваясь спиной.
Мой взгляд задержался на парне, очерчивая высокую фигуру с головы до пят. Уголки губ медленно опустились, следы наигранного веселья растворились в каплях вновь накрапывавшего дождя, прочерчивающего прохладные дорожки по моим щекам.
Красивый. Настолько, что подобен яркому свету, завлекающему глупого мотылька. Я и буду тем самым глупым мотыльком, если решу остаться.
Конечно, велик шанс, что мое тело в родном мире мертво И тогда оно не сильно отличается от этих ходячих мертвецов, разве что плоть еще на месте. Да и все самое сокровенное прикрывает одежда, а не красный туман. Но тогда возникает вопрос: если перемещение в один конец, то откуда предназначение? Какой резон мне вообще его исполнять?
Эгоистично? Да. Но логично.
Мы покинули кладбище под ночные звуки усилившегося ветра яростного, пронизывающего и ледяного, словно приносимого с самого Северного полюса. Я поежилась. Скелет за моей спиной клацнул зубами звук до боли напоминал столкновение двух фарфоровых тарелок. Остальные оживленцы разбрелись, пусть двигались они неестественно, но определенно быстрее людей.
Даниэль склонился к траве, поникшей от влаги и чуть пожелтевшей то ли от палящего солнца, правившего небосводом несколько дней назад, то ли от стремительно понижающейся температуры. Изо рта вырвалось облачко.
«Скорее всего, первое» решила я, вспомнив, как в прошлом году видела темную зелень под серебристым слоем внезапно выпавшего снега.
Когда Даниэль распрямился, помимо шеста в чехле он сжимал темный сверток размером чуть больше книжной энциклопедии тяжелый, толстый, примерно таким фолиантом я била подругу где-то в шестом или седьмом классе. Делала я это не со зла, несильно и даже скорее из благих намерений, просто в то время она повадилась ругаться крепкими словечками, а я, как невинный цветочек-одуванчик, занималась ее воспитанием. Теперь даже рассказать об этом немного стыдно Я ведь и без мозгов могла ее оставить.
Когда Даниэль распрямился, помимо шеста в чехле он сжимал темный сверток размером чуть больше книжной энциклопедии тяжелый, толстый, примерно таким фолиантом я била подругу где-то в шестом или седьмом классе. Делала я это не со зла, несильно и даже скорее из благих намерений, просто в то время она повадилась ругаться крепкими словечками, а я, как невинный цветочек-одуванчик, занималась ее воспитанием. Теперь даже рассказать об этом немного стыдно Я ведь и без мозгов могла ее оставить.
Некромант шумно выдохнул. Встав на носочки, я заглянула ему через плечо.
Что это? Содержимое свертка удивило меня.
Даниэль повернул голову, а я едва не чмокнула его в щеку.
Наши маски, прошептал он, уголок его губ приподнялся. Ридж постарался.
Черт! Он что, сам дырки для глаз вырезал? В выпуклом черном овале из твердого материала размером немного больше головы были проделаны две прорези для глаз.
Взяв одну из масок, я подняла ее в воздух, внимательно рассматривая работу ловеласа.
Да, ножом выскреб, холодно подтвердил Лефевр.
Ты видишь? Завязки приделал. Я подергала за веревку и убедилась, что держится она крепко.
Тебе нравится? бесцветно спросил некромант, покачивая в ладони маску-самоделку.
Не особо. Но мы должны оценить все его старания и фантазию, простодушно откликнулась я, с сомнением посмотрев на черный полукруг.
Лицо Даниэля расслабилось, приобретя некую мягкость. На самом деле фантазией в этой самодеятельности даже не пахло. Но теперь ловелас мой должник, я спасла его от мести.
Глава 10. Оплошность
Кладбище и несколько корпусов академии исключаются, сообщил некромант. Теперь я понимала, для чего он оживил птицу чтобы узнавать информацию со стендов с картами, не приближаясь к ним.
За прошедший час мы никого не повстречали оживленцы Даниэля, кроме шепчущего насильника, пусть и пропали из виду, но исправно справлялись с угрозами.
Они сами сбегают, завидев скелет. Смерть пугает людей. Один ее вид вводит их в слепой ужас, процедил Даниэль.
Временами глаза Лефевра окутывал красный туман, пробирающийся сквозь маску, и в эти моменты я прятала взгляд, но отчетливо понимала: он смотрит, видит мир чужими глазами.
Но на них уже попытались напасть?
Нет. Пока никто, скупо бросил он. Говорю же, они всех пугают. Очень.
Даниэль относился к чужому страху как к чему-то разумеющемуся, как заядлый игрок принимает свою победу или спортсмен мирового уровня предсказуемо побеждает на соревновании в захолустном городишке.
Дальновидность Даниэля настораживала, но почему я до конца не понимала и решила отложить размышления по этому поводу на более благоприятное время безопасное, без погонь и постоянных оглядок.
Рукодельная маска Риджа сидела неплохо, не принося больших неудобств, но постоянно съезжала, и ее приходилось поправлять. Когда я подняла веревки и зацепила их за уши, словно заправила локон волос, ситуация стала чуточку лучше. Но, судя по тому, как часто Даниэль терзал свою маску резкими движениями, выдававшими раздражение, нотаций ловеласу не избежать.
Мы бесцельно передвигались с места на место, игра только началась, и пока хотя бы один ключ был в наших руках по словам Даниэля она не закончится. Так мы могли контролировать ситуацию, не дать победить никому другому.
Надеюсь, Клайм и Ридж справятся, сохранят наше преимущество и страховку, позволяющую вот так просто и не спеша шататься по улицам студенческого района.
Мы свернули за угол, оказавшись в переулке между домами. Скелет насильника неуклюже последовал за нами. Он продолжал постоянно звать меня, так что я уже возненавидела его потусторонний шепот. Мне казалось, будь он чуточку живее, то пускал бы слюни, как какое-нибудь животное. Очень гуманно позволять некромантам тревожить могилы преступников. Унижения после смерти, издевательство над их телами это как раз то, что необходимо этим мерзавцам.
В тесном переулке окна домов выходили вплотную к низкому забору. Некромант перемахнул через ограду и уже на другой стороне, положив обе ладони на стекло, надавил рама беззвучно отъехала, позволяя забраться внутрь.
Сторожи, коротко бросил некромант оживленцу, изгородь заканчивалась на уровне его плеч. А ты давай ко мне.
Даниэль, ты хотя бы тон голоса меняй, когда ко мне обращаешься, проворчала я, пытаясь неуклюже вскарабкаться наверх. Бедро жгло, еще и в руках царило какое-то напряжение, но, скорее всего, из-за адреналина. Сердце уже долгое время стучало как безумное, а ладони потели из-за постоянного ожидания засады.
Если ты обращаешь внимание на такие мелочи насмешливо начал Даниэль.
Это не мелочи, некромант, а обычное уважение. Кому понравится, что ты обращаешься к нему с тем же видом и тоном, каким отдаешь приказы трупу? Маг смерти хотел помочь мне спуститься, но я не позволила, хоть и неуклюже, едва не порвав плащ о столб, но сама спрыгнула на землю. Уже распрямившись в полный рост, серьезно добавила: Никому.
Наставления. Что же дальше? Проповеди будешь мне читать? неодобрительно поинтересовался Даниэль, шире распахивая окно и забираясь внутрь.
От проповедей я далека. Вцепившись в протянутую ладонь и оттолкнувшись от земли, встала на подоконник, пригибая голову, чтобы не удариться о верх оконного проема. Но, Даниэль, если такой пустяк для тебя слишком, задумайся, перед тем как просить меня остаться: а уживемся ли мы?
Границы отношений обозначаются сразу или так, или никак. Неуважение к себе я не потерплю.
Вопрос остался без ответа, принеся с собой гнетущую тишину. Я спрыгнула на пол и сняла маску.
Некромант остался на месте. Сложно было сказать, разозлили его мои слова или обидели. Может, ему вообще плевать Маска скрывала лицо Даниэля, заслоняла от меня его эмоции и чувства.