Оглянувшись назад, я засомневалась. Вновь одолевало навязчивое чувство, что за мной наблюдают, правда, не такое острое, как бывало обычно.
Хватит, Эльза, так и параноиком можно стать!
Выдохнув, я стала раздеваться. Расстегнула пуговицы блузы, сняла юбку, оставшись в одном нижнем белье. Я прикладывала все усилия, чтобы не смотреть на существ в воде.
Не дай бог кто увидит! Эти селедки, наверное, думают, что я идиотка. Но я точно помню, что одна из героинь сказки бывала в их подводном городе, и при этом вскользь упоминалось о ее наготе. Хотя было ли это сказкой? Скорее любовный роман, взятый с запретной полки в библиотеке. Теперь-то с возрастом я начинаю понимать, почему та полка была запретной.
Пришел черед нижнего белья, и это оказалось самым смущающим. У меня никогда не было мужчины, хотя я уже целовалась. Об этом я не жалела всему свое время. Учеба стояла для меня на первом месте, ведь я страстно желала добиться успеха в этой жизни. Но Маргарет умудрялась ходить на свидания и даже рассказывать мне подробности. Хотя по натуре я довольно закрытый человек и ни делиться, ни обсуждать настолько личные вещи обычно не стремилась, для подруги делала исключение, превращаясь в молчаливого слушателя.
Раскрепощенность не моя сильная сторона. Даже то, что морским существам все равно, голая я или одетая, меня ничуть не успокаивало.
Избавившись от последней одежды, я едва ли не бегом направилась к воде.
Теплая. Но несмотря на это, я все равно задрожала.
Хватит, Эльза. Ну подумаешь, разделась. Это всего лишь тело всего лишь тело
Я продолжала твердить это подобно заклятию, заходя все глубже в воду и ощущая мелкие гладкие камешки под ступнями. Вскоре я уже не могла шагать ровно движение моря, подобно дыханию, то мягко отталкивало меня к берегу, то, наоборот, подначивало идти дальше. И когда до мужчины и женщины осталось несколько метров, я попыталась прогнать нерешительность и заглянуть им в глаза темно-синие при свете дня и почти черные, словно уголь, теперь. Я чувствовала, как движутся их хвосты под водой, и как один из плавников коснулся моей лодыжки.
Вблизи лица существ блестели и имели неоднородный цвет голубые в темную крапинку, точно определить оттенок которой в ночи мне не удавалось. Губы оказались чрезвычайно тонкими, а уши в сравнении с телами обычных людей были в полтора раза больше и имели более округлую форму.
Побледневшей ладонью я коснулась левого плеча и на мгновение склонила голову, но уже через секунду, выпрямившись, выжидающе посмотрела на детей воды. Это был знак приветствия, распространенный по всему миру с древних времен. По моим скромным предположениям, они обязаны были его знать.
Тревога. Волнение. И вскоре я ощутила движение под водой.
Сейчас они меня выкинут на берег Как же это будет позорно! А я ведь даже разделась, чтобы получить эту жемчужину. Совсем не хочется это представлять.
Несмотря на попытки успокоиться, дыхание оставалось слишком громким.
Щупальцеобразные волосы на голове женщины извивались все сильнее, а сама она неожиданно подняла руку. Вскоре тяжелая огромная ладонь легла мне на голову, не на шутку перепугав.
Меня придавило ко дну, вынудив опуститься с носочков на всю ступню. Вода коснулась подбородка.
Голова заболела и закружилась.
Что вы
Из-за нахлынувшей волны вода попала в рот я захлебнулась. Происходящее внезапно стало напоминать кошмарное сновиденье с трагичным итогом моей смертью.
Перед глазами заметались отрывки воспоминаний приятные и болезненные, унизительные и вдохновляющие. Вслед за болью нахлынула тошнота. Колени стали подгибаться, а я медленно, но верно уходила под воду.
И вдруг все прекратилось, и ладонь существа исчезла с моей головы. Морская женщина что-то прошипела, словно ругаясь, и мертвой хваткой вцепилась в мое запястье, будто в руку надоевшей куклы, потащив меня ближе к берегу.
Легкие разрывались. Я нахлебалась воды.
Хватка ослабла. Мне стремительно и нетерпеливо протянули жемчужину.
Мокрая и дрожащая, я взяла ее, и в тот же миг реальность пронзил отдаленный звон колокола, идущий со стороны берега.
О нет, сейчас все проснутся!
Спасибо, прохрипела я.
Женщина что-то прошипела в ответ из-за ее невыразительного лица и грубого голоса казалось, будто она ругается. Меня окатило водой, когда существо нырнуло в море, на миг явив полупрозрачный плавник на конце хвоста, мелькнувшего в воздухе.
Всего несколько секунд, и морские люди исчезли, а звон и не думал прекращаться, громко возвещая о свершившемся на весь особняк.
Так, потом буду предаваться размышлениям я все еще голая! Скорее к берегу, мне срочно необходима одежда.
Ну и приключение
Жемчужина грела ладонь.
Наверное, дело не только в ее стоимости. Скорее всего, даже продавать ее не стану, буду хранить, ведь жалко лишаться подобной редкости. В какой-то степени мне просто захотелось оказаться правой. Но кажется, что-то пошло не так.
Что она делала, когда положила ладонь на мою голову? Это было так похоже Похоже на ощущения после удара головой в тот день на лекции у ректора. Я ведь едва не потеряла сознание прямо в воде!
Наконец-то выбравшись на берег, я кинулась к своим вещам. Дрожащими руками надела нижнее белье и юбку с блузой, постоянно оглядываясь на особняк. Мне казалось, что еще немного, и с его стороны кто-то появится.
Морской народ не обладают магией, но некоторые из них менталисты. Поэтому тебе стало плохо, произнес мужской голос.
Я обернулась. Он невозмутимо стоял у камня, на котором я сидела днем. Серьезный, но наглый.
Морской народ не обладают магией, но некоторые из них менталисты. Поэтому тебе стало плохо, произнес мужской голос.
Я обернулась. Он невозмутимо стоял у камня, на котором я сидела днем. Серьезный, но наглый.
Как давно ты здесь? разозлившись, спросила я. Хотя мы оба знали, что мой вопрос скорее означал: «Ты все видел?»
Я отвернулся в нужное время, оправдывался Рик.
Отвернулся, значит гневно пробормотала я и, скрипя зубами, кинулась к особняку.
За спиной послышались ускоряющиеся шаги он меня догонял.
Я лишь наблюдал за испытанием. В его голосе не звучало и капли раскаяния.
С одной стороны, это было верно приглядывать за участницами, но Он лгал. Я чувствовала это. Возможно, мое тело его не интересовало, но и закрыть глаза он не пытался.
Я остановилась и развернулась, столкнувшись с Риком лицом к лицу. Ладони горели, словно требовали прибегнуть к рукоприкладству.
Давай я напою тебя слабительным, а потом скажу, что это ради твоего же блага. Как тебе идея? со злой иронией спросила я.
Рик молчал.
Ладно, извини. Я обернулся лишь раз. Извини, Эльза. Он примирительно поднял руки. Было даже странно видеть извиняющимся этого взрослого мужчину.
Это вопрос уважения, Рик. Мои воля и желания что-то второстепенное для вас и для тебя в частности. Похищение, проникновение ночью в покои и тайные прикосновения, появление, когда заблагорассудится, и это дурацкая иллюзия. С меня хватит! Это ненормально! В какой-то момент я почувствовала себя истеричкой, но мой голос не срывался на высокие ноты оставался твердым, уверенным, решительным.
Для кого-то все случившееся на отборе мелочь. Для других происходившее со мной в приюте полностью моя вина. И лишь для некоторых людей обостренное чувство справедливости и ненависть к игнорированию моих решений и желаний что-то само собой разумеющееся.
Вновь развернувшись к особняку, я внезапно оказалась меж двух огней. Прямо передо мной, в отдалении, стоял Бенедикт. И он все слышал.
Я не могла разорвать договора с ним, но безвыходное положение никак не влияло на мою злость. Ректор вел себя не лучше, чем Рик.
Эти двое постоянно подавляли мою волю. Я не хотела молчать, пусть это и грозило проблемами.
Я помчалась к особняку, желая обогнуть ректора и как можно быстрее добраться до покоев. Мне необходимо было успокоиться, вернуть трезвость ума. Но голос Бенедикта застал меня врасплох:
Уйдешь одна и чужих расспросов не избежать. Весь особняк на ногах. Я тебя проведу, и мы поговорим спокойно и мирно. Тебя заинтересует то, что я хочу сказать. Но смотрел ректор не на меня, а на Рика. Взгляд мужчины угрозы не нес, но и теплоты в нем не было.
Оглянувшись на бывшего заказчика, я будто увидела отражение Бенедикта в нем. Они смотрели друг на друга одинаково, как соперники. В этот самый миг мой мир окончательно перевернулся с ног на голову, но именно я должна была поставить его на место.
Хорошо, идемте. От гнева я вновь перешла на официальное обращение.
Подожди. Он взял меня за руку. Ладонь Бенедикта была горячей и сухой, а моя мокрой и холодной, словно замороженная рыба. Я не вырвала ее лишь потому, что увидела, как беззвучно шевелятся губы мужчины, произнося заклятие. Колдовство ускользающего взгляда. Никто нас не узнает и не заметит.
Я последний раз посмотрела на Рика он стоял прямой как палка, со сложенными на груди руками.
«Как так получилось, что я ухожу вместе с главным виновником всех неурядиц? сконфуженно подумала я и сама себе дала ответ: Все потому что нас связывает сделка. Именно с ним я должна решать возникшие проблемы».
Мы попали в особняк через тайный вход неприметную дверь, скрытую высоким деревом с густой кроной. Преодолев ее, мы сразу попали в темный коридор.
Что-то слишком тихо, послышался голос, и вскоре я увидела трех девушек, стоящих во тьме в длинных ночных рубашках.
Может быть, колокол забил по ошибке? предположила одна из них.
Бенедикт невозмутимо повел нас мимо претенденток, не обращая внимания на девушек. Даже светящаяся жемчужина осталась ими не замечена, хотя ее переливы, проходя плоть насквозь, окрашивали кулак в ярко-алый цвет.
Нет. Нам бы давно уже сообщили о ней, мотнула головой другая.
Вскоре мы отдалились от претенденток настолько, что их переговоры слились в общий гул, напоминая шепот ветра.
Вскоре мы отдалились от претенденток настолько, что их переговоры слились в общий гул, напоминая шепот ветра.
Следуя за ректором, я постепенно обрела хладнокровие. Словно я какой-то опасный зверь на охоте, осознающий, что жертве не сбежать. Когда высокая деревянная дверь отворилась, повинуясь движению свободной руки Бенедикта, я поняла, что готова к разговору. К настоящему разговору, не той пародии беседы, состоявшейся ночью на палубе.
Дверь за нами закрылась. Зажегся свет.
Я втянула запах хвои и мяты и оглядела покои ректора. Они были огромными и состояли из двух зон спальной и рабочей. В отделке доминировали бежевые тона. Мебель говорила о богатстве, а ее расположение и отсутствие деталей об одиночестве. Всего лишь огромная комната. Никому не принадлежащая, ничья, лишь на пару ночей приютившая великого мага.