Православные праздники в рассказах любимых писателей. Круглый год - Владимир Михайлович Зоберн 61 стр.

Смоленская икона Божией Матери пользуется великим почитанием среди православного русского люда. Списки с нее распространены в огромном количестве по церквям и домам верующих. Чудотворных и особо чтимых копий с этой иконы насчитывается более тридцати. В честь Смоленской Одигитрии ежегодно совершается всероссийское празднество 28 июля[29], которое особенной торжественностью отличается в Москве, где в этот день при громадном стечении народа бывает крестный ход из Кремля в Новодевичий монастырь. В день этого праздника святая Церковь умиленно взывает к Богоматери: «Аще бы Ты не предстояла, молящи, кто бы нас избавил от толиких бед, кто же бы сохранил доныне свободны». И действительно, от многих бедствий и опасностей внешних и внутренних в XV и XVI вв. избавил нас Господь молитвами Своей Пречистой и Преблагословенной Матери.

Глава 43. Преображение Господне

Преображение

Преображение Господне празднуется в память того, как Господь, преобразившись на горе Фаворе перед учениками, явил им Свою Божественную славу. Это явление славы Божией было для учеников утверждением умения о кресте, побуждало их к терпению за веру и к ревности в проповеди. Беседа Иисуса Христа о кресте глубоко опечалила учеников, и тогда, чтобы укрепить их в вере и показать необходимость Его добровольных за мир страданий, Господь показал им Свою Божественную славу Он взял трех ближайших учеников Петра, Иакова и Иоанна и повел их на гору Фавор, находившуюся у юго-западного берега Геннисаретского озера. Здесь Он предался молитве, и во время Его молитвы совершилось чудо преображения. Лик Христа просиял как солнце, одежды сделались белыми как снег, и явились, по сторонам Господа, два великих ветхозаветных пророка Моисей и Илия. Видение славы Божией так усладило Петра, что он, в небесной радости, воскликнул: «Господи! Хорошо нам здесь. Если хочешь, сотворим здесь три сени (палатки); одну Тебе, другую Моисею, и третью Илии». Вдруг светлое облако осенило их, и из облака послышался голос: «Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором все Мое благоволение, Его слушайте». Ученики в страхе пали ниц, но Господь сказал: «Встаньте и не бойтесь». Затем они увидели Иисуса Христа в обычном Его виде. Когда они сходили с горы, Господь запретил им говорить об этом видении, пока Сын человеческий не воскреснет из мертвых.

Протоиерей Григорий Дьяченко

Варвара Андреевская. В Спасов день

Катя вместе со своими родителями проводила весну и лето в деревне у бабушки.

У бабушки был прекрасный старинный дом, окруженный тенистым садом, и в этом саду бабушка отделила для Кати местечко, поросшее яблонями, одну из которых девочка почему-то полюбила в особенности и находила, что она больше остальных весною была покрыта ароматными цветами.

Девочке доставляло большое удовольствие любоваться этими цветами, а когда они осыпались и из них образовались крошечные зеленоватые яблочки, то она пришла положительно в восторг и дожидалась с нетерпением, когда яблочки вырастут и созреют настолько, что их можно будет кушать.

Наконец эта блаженная пора наступила в августе.

В Спасов день Катя намеревалась собрать яблочки, отнести в церковь для освящения (как у нас, русских, принято это делать), а затем угостить папу, маму, бабушку и даже маленького брата Володю.

 Ты, няня, разбуди меня завтра раньше,  просила она старушку Настасью, укладываясь спать накануне Спасова дня.

 Зачем?  спросила няня.

 Я хочу сама собрать мои яблочки, чтобы вовремя отнести в церковь, а потом после обедни угостить ими всех, не исключая и тебя, конечно.

 Спасибо, милушка, только, пожалуй, завтра тебе в церковь не придется идти.

 Ты, няня, разбуди меня завтра раньше,  просила она старушку Настасью, укладываясь спать накануне Спасова дня.

 Зачем?  спросила няня.

 Я хочу сама собрать мои яблочки, чтобы вовремя отнести в церковь, а потом после обедни угостить ими всех, не исключая и тебя, конечно.

 Спасибо, милушка, только, пожалуй, завтра тебе в церковь не придется идти.

 Как, почему?

 Видишь, какия тучи ходят по небу; дождь собирается.

 Не пророчь, няня, дождик; может быть, его не будет

 Может быть.

Не успела старушка проговорить эти слова, как дождик полил целым потоком, и вместе с тем задул такой сильный ветер, что девочке даже сделалось страшно, в особенности когда еще, к довершению всего, вдруг блеснула молния и послышались удары грома.

 Няня, не уходи,  прошептала она, охватив ручонками шею старушки.

 Не уйду, не уйду, крошка, спи покойно.

И, присев к кроватке девочки, Настасья, чтобы несколько занять ее, начала рассказывать сказки.

Гроза продолжалась недолго; через полчаса все стихло. Катя заснула крепким сном, и когда затем проснулась на следующее утро, то о вчерашней буре, по-видимому, не было и помину. Солнышко светило весело, дорожки и трава в саду обсохли.

Катя проворно соскочила с кроватки, оделась, помолилась Богу и, взяв в руки с вечера приготовленную корзинку, отправилась с нею к своей любимой яблоньке, чтобы собрать собственноручно те яблоки, которые находились на нижних сучьях. Но каково же было сожаление и горе девочки, когда, придя туда, она увидела, что на яблоне больше нет ни одного яблочка. Заливаясь слезами, побежала Катя домой сообщить бабушке о случившемся.

 Это, должно быть, Гришутка, сын садовника, сделал,  сказала она, захлебываясь от слез и волнения.

 Почему ты так думаешь?  спросила бабушка.

 Потому что вчера я попросила его помочь мне полить цветы, он отказался. Я шутя пригрозила пожаловаться его матери, а он на это ответил, что собьет палкой мои яблочки и съест их все до последнего.

 Но, Катя, ведь он тоже сказал это, конечно, шутя.

 О нет, когда он говорил со мной, то смотрел такими злыми глазами.

Бабушка улыбнулась.

 Он, он, милая бабушка,  продолжала между тем Катя.  Я никогда не ошибаюсь.

 В самом деле?

 Наверное; но за мной не пропадет, я знаю чем отомстить гадкому мальчику и даже сделаю это сию минуту.

Рассуждая подобным образом, девочка, в высшей степени рассерженная, достала из шкафа небольшую книжечку с картинками и разорвала ее на несколько частей.

 Что ты делаешь?  вмешалась тогда в разговор находившаяся тут же в комнате мама, которая до сих пор молча пила кофе.

 Я, мамочка, обещала подарить Гришутке эту книжку; он ждал и надеялся, а теперь вот, чтобы огорчить его, отнесу ему порванные листы и картинки, и скажу: «Вот тебе за то, что ты съел мои яблоки!»

 А если он не виноват, Катюша, если он твоих яблок не трогал?

 Но, мамочка, кроме его некому.

 Как некому? Во дворе много других ребятишек.

 А я так предполагаю совершенно другое,  заметила бабушка.

Катя взглянула на нее вопросительно.

 Да,  продолжала она серьезно.  Я думаю скорее, что ни Гришутка, ни остальные ребятишки тут ни при чем и что всему виной вчерашний ветер.

 Как, бабушка, ветер? Разве он может скушать яблоки?  заметила Катя, улыбнувшись.

 Нет, друг мой, ты не поняла меня,  возразила бабушка.  Ветер не мог скушать твоих яблок, но так как он с силой качал вчера деревья, то яблоки вероятно попадали сами собой и теперь спокойно лежат в траве. Возьми-ка корзинку, оботри слезки, и пойдем посмотрим.

Взяв в руки корзинку, Катя с плохо скрываемым сомнением последовала за бабушкой.

Подойдя к яблоне, она начала пристально смотреть вниз, раздвигая зонтиком траву в тех местах, где она была повыше И что же? Яблоки лежали там действительно целыми десятками. Понятно, что они были сброшены ветром, при некоторых даже находились еще поломанные ветки, что могло служить явным доказательством истины предположения бабушки.

 Вот, видишь ли,  строго обратилась она тогда к внучке,  никогда не следует торопиться делать заключение, и в особенности обвинять кого бы то ни было.

 Это правда,  тихо отозвалась Катя.

 Неужели тебе не совестно теперь против Гришутки?

Катя ничего не отвечала; на глазах ее выступили слезы; а Гришутка этим временем, конечно случайно, проходил мимо и, сняв шапку, низко ей поклонился.

 Это правда,  тихо отозвалась Катя.

 Неужели тебе не совестно теперь против Гришутки?

Катя ничего не отвечала; на глазах ее выступили слезы; а Гришутка этим временем, конечно случайно, проходил мимо и, сняв шапку, низко ей поклонился.

 Гришутка!  окликнула его девочка,  поди сюда!

Гришутка подошел ближе.

 Прости меня,  продолжала Катя,  я перед тобою очень, очень виновата.

 В чем?  с удивлением спросил Гришутка.

 Я думала, что ты съел все мои яблоки, как хотел сделать это вчера.

Мальчик засмеялся.

 Ведь я шутил, барышня,  сказал он.  Неужели вы могли поверить?

 Во всяком случае, не сердись на меня за подозрение,  продолжала Катя и, желая хотя несколько загладить свою вину перед маленьким садовником, отобрала для него целый десяток самых крупных спелых яблок, а затем отправилась обратно в комнаты и, достав из своей библиотеки почти самую лучшую книжку, подарила ему и ее тоже, вместо той, которую в порыве несправедливого гнева разорвала на мелкие частицы.

Глава 44. Успение Пресвятой Богородицы

Успение