Ироничный английский - Кирилл Алексеевич Шатилов 13 стр.

И тут он вздрогнул, точно провинился
И отвечать боится. Я слыхал,
Петух, трубач зари, своею глоткой
Пронзительною будит ото сна
Дневного бога. При его сигнале,
Где б ни блуждал скиталец-дух: в огне,
На воздухе, на суше или в море,
Он вмиг спешит домой. И только что
Мы этому имели подтвержденье.

Он стал тускнеть при пенье петуха.
Поверье есть, что каждый год, зимою,
Пред праздником Христова рождества,
Ночь напролет поет дневная птица.
Тогда, по слухам, духи не шалят,
Все тихо ночью, не вредят планеты
И пропадают чары ведьм и фей,
Так благодатно и священно время.

Слыхал и я, и тоже частью верю.
Но вот и утро в розовом плаще
Росу пригорков топчет на востоке.
Пора снимать дозор. И мой совет:
Поставим принца Гамлета в известность
О виденном. Ручаюсь жизнью, дух,
Немой при нас, прервет пред ним молчанье.
Ну как, друзья, по-вашему? Сказать,
Как долг любви и преданность внушают?

По-моему, сказать. Да и к тому ж
Я знаю, где найти его сегодня.

Кто там?

Нет, вы постойте и ответьте.

Да здравствует король!

Бернардо?

Он.

Вы как всегда точнее всех на свете.

Ступай Франциско. Полночь. Слышал звон?

Спасибо, что сменили. Холод жуткий,
И тяжко на душе.

А на посту?

И мышь не пискнет.

В люльку, сторож чуткий!
Горацио с Марцеллом предпочту.
Напарников моих, пройдох бывалых

Кажись, я слышу их. Стоять! Кто там?

Друзья стране.

И Викинга вассалы.

Спокойной ночи.

Что, уж по домам?
Кто отпустил?

Меня сменил Бернардо.
Спокойной ночи.

О, мой друг, привет!

С тобой Горацио, мастер арьергарда?

Отчасти.

Узнаю твой силуэт!

Ну, как, сегодня это появлялось?

Не видел.

А Горацио говорит,
Мол, нам с тобою это всё приснилось.
Он думает, что твёрдо устоит
Перед виденьем, нас пугавшим дважды.
Поэтому я упросил его
Сегодня с нами постоять на страже,
Чтобы увидеть духа самого,
С ним поболтать и нас не звать лгунами.

Тсс, не спугните!

Лучше сам молчи
И разреши мне поделиться с вами
Той былью, что творилась средь ночи
Уже два раза.

Ну, тогда присядем
И пусть Бернардо всё расскажет нам.

Прошедшей ночью были мы в наряде.
Звезда светила к западу, вон там,
И точно так же небо озаряла,
Как и сейчас И только слышим мы,
Как ночи час пробило запоздало

Умолкни! Тихо! Видишь поступь тьмы!

В таком же виде, как король покойный.

Ты ж грамотей, Горацио! Вперёд!

Горацио, скажи, что дух достойный!

Ещё бы: так хорош, что страх берёт.

Вопросов ждёт.

Задай ему, дружище.

Кто ты, забравший сей полночный час,
А вместе с ним доспехи, что не сыщешь
Среди живых? Владыка в них угас
И погребён Я требую ответа!

Обиделось.

Смотри, шагает прочь!

Постой! Ответь! Терпенья что ли нету!

Ушло, и без ответа

Снова ночь
Ну что, Горацио? Дрожишь и бледен?
Не правда ли, не сказка тут прошла?
Что думаешь?

Клянусь  что мы все бредим,
Но зоркость глаз едва ли подвела
Меня и вас.

На короля похоже?

Как на Марцелла  ты. В такой броне
Он гнал поляков прочь по бездорожью
И так же хмурил брови на войне
С норвежским гордым королём. Как странно

И прежде, дважды, ровно в этот час
Он мимо нас маршировал чеканно.

Рискую утонуть в потоке фраз,
Но мне сдаётся, это был предвестник
Грядущих смут, вражды и бурных ссор.

Ну что ж, присядем. Тем понять полезней,
К чему такой взыскательный дозор
На ноги граждан ставит еженощно?
И почему льют пушки день-деньской,
А из-за моря гонят порох мощный?
Зачем корпит строитель чуть живой
На верфях вечно, выходных не зная?
С какою целью ранняя заря
Уходит в ночь без сил, в поту, больная?
Кто может мне сказать?

Пожалуй, я.
Молва гласит, что наш правитель прежний,
Чей образ нам привиделся сейчас,
В Норвегии обрёл оплот мятежный.
Король норвежский, гордый Фортинбрас,
Затеял бой, и в нём наш Гамлет бравый,
А храбрости ему не занимать,
Убил врага, и тот лишился права,
Что договор скрепляет и печать,
Ввиду кончины на свои границы
Во благо победившей стороны.
Иначе нам пришлось бы потесниться,
И Фортинбрасу были б отданы
Все наши земли в случае разгрома.
Таков был их взаимный уговор,
И Гамлет править стал на оба дома.
Но юный Фортинбрас разжёг костёр
Былой вражды отвагой безшабашной,
Норвегию обрыскал и собрал
Любителей кровавой рукопашной
Готовых за еду точить кинжал
И с ним бежать навстречу приключенью,
Которое вольны мы понимать
Как просто откровенное стремленье
Отца потери силой отобрать.
Вот то событье, в чём причину вижу
Я здешних упредительных работ.
Она всей этой суетою движет.
Тревога выходные не блюдёт.

Горацио, с тобою я согласен.
Зловещая фигура к нам пришла
В доспехах короля, что был прекрасен,
Но вместе с тем  причиной войн и зла.

Соринка раздражает глаз рассудка.
Ещё расцветом наслаждался Рим,
Ещё не сгинул Юлий смертью жуткой,
А кладбище уж сделалось пустым.
Все в саванах, по римским закоулкам
Его жильцы носились, кто куда.
Их крикам эхо подвывало гулко.
Роса кровила. Влажная звезда,
Что верховодит царствием Нептуна,
Затмилась, словно судный день настал.
И как предтечи скорого кануна
Времён лихих, каких и свет не знал,
Прологом к предстоящему несчастью
Сошлись в знаменье небо и земля,
Грозя сгубить всех граждан в одночасье
Но тихо! Снова призрак вижу я!

Сойдёмся с ним хоть насмерть. Стой, виденье!
Коль голос есть, издай хотя бы звук!
Обет молчанья? Сделай исключенье!
Заговори со мной как добрый друг!

Коль ведома тебе судьба отчизны,
Открой секрет, чтоб гибель избежать!
А если ты на протяженье жизни
Успел богатства в землю закопать,
За что во смерти должен дух скитаться,
Поведай! Стой! Держи его, Марцелл!

Быть может, мне по-свойски с ним подраться?

Лови, как хочешь

Где?

Тут!

Улетел!

Ошиблись мы, величие такое
Пытаясь принужденьем удержать.
Стреножить воздух  дело непростое:
Удары тщетны, к стенке не прижать

Когда бы не петух, оно б сказало.

Но вздрогнуло, как уличённый вор,
Сочтя «кукареку» дурным сигналом.
Я слышал, будто петушиный ор
Так звонок, что богиню утра будит,
И где бы дух безплотный ни блуждал,
На море, в небе, крик его принудит
В могилу мчать. Что этот слух не лгал,
Туманный гость нам подтвердил наглядно.

И растворился с криком петуха
Среди примет для нас, людей, отрадных
Одна гласит, что в мире без греха,
Которым наш Спаситель овладеет,
Сей друг рассвета трудится всю ночь,
И духи носа показать не смеют,
Безсильны ведьмы колдовством помочь,
Столь милосердно время то святое.

Я тоже слышал эти сказки все.
Но посмотри, вон утро молодое
Восточный холм штурмует по росе!
Бросай дежурство! Обо всём, что было,
Я думаю, должны мы доложить
Младому Гамлету. Жилец могилы
Не может с сыном не заговорить.
Ну, друг, признаемся по долгу службы,
Тому, кому так нужен наш рассказ?

Давай, конечно! И по долгу дружбы
Я знаю, где застать его сейчас.