Мне придется все время их пить?
Это уж как ты сам решишь.
Я себя ненавижу, доктор Лютер.
Да, но ты обратился за помощью а значит, все нет так страшно, как могло быть.
Глава семнадцатая
в которой Сатчел не знает, кому доверять, и решает в одиночку проследить за своим дядей-полицейским, чтобы отыскать источник голубой энергии; во время выпускного бала Сатчел прокрадывается в школьный подвал; пока играет музыка и пары танцуют, она предотвращает катастрофу: дядя хотел открыть лазейку, которая проглотила бы спортзал и всех, кто там находился; она ненароком сшибает дядину непришитую голову, и голубое сияние покидает его тело; Сатчел рыдает от облегчения и осознания своей храбрости, но тут появляется принц; он очень напуган и говорит, что надо бежать как можно быстрее.
Ты обалденно выглядишь!
Ты обалденно выглядишь!
Вечер выпускного. Мы с Хенной стоим у нее на крыльце.
Спасибо, застенчиво кивает она. Представляешь, я даже знаю, что выгляжу обалденно. Бред, да?
Платье у нее действительно кремово-бордовое, но это никак его не характеризует. Большинство платьев для выпускного либо чересчур пышные, либо такие короткие или прозрачные, что невольно начинаешь гадать, не мерзнет ли его обладательница.
Но Хенна.
На платье нет никаких рюшек (впрочем, я бы удивился, если бы они были). Она не пытается выглядеть супермодно или старомодно, она выглядит взрослой, да. Очень, очень красивой, серьезной и красивой взрослой женщиной. Даже гипс на ее руке смотрится благородно: как будто она сломала руку, вытаскивая из-под обломков ребенка-беженца.
Просто обалденно, повторяю я. Честное слово.
Ты тоже ничего!
На мне всего-навсего смокинг.
Впрочем ладно, смокинг мне действительно к лицу.
Ну, красавчик! говорит папа Хенны, выходя вместе с ее мамой на крыльцо.
Привет, Майк, здоровается со мной миссис Силвенноинен. Показывает нам телефон. Можно вас щелкнуть?
Ага.
Хенна подходит поближе ко мне, а ее мама нас фотографирует. Мы выглядим очень убедительно: как будто действительно собрались на выпускной бал вдвоем. Так ее родители и думают. Еще они думают, что Хенна собралась отмечать выпускной в коттедже на озере заночевать там вдвоем с Мэл. Не могут же они настолько плохо знать родную дочь! Наверняка они понимают, что мы там будем всей компанией, просто решили разок закрыть на это глаза. А может, в Финляндии к этому все нормально относятся, даже верующие.
Хорошо вам отпраздновать, говорит мама Хенны, целуя ее в щеку.
Папа делает то же самое. Они всегда такие чопорные ну прямо королевская семья. Серьезные настолько, что все остальные чувствуют себя немного нелепо в их обществе. Они стоят рядышком мистер Силвенноинен положил ладонь на плечо миссис Силвенноинен и наблюдают, как Хенна берет меня под руку и мы вместе направляемся к ожидающему лимузину.
О господи, выдавливает Хенна, увидев наш экипаж.
Не говори.
Мы заказывали не совсем такой лимузин. Те, судя по всему, «разобрали» прочие выпускники, может, даже из нашей школы. Вместо обыкновенного черного лимузина, который был совершенно свободен в тот день, когда мы сделали заказ и внесли половину невозмещаемой платы, за нами с Мэл приехала другая тачка. Я тут же кинул всем друзьям предупреждение, но морально подготовиться к такому зрелищу довольно трудно.
Это лимузин марки «Хаммер». Желтый лимузин марки «Хаммер».
Он ужасен! с восхищением произносит Хенна. Настолько ужасен, что в каком-то смысле прекрасен.
Я предупреждал.
Дверь открывается, и из салона высовывается Мэл.
Зато здесь безопасно. По крайней мере, так кажется, говорит она.
Действительно, похожее чувство, наверное, испытываешь, когда едешь в танке. Мы заезжаем за Джаредом (мистер Шурин приходит в ужас: «Сколько жрет эта махина?!»), а потом и за Нейтаном, потому что все так решили. («Здесь не курят», говорю я ему с порога).
Зовите-меня-Стив отказался ехать на лимузине («Я и так странно себя чувствую иду на выпускной бал через семь лет после собственного выпускного», признался он Мэл. «Прекрасно понимаю, ответила та. Но тебя никто не спрашивал»). Он ждет нас возле школы и галантно открывает Мэл дверь, затем прикалывает ей на платье бутоньерку. Из всей нашей компании только они идут на бал как пара, поэтому один Стив и додумался купить цветочек.
Это не машина, а преступление, говорит Стив.
Против природы? спрашивает Мэл.
Против здравого смысла. Против вкуса. Против планеты
Они берутся за ручки и идут ко входу в школу, все еще улыбаясь и обсуждая наш чудовищно прекрасный «Хаммер», вокруг которого уже собралась небольшая толпа любопытных выпускников.
Джаред, который в тесноватом смокинге кажется настоящим великаном, говорит:
Мы все отлично выглядим, да ведь?
Да, отвечает Хенна.
Тема нашего выпускного бала звучит так: «Вечно молодые».
Знаю, знаю.
Мы не смогли позволить себе отель в большом городе (как это вообще-то принято в школах), поэтому пришлось довольствоваться спортзалом. Обычно перед балом парочки ужинают в ресторане, но поскольку в нашем захолустье ничего приличнее «Гриллерз» просто нет, мы решили пропустить этот пункт программы. Мистер Шурин сказал, что затарил коттедж всякой едой если ее не съедят выдры, сурки или медведи, с голоду мы не помрем.
Танцуем, приказывает Хенна и вновь берет меня под локоть.
Я первый? удивленно спрашиваю я, выходя на танцпол. Играет медленная музыка, поэтому я кладу ладони ей на бедра, а она опускает здоровую руку мне на плечо.
Не волнуйся, с Нейтаном я тоже потанцую, говорит она. И вообще с кем захочу.
А как же это чувство в животе? Которое ты ощущаешь всякий раз, когда его видишь?
Если бы ты перестал трепаться о Нейтане, мы с тобой, возможно, давно были бы вместе.
В качестве эксперимента?
Хенна опускает голову мне на грудь. Я чувствую, как она вздыхает.
Интересно, ты осознаешь, что вот эта неуверенность во всем делает тебя взрослым?
По-моему, большинство взрослых как раз во всем уверены.
Видимо, они еще не до конца выросли.
Скажи это моей матери.
Скажи это моей.
Мы танцуем. И мне хорошо.
Ты только подумай, говорит Джаред, вручая мне стаканчик пунша. Да, пунш. В стаканчике. У нас последняя в жизни вечеринка без алкоголя.
Двадцать один нам исполнится через три года, говорю я и ищу взглядом Хенну: она танцует быстрый танец вместе с Нейтаном, Мэл и Зовите-меня-Стивом. И мы не то чтобы часто бухаем.
Это была метафора о том, что нам предстоит самим принимать все решения, отвечает Джаред. И кстати, правда: почему никто из нас не пьет? Тут он вспоминает про моего отца и реабилитационный центр. Ой, извини.
Я пожимаю плечами и делаю глоток пунша.
Как таблетки действуют? уже тише спрашивает меня Джаред.
Снова пожимаю плечами.
Они не сразу начинают действовать. И к таблеткам прилагаются долгие беседы с доктором Лютер. Но вообще все неплохо, мне кажется.
Это хорошо.
Ты себе нравишься, Джаред?
Он удивленно смотрит на меня, но явно понимает, о чем речь.
Иногда нравлюсь, отвечает он. Иногда нет.
Иногда нет? повторяю я. Ты про все, что происходит? Про то, о чем ты никому не рассказываешь?
Джаред поворачивается ко мне.
Слушай, мы мало танцуем.
Мы с тобой?
Все вместе! Он кивает на наших друзей, которые пляшут в толпе, как дураки, потеют, смеются и вообще отлично проводят время. Зал забит битком (видимо, по той же причине, что и аншлаг в кафе: людей одолевают дурные предчувствия, и они не хотят оставаться одни).
Меня вдруг охватывает ужас: да ведь это очередной шанс подорвать целую кучу народа разом! Конечно, если под школой проходит газопровод
Что такое? спрашивает Джаред.
А вдруг нам всем грозит опасность? Мне спирает грудь, и я уже чувствую непреодолимое желание на чем-то зациклиться причем быстро, чтобы спасти всех друзей от верной смерти.
Тут же ни одного хипстера, говорит Джаред.
В самом деле ни одного.
И это даже грустно.
Все будет хорошо. Джаред уже тащит меня на танцпол к остальным.
Давай сходим на улицу, посмотрим, как там дела? предлагаю я, но мои слова тонут в грохоте музыки и криках танцующих. Мы подходим к Хенне, Мэл, Стиву и Нейтану. И танцуем.
И мне опять хорошо.
Мы поехали, примерно через час сообщает нам Мэл. Мы стоим в школьном холле, где по случаю бала поставили несколько диванчиков (освещенных чересчур ярко, чтобы кому-то захотелось на них целоваться). Встретимся в коттедже.
А ты уверена, что нас там не зарубят? спрашивает ее Стив. Причем лицо у него и впрямь немного встревоженное. Выпускной бал. Разношерстная компания подростков. Уединенный коттедж на берегу озера
Прямо вижу, как Мэл опешила.
Ты серьезно?
Ну, я все-таки врач. Всякое видел. Странные дела сейчас творятся.
Мы все в шоке.
Чего?!
С нами такие истории не происходят, говорит ему Мэл. Мы не те люди, с которыми может такое случиться.
Не понял?..
Она целует его.
Мне приятно, что ты за нас волнуешься. Но это лишнее, правда.
Я
Больше Стив ничего не успевает сказать: Мэл уже тащит его прочь. И машет нам ручкой. Стив отвезет ее к нам домой, они переоденутся, возьмут заранее приготовленную одежду для остальных и на двух машинах поедут в коттедж, чтобы всем хватило мест на обратную дорогу. Джаред с отцом уже ездили туда сегодня утром и оставили там еще одну тачку. Вот такой план.
Ну что, готовы ехать? спрашиваю я Хенну и Джареда.
Я натанцевалась, отвечает Хенна. Рука уже болит от моей феноменальной хореографии. Она бросает взгляд на танцпол. А Нейтан еще пляшет.
Ну что, готовы ехать? спрашиваю я Хенну и Джареда.
Я натанцевалась, отвечает Хенна. Рука уже болит от моей феноменальной хореографии. Она бросает взгляд на танцпол. А Нейтан еще пляшет.
В самом деле, он стоит там один, со стаканчиком пунша в руке, и танцует. (Серьезно, со стаканчиком пунша! Позорище.) Наверное, кладет в копилку еще одно сентиментальное воспоминание о школьной поре.
Ладно, говорит Джаред. Последний танец, и потом сразу едем. Я вас найду.
Он протискивается обратно на танцпол, а мы с Хенной находим пустой диванчик. Люди кругом фоткаются на телефоны и отправляют фотки стоящим рядом друзьям, после чего все дружно строчат комментарии. На редкость осмысленное занятие.
Ну как тебе? спрашиваю я Хенну.
Круто! Честное слово. Никогда бы не подумала, что будет так весело.
А я с голоду умираю.
Ой, я тоже. Надеюсь, мистер Шурин припас для нас стейков
Она умолкает, завидев Тони Кима. Тот идет прямо к нам. Хенна ощутимо добреет.