Так, ну куда мужчин, понятно, мобилизуют, догадалась Маша, а мне как быть? Попроситься тоже в пехоту? С моей летной квалификацией глупо. Да и, наверняка, откажут. Хотя стрелять я получше многих из них умею. В тир ходила, когда хотела в летное училище поступать. Ладно, что-нибудь придумаю. Возможно, недалеко в тылу есть авиационная часть. Найду ближайший аэродром и попрошусь к ним. Потери сейчас большие, должны взять.
Через КПП её пропустили беспрепятственно, но тут к их группе подошел офицер и попросил всех, кто может помочь в строительстве линии обороны. Маша вызвалась сразу. На то у нее были три причины. Во-первых, желание помочь своим. Ну, для начала, хотя бы так. Во-вторых, во время работы можно было поближе сойтись с военными, сообщить им кто она. Возможно, ее помогут попасть в авиацию. И, в-третьих, самое главное, очень хотелось есть. А тех, кто работает, наверняка покормят. Офицер, вернее, как принято в этом времени, командир, отвел ее и еще восьмерых таких же, как она согласившихся рыть окопы, метров за триста от дороги, и показал участок работы. Маша взялась за лопату. Земля была мягкая, чернозем, копать было легко. Но не прошло и четверти часа, как с востока послышался шум авиационного мотора. Маша подняла голову, ища в небе «мессеры», но увидела По-2.
Он летел в их сторону, но летел как-то странно, переваливаясь с крыла на крыло, как в сильную болтанку.
Ну, кто же тебя так летать учил, Маша аж сморщилась. Да у меня курсанты летают лучше. Я бы тебя и близко и самолету при таких навыках не подпустила. Но, как оказалось, в отношении квалификации летчика она была неправа. Как только По-2 приземлился, причем недалеко от них, к нему тут же побежала девушка-санинструктор и из кабины вытащили раненого пилота.
Да, повезло тебе сегодня, подумала Маша, видать на «мессеров» нарвался, но сумел уйти и посадить машину. В авиации это редкость. Летчики, как правило, ранеными не бывают. Раненого унесли в санчасть, а Маша снова взялась за работу. Но вдруг услышала: «Ну где же я вам другого летчика возьму, товарищ лейтенант. У меня ведь здесь пехота, а не авиаполк».
Он летел в их сторону, но летел как-то странно, переваливаясь с крыла на крыло, как в сильную болтанку.
Ну, кто же тебя так летать учил, Маша аж сморщилась. Да у меня курсанты летают лучше. Я бы тебя и близко и самолету при таких навыках не подпустила. Но, как оказалось, в отношении квалификации летчика она была неправа. Как только По-2 приземлился, причем недалеко от них, к нему тут же побежала девушка-санинструктор и из кабины вытащили раненого пилота.
Да, повезло тебе сегодня, подумала Маша, видать на «мессеров» нарвался, но сумел уйти и посадить машину. В авиации это редкость. Летчики, как правило, ранеными не бывают. Раненого унесли в санчасть, а Маша снова взялась за работу. Но вдруг услышала: «Ну где же я вам другого летчика возьму, товарищ лейтенант. У меня ведь здесь пехота, а не авиаполк».
Да, хоть из-под земли достань, капитан, но пакет мне доставить надо, понимаешь, надо. Это приказ.
Ах, вот оно что, сразу поняла Маша, им летчик нужен вместо раненого. Так это то, что мне надо. Правда, соответствующих документов у меня нет. Но ведь я не в отдел кадров пришла, не дураки, поймут.
Вам нужен пилот? спросила Маша, подойдя к выясняющим отношения офицерам.
Оба капитан и лейтенант, судя по синему верху фуражки, представитель особого отдела, враз замолчали и уставились на нее.
Я из аэроклуба, пояснила Маша, воспользовавшись возникшей паузой, летаю на По-2, а также имею практику полетов на И-16. Могу заменить раненого летчика и доставить пакет куда нужно.
Ну да, нам нужен летчик, промычал капитан, но только, он посмотрел на особиста, тот хлопал глазами, переводя взгляд то на капитана, то на Машу. Наконец выдавил из себя:
Документы есть?
Маша протянула комсомольский билет. Особист повертел его в руках.
И это все?
Все, вздохнула Маша. Паспорт сгорел при бомбежке вместе с вещами.
Особист был явно озадачен. Из документов один комсомольский билет. Для мужчины это конечно маловато. И с таким следовало бы по всей форме разобраться. Но для женщины и таких документов хватит, если бы она с ними в тыл шла. А эта ведь, нет, заявила, что из аэроклуба и может доставить, куда надо пакет с секретными документами. И что делать? Лететь-то позарез надо. Но отпустить ее одну с секретными секретными документами, это ведь Как ни пытался особист скрыть свои сомнения, все эти мысли были написаны у него на лице и Маша решила ему помочь.
Товарищ лейтенант, я вас понимаю, сказала она мягким вкрадчивым голосом. Вы меня не знаете, а пакет секретный, так пошлите со мной кого-нибудь в сопровождение, самолет все равно двухместный. А заодно мои сопровождающие за задней полусферой последит, чтобы «мессера» в хвост не зашли.
Да, да, товарищ лейтенант, вмешался в разговор капитан. Я ей в сопровождение кого-нибудь из моих бойцов дам, он был явно рад, что казавшаяся для него безвыходной ситуация вдруг таким волшебным образом разрешилась.
Нет, нет, замотал головой особист. За предложение спасибо, капитан, но я уж лучше сам полечу. Так мне спокойней будет.
Менее чем через полчаса Маша, облачившись в комбинезон раненого летчика, который пришелся ей впору, надев его шлем, уже сидела в самолете. Проведенная ей предполетная проверка показала, что, несмотря на несколько пробоин в обшивке фюзеляжа и крыльев, серьезных повреждений По-2 не имеет и может лететь. Двигатель запустился сразу и заработал ровно, без рывков.
Стойте, стойте! Почту возьмите! Маша обернулась, к самолету бежал боец, держа в руках мешок. И вдруг он исчез. И не только он один. Исчезло поле, изрытое окопами, по которому бегали люди в форме и в штатском. Исчезли вдали дорога и этот неизвестный ей городок. Ее По-2 стоял на взлетной полосе их аэроклубовского аэродрома. А к нему по летному полю шел Виктор, ведя за ручки двоих маленьких, лет трех-четырех, похожих друг на друга, как две капли воды девчушек их дочек.
Маша протянула к ним руки.
Я возьму к себе, услышала она из задней кабины голос особиста.
Видение растаяло, как дым. Что это было, Маша посмотрела вокруг. Все по-прежнему. Поле, изрытое окопами, дорога с КПП вдали городок. И тут она вспомнила, такое у нее уже было прежде, перед самым выездом с поисковой группой. Да, да было, Тогда она увидела картинку из своих регрессивных воспоминаний, и вот попала сюда, в 1941 год, а раз так, то значит, что-то видение было ни чем иным, как предупреждением о том, что с ней теперь случилось. И вот снова то же самое предупреждение О чем? Да о том, что она вернется, вернется в свое время, причем очень и очень скоро. Ведь Виктор там не постарел нисколько, а еще, еще у них будут близняшки.
Ну что, взлетаем? услышала она сквозь шум мотора крик особиста и это вернуло ее к реальности.
Да, да, подумала Маша, пора взлетать. Теперь все будет хорошо, даже очень. Лететь можно хоть до Берлина. Четыре года не так уж много.
Мотор взревел на взлетном режиме и По-2, пробежав по полю, ушел в небо.
Набрав высоту в две тысячи метров, Маша выравняла машину и легла на курс. Конечно, без GPS-навигатора лететь было сложновато, но, как говорится, за неимением гербовой, пишут на простой. А поэтому приходилось довольствоваться картой и иными навигационными приборами первой половины двадцатого века. Но это не так уж и важно. Лететь-то было всего ничего, менее ста километров. Ее беспокоило другое как бы с «мессерами» не встретиться, а то ведь. Да, конечно, теперь она знала о том, что вернется в свое время и, вроде, здоровая, раз снова летать будет. Но это еще не гарантия от ранений или переломов при парашютном прыжке. Парашют-то у них один на двоих. А стало быть прыгать придется вместе. Не зря же она к себе особиста веревкой привязала. Так что теоретически оба в безопасности. Маша посмотрела назад, особист сидел бледный, сжимая в руках ППШ, который он прихватил, чтобы отстреливаться от «мессеров». Да, серьезное оружие, только и годится ворон стрелять, чтобы под винт не лезли. Против «мессера» ШКАС нужен, а лучше УБТ.
Вдали, со стороны солнца, появилась черная точка. На них заходил «Мессершмитт». Ну все, влипли. Маша покрутила головой. «Мессер» был один, и это радовало. Отбиться от двух было бы просто нереально. А от одного вполне можно, если замотать на виражах. Топлива у него немного, покрутится и отстанет. «Мессершмитт» рос на глазах, приближаясь с огромной скоростью. Но Маша была готова и, как только он вышел на дистанцию открытия огня, произвела маневр уклонения. Как раз вовремя. Пулеметные трассы прошли рядом. Вражеский летчик промахнулся. Так, где он. Маша снова крутила головой, обшаривая взглядом небо. Ага, вот, снова атакует. Ну что же, повторим. Опять залп «мессера» и опять промах. Снова и снова заходил в атаку «Мессершмитт». Снова и снова в последний момент, делая вираж, Маша уходила из-под обстрела. Но и немец оказался неглупым. Поняв, что с такой тихоходной, но верткой целью на вертикали ему не справиться, он уменьшил скорость до предела и стал прижимать Машу к земле, чтобы лишить ее возможности для маневра. Эта тактика оказалась для него роковой. Во время очередной атаки Маша бросила По-2 вертикально вниз. «Мессер» ринулся за ней и врезался в землю, не сумев выйти из пикирования.
Уф, Маша перевела дыхание, вновь набирая высоту. Один-ноль в мою пользу. Будет теперь знать, что такое «русс-фанер» в руках профессионала, и, вдруг вспомнила, а как там с бензином? Бензина оказалось в обрез. Только-только хватит дотянуть до аэродрома. Не хватило, двигатель заглох на подлете.
Что, что с мотором, услышала Маша из задней кабины срывающийся голос особиста.
Теперь ей окончательно стало ясно он боится летать.
Ничего, товарищ лейтенант, бензин кончился, не оборачиваясь, ответила Маша. Сядем, как планер, только не мешайте.
Колеса шасси коснулись земли, По-2 запрыгал на неровностях почвы и остановился.
Ну все, прилетели. С успешным окончанием первого боевого вылета, поздравила себя Маша.
И действительно, вроде все неплохо получилось. Пакет с секретным донесением доставила, «мессер» сбила, сама живая и здоровая, самолет цел. Одним словом повезло. Всегда бы так.
К самолету сбежалось человек двадцать летчики, солдаты аэродромной обслуги БАО, врач. Еще бы, не каждый день на честном слове садится их самолет, да еще с другим пилотом женщиной. Пауза длилась недолго. Сопровождающий Машу особист несмотря на недавно пережитую в воздухе карусель, проворно вылез из кабины и взял дело в свои руки.