Я, лейтенант государственной безопасности Трофимов, заявил он, доставая удостоверение. Кто старший?
Из толпы вышел офицер с орденом Красной Звезды на груди.
Я старший, комполка майор Зябликов. А что с Григорьевым, товарищ лейтенант и это кто? он указал глазами на Машу.
В порядке ваш Григорьев, в ногу ранен. А это, особист улыбнулся, Воронина Мария Сергеевна. Она до войны в аэроклубе летать выучилась и помогла мне доставить спецпакет. Да, кстати, товарищ Зябликов, нас километрах в тридцати отсюда «мессер» атаковал, так она его на вираже об землю размазала. Прошу этот «мессер» на ее боевой счет записать. А теперь, продолжил особист, нам с Марией Сергеевной срочно на КП полка нужно.
Из толпы вышел офицер с орденом Красной Звезды на груди.
Я старший, комполка майор Зябликов. А что с Григорьевым, товарищ лейтенант и это кто? он указал глазами на Машу.
В порядке ваш Григорьев, в ногу ранен. А это, особист улыбнулся, Воронина Мария Сергеевна. Она до войны в аэроклубе летать выучилась и помогла мне доставить спецпакет. Да, кстати, товарищ Зябликов, нас километрах в тридцати отсюда «мессер» атаковал, так она его на вираже об землю размазала. Прошу этот «мессер» на ее боевой счет записать. А теперь, продолжил особист, нам с Марией Сергеевной срочно на КП полка нужно.
Мария Сергеевна, заходите, позвал Машу майор Зябликов.
Откинув кусок маскировочной сетки, Маша вошла во внутрь наскоро отрытой землянки. Внутри было четверо. Командир полка майор Зябликов, комиссар, его Маша сразу узнала по нашитой на рукаве гимнастерки красной звезде, особист лейтенант Трофимов и еще один особист, по-видимому ихний, поняла Маша.
Воронина Мария Сергеевна, торжественным тоном произнес майор Зябликов, за мужество, героизм и инициативность, проявленную при борьбе с врагами нашей родины, объявляю вам благодарность.
А, ну да, конечно, ведь так и должно было быть мне благодарность объявляют, подумала Маша. Что, что там в этом случае надо отвечать, вспомнила именно так говорили в то время. В одно мгновение, надев летний шлем к пустой голове руку не прикладывают, Маша отдала честь и отчеканила: «Служу Родине и трудовому народу!»
Несмотря на всю официальность происходящих событий, все четверо расплылись в улыбке.
Со своей стороны я как представитель ВКП(б) тоже объявляю вам благодарность. Вы поступили, как настоящая комсомолка! вставил свое слово комиссар.
Ну а теперь, Машенька, комполка еще раз улыбнулся, отдыхайте. Завтра мы вас в тыл отправим.
В тыл? Это меня-то в тыл, после того, как я «мессера» завалила?! Маша почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног. Да не бывать этому. Товарищ майор, четко по-военному произнесла Маша. Я прошу мобилизовать меня в ряды РККА, как летчика-истребителя, имею практику полетов на И-153 «Чайка» и И-16 УТ.
В землянке повисла тишина. Все четверо переглянулись. Никто из присутствующих явно не ожидал такого поворота событий.
Товарищи, продолжила Маша, если вы меня завтра отправите в тыл, то я все равно в ближайшее время окажусь на фронте. Летать я умею, а значит, в тылу мне делать нечего. Так оставьте меня у вас, ну хотя бы на По-2 вместо Григорьева, раз свободных машин в полку нет.
Оставить-то можно, протянул майор Зябликов, вот только, он обернулся в особистам.
Ну, учитывая все произошедшее, немного помолчав, сказал местный особист, младший лейтенант Федоров, особый отдел не возражает. Документы у товарища Ворониной в порядке, да и в деле она себя показала с наилучшей стороны, так что проводить какую-либо спецпроверку нет необходимости.
Вот и отлично, обрадовался комполка, явно довольный тем, что получил карт-бланш из особого отдела.
Менее чем за две недели войны полк понес ощутимые потери и каждый летчик был на счету, а тут какое-никакое, но пополнение. Правда, не строевой пилот, а выпускница аэроклуба, без знания тактики и стратегии воздушного боя, но летает классно, раз «мессер» сегодня об землю размазала. На «этажерке» это не каждому удается. Он оценивающе посмотрел на Машу совсем молодая еще, 24 года, а если, но ведь сама напросилась. Ладно, будь, что будет это ее решение. Он отвел глаза, но Маша уловила его мысли.
Эх, если бы ты знал товарищ майор, какие будут потери в этой войне, подумала она. Но за меня не беспокойся, я-то точно знаю, что назад вернусь, а вот ты?
Хорошо, товарищ Воронина, снова официальным тоном сказал майор Зябликов, ваше желание о мобилизации в ряды ВВС Рабоче-крестьянской Красной армии, я удовлетворяю. Пока будете летать на машине младшего лейтенанта Григорьева, далее, если появится возможность, пересадим вас на И-16. Сейчас зайдите к писарю, он вас оформит. Потом получите форму и оружие. Кстати, стрелять умеете?
Да, умею. У меня значок Ворошиловского стрелка, не моргнув глазом ответила Маша, а сама подумала, что не сильно погрешила против истины. В тире, где она занималась перед неудачной попыткой поступить в летное училище на летчика-истребителя с дальней перспективой попасть в отряд космонавтов, ей были довольны.
Это хорошо, похвалил ее комполка. Умение метко стрелять для военного летчика тоже очень важно. А теперь свободны, приступайте к несению службы!
Были уже глубокие сумерки, когда, закончив все формальности у писаря, получив обмундирование и оружие, Маша, наконец, добралась до своего По-2. Его уже загнали в импровизированный капонир и отремонтировали, положив заплатки из перкаля на поврежденные крылья и фюзеляж.
Товарищ младший лейтенант, разрешите доложить, обратился к ней стоящий у самолета боец. Повреждения исправлены, машина к полету готова! Техник Федор Решетов!
Интересно, а сколько ему лет? подумала Маша, глядя на своего техника. Лет восемнадцать не больше. На моего младшего братика очень похож, только без толстых очков обязательного атрибута большинства компьютерных гениев, и глаза добрые.
Федор смотрел на Машу восхищенно и с уважением. Еще бы, девушка-летчица, чуть-чуть старше его, а уже «мессера» на вираже по земле размазала. Вон она звезда на фюзеляже горит. Сам рисовал, как только узнал, что ее в их полку оставили, и она на его машине летать будет.
Да ладно тебе, Федя, не тянись ты так. Мы же не в строю, давай знакомиться. Я Маша Воронина, или просто Маша.
А я Федор Решетов или просто Федя, в тон Маше ответил Федор. Он уже понял, что его новый командир добрая и мягкая зазря гонять не будет.
Ну что же, Федя, давай машину осмотрим, предложила Маша и, поймав на себе его удивленный взгляд, пояснила: Так по правилам положено. Я в аэроклубе всегда так делала перед каждым вылетом.
А ну да, ну да, согласился Федор. Только вот фонарик достану, а то темно уже.
Проведя осмотр, Маша осталась довольна. Техник свое дело знал, и это радовало. Иметь хорошего техника немаловажно везде, но в авиации особенно. Чуть что не так и все. Самолет ведь в небе не запаркуешь.
Ну что, Федя? А теперь спать, сказала Маша и сладко зевнула, а то наверняка завтра вставать рано, где тут можно пристроиться?
Да хоть у капонира на брезенте, предложил Федор. Землянок-то нету, мы чуть ли не через день дислокацию меняем. От самой старой границы пятимся, а немец все прет и прет.
Маша взглянула на Федора. Даже при неярком свете луны было видно, как помрачнело его лицо, а в голосе слышались недоумение и злость. Почему, почему все так происходит. А я-то ведь в более выгодном положении, чем они, вдруг подумала Маша. Все наперед знаю. И результат войны и судьбу страны да и свою судьбу тоже. Ну, во всяком случае, что домой вернусь, но рассказать вот только ничего не могу.
Ничего, Федя, остановим мы немца, как можно увереннее произнесла Маша и вышла из капонира, дав этим понять, что разговор закончен. Под брезентом оказался слой сена, лежать было удобно и мягко. Надо же какой Федя заботливый, завтра его надо обязательно поблагодарить, решила Маша, постепенно засыпая. Так запомнился ее первый день на войне.
Глава 4
Подъем, вставай скорее, услышала сквозь сон Маша чей-то голос.
А? Что? Маша открыла глаза. Федор тряс ее за плечи, пытаясь разбудить.
Где это я? Вспомнила. На войне, в памяти мгновенно возникли все события вчерашнего дня, и это вернуло Машу к действительности. Да, да, на Великой Отечественной войне. Сон как рукой сняло. Федя, что случилось? спросила Маша, поднимаясь с брезента.
Перебазирование, аэродром меняем, видать опять немцы прорвались, быстро ответил Федор, сворачивая брезент. Беги на КП.
Эх, жалко зеркала нет, думала Маша, возвращаясь назад к самолету. До вылета еще есть время, можно было бы привести себя в порядок, а то как-то, неприлично ходить заспанной и растрепанной. Ну, с первым проблем нет умоюсь холодной водой и все в порядке. А вот с волосами. Ребята-то все почти под машинку стриженные. А я? Да, конечно, и мне можно было бы то же самое сделать, но тогда уже совсем уродиной стану. На эту тему вчера даже разговор был, когда обмундирование получала. Писарь забеспокоился, как бы вошки не завелись. Но комполка сказал, что мы не пехота, так что пусть все как есть останется. Планшет с картой очередной раз хлопнул по боку, и это навело Машу на мысль, чем заменить зеркальце.
Застежка-то на планшете никелированная, ну чем не зеркальце? она поднесла планшет к глазам и вгляделась в свое отражение. Да, выгляжу не очень, подумала Маша, но пока сойдет, но в ближайшем будущем надо обязательно обзавестись зеркальцем и всем остальным по мере возможности выменять у местных жителей хотя бы на махорку, которая и мне положена. Деньги ведь сейчас особенно не в ходу.
Застежка-то на планшете никелированная, ну чем не зеркальце? она поднесла планшет к глазам и вгляделась в свое отражение. Да, выгляжу не очень, подумала Маша, но пока сойдет, но в ближайшем будущем надо обязательно обзавестись зеркальцем и всем остальным по мере возможности выменять у местных жителей хотя бы на махорку, которая и мне положена. Деньги ведь сейчас особенно не в ходу.
Федор сидел около самолета, облокотившись спиной на стойку шасси.
На, надевай, Маша протянула ему парашют.
Парашют откуда? Нам же не положено. Я же техник, а парашюты только у летного состава, Федор был явно удивлен.