Мы не сказали ни слова. Его руки прошли по моему телу сверху вниз. И я освободилась от платья. Быстро, бесшумно. А потом и от белья. Оно было сорвано, скомкано и брошено на маленькую банкетку около зеркала, и теперь я стояла перед ним обнаженная, даже не пытаясь прикрыться. У него вырвался легкий вздох, и тут я положила руку ему на грудь и стала торопливо расстегивать пуговицы его рубашки. Нетерпение, овладевшее мной, было так велико, что я не могла себя сдерживать. Да и не хотела.
Мы упали на кровать. Я наслаждалась и упивалась каждой секундой этой фантастической близости. Я прекрасно понимала, что сошла с ума, иначе нельзя было объяснить тот факт, что в ожидании жениха я позволила себе внезапную, необъяснимую вспышку страсти к человеку, которого видела впервые. Ну и что! Пусть будет это безумие! Я не собираюсь от него бежать. Устраивают же мужчины перед свадьбой мальчишники, может быть, и я
Но додумать я не успела Долгий, бесконечно нежный и волнующий поцелуй заставил меня забыть обо всем. О Паше, о себе, о Рождестве, которое мы хотели провести вдвоем Я упивалась прикосновениями чутких пальцев Германа, которые то сильно сжимали мое тело, то нежно скользили по нему, как летний, едва уловимый ветерок.
Я закрыла глаза и ощутила, как его пальцы скользнули ниже, и застонала, приникая губами к его груди. Мое сердце колотилось рядом с его; два обезумевших сердца бились в унисон
Я медленно проваливалась в нирвану запредельное состояние, когда стираются границы миров.
Когда все осталось позади и я медленно вынырнула из сладкого сокрушительного забвения, первое, что я увидела, были изумрудные глаза Германа, неотрывно смотревшие на меня.
Я улыбнулась ему:
Ты
Но он рывком поднялся и так же молча оделся. Я нахмурилась. Он решил, что я легкая добыча, и теперь считает ниже своего достоинства общаться со мной?
В чем дело? спросила я, приподнимаясь на локте.
Ты невеста моего друга, глухим голосом сказал он. А я полный идиот, раз позволил себе
Не надо, оборвала я его. Что случилось то случилось.
Я хотела сказать ему: не порти эту минуту, помолчи, не надо никаких слов и объяснений. Ну почему мужчины все всегда портят упреками не по адресу и обидами на пустом месте? Они никогда не чувствуют момент, мелькнуло у меня в голове. Пройдет время, и мы оба с улыбкой вспомним об этом рождественском приключении, об этом безумии, внезапно поразившем нас, как пика матадора разъяренного быка.
Но я не успела ничего сказать, потому что внизу вдруг раздался какой-то звук, словно упал тяжелый предмет, и мы оба посмотрели друг на друга.
Паша! одновременно слетело с наших губ. Паша вернулся, сейчас он поднимется наверх и
Я торопливо оделась и пригладила волосы.
Я в порядке? тихо шепнула я.
Да, припечатал он.
Пошли быстро вниз. Слышишь, кажется, кто-то ходит на первом этаже.
Он кивнул и вышел из спальни. Я быстро поправила постель и окинула комнату взглядом. Теперь она была в таком же нетронутом виде, как и полчаса назад. Все было на своих местах, и ничто не напоминало о нашей недавней страсти.
Я закрыла дверь и повернулась к Герману:
Он там?
Не знаю. Пойдем вместе и скажем, что осматривали дом.
Хорошо.
Мы подошли к лестнице.
Пашань! крикнул Герман нарочито-бодрым голосом. Ну ты даешь, старина. Пропал и не давал о себе знать. Где ты шлялся, скажи на милость! Мы тут сидим, скучаем. Твоя невеста мне всю плешь проела. Она у тебя ядовитая молодая особа. Даже не знаю, как ты с ней уживешься! хохотнул он, не глядя на меня. Мне показалось, что в его последних словах прозвучали горечь и досада. Или это разыгралась моя фантазия? Паш! Ау!
Паша! крикнула я. Ты где? Почему не отвечал на мои звонки?
Мы дошли до конца лестницы, поминутно зовя хозяина дома. Но ответом было молчание.
Что за хрень! повернулся ко мне Герман. Он что, опять вздумал нас разыгрывать? Это уже перебор. Раньше я за ним таких штучек не наблюдал. Может быть, ему хватит придуриваться? Паш! заорал он. Кончай бодягу. А то тебе не поздоровится.
Вокруг по-прежнему стояла тишина.
Слушай! сказала я с нервным смешком. По-моему, здесь никого нет.
Но мы же слышали какой-то звук. И шаги. Мы не могли оба ошибиться.
Ну мало ли что упало. Давай осмотрим первый этаж. Если бы Паша был здесь, он бы уже давно откликнулся.
Ты права. Герман почесал подбородок. Молчать в такой ситуации может только полный идиот. А Пашка на него не похож!.. Не разыгрывает же он нас.
Вот-вот
Мы миновали кухню и вышли в коридор, куда выходили двери нескольких комнат. Мы обошли их подряд в поисках хозяина и в конце концов оказались на веранде. И здесь я заорала, вытянув руку. Посреди веранды в кресле сидел мертвый Паша, свесив голову, и по подбородку его стекала тоненькая струйка крови.
Я рванула назад и очутилась в крепких руках Германа.
Паша! Паша! захлебывалась я.
Яночка! Герман крепко прижимал меня к себе. Тише! Успокойся! Умоляю тебя тише! Яночка Я не слышала его и захлебывалась в рыданиях. У меня началась самая настоящая истерика.
Яна! сказал он мне негромко в ухо. Нам надо срочно уходить, потому что, раз мы слышали звук и чьи-то шаги Он не докончил, когда страшная догадка пронзила меня.
Он еще здесь? прошептала я, холодея от ужаса.
Герман кивнул.
Возможно. Девочка моя, соберись, пожалуйста. Нам нужно уйти отсюда как можно скорее. Герман взял стул, стоявший у стены, и швырнул его в окно веранды. Осколки стекла мгновенно усеяли пол. Бежим к моей машине. Срочно уезжаем.
Мы перелезли через разбитое окно веранды и побежали по снегу к черному «Мерседесу», стоявшему во дворе перед домом.
Лучше поедем на моей, крикнула я на ходу. На твоей разворачиваться долго. Здесь снегу намело и
Мы были уже в двух метрах от машины Германа, когда он резко остановился. Я с размаху налетела на него.
Что такое? Чего ты медлишь?
Не получится, прошептал он, шины проколоты. Быстро в дом. Иначе нас подстрелят, как уток.
И будто в подтверждение его слов над нашими головами просвистела пуля.
Пригнись! закричал Герман, увлекая меня за угол дома. Живей обратно.
Мы влезли в разбитое окно, и я без сил сползла по стене. Меня била крупная дрожь, и я утратила всякую способность соображать. На расстоянии нескольких метров от меня сидел убитый Паша, а я была близка к обмороку, в который мне не дал упасть Герман, с силой тряхнувший меня за плечи.
Ты что? Разве можно здесь оставаться! Надо где-то спрятаться. Этот полубезумный киллер сейчас будет рыскать по всему дому в поисках нас.
Мне все равно, выдавила я. Я не могу двигаться.
Это шок, констатировал мой спутник. Что ж! Бывает.
С этими словами он подхватил меня на руки и, открыв дверь пинком ноги, вынес в коридор. Несколько секунд он думал, куда идти, и наконец решительно ввалился в одну из дверей, выходившую в коридор.
Это была небольшая комната, скорее всего для гостей, с широким диваном, гардеробом и двумя тумбочками, на которых лежали расчески и маленькие махровые полотенца с цветочным рисунком. Положив меня на диван, Герман в два прыжка оказался у двери и прислушался. Потом придвинул обе тумбочки к створке. Но тут же покачал головой.
Он вернул тумбочки на место и, подойдя к гардеробу, попробовал его сдвинуть. Шкаф чуть накренился в сторону.
Черт! прошипел он. Не получается. Тяжелый, зараза.
Я села на диване, обхватив себя руками. Первый шок уже прошел, и я понемногу приходила в себя. Мой мозг, который еще недавно вообще ни на что не реагировал, стал активно оценивать происходящее.
Ты хочешь сдвинуть этот шкаф, чтобы перегородить дверь? спросила я шепотом.
По-моему, я этим и занимаюсь. Догадаться, конечно, очень трудно.
Я прыснула. И смех вернул меня к жизни. Я поняла, что должна бороться и не поддаваться панике. Если я сейчас запаникую, это будет последнее дело. Я с благодарностью посмотрела на Германа, который действовал и соображал за нас двоих в то время, когда я подняла лапки кверху. Нет, так не годится. Я встала с дивана и направилась к нему.
Ты что? Он вскинул на меня глаза. Мои глаза. И в них я увидела страх, но одновременно надежду и радость. Страх за меня, радость за то, что я справилась с паникой, ну а надежду
Слушай, тихо сказала я. Надо подложить коврик под шкаф, и тогда его будет легче сдвинуть с места.
Я схватила коврик, лежавший у дивана.
Теперь поднимай. А я быстро суну его под шкаф.
Через несколько минут мы уже волокли гардероб к двери.
Быстрее! торопил меня Герман.
Я хотела спросить: почему, но вопрос застыл у меня на губах. Я услышала шаги по коридору. Кто-то приближался к нам.
Давай! скомандовал Герман. Налегли.
Страх лучшее подспорье в таких делах. Мы поволокли гардероб с утроенной силой и сноровкой. Подперев дверь, мы сразу, как по команде, повалились на пол и поползли к стенке. Пули прошили гардероб насквозь.
Затем раздался стук убийца колотил ногами в дверь. Наверное, он был одет в тяжелые сапоги, потому что грохот был жуткий. Я закрыла уши руками. Убийца не говорил ни слова, и от этого было еще ужасней, еще страшней.
Герман сидел рядом. Он обхватил меня за плечи и прижал к себе. От него шел такой родной и знакомый запах, словно мы были знакомы уже тысячу лет.
Ты знаешь, я поняла. Он играл с нами в кошки-мышки. Он был все это время в доме или совсем рядом, близко. Поэтому Пашин телефон сначала не отвечал, а потом заблокировался.
Черт! выдохнул Герман. Мы забыли про мобильники. Давай звонить в милицию.
Мой остался в машине, одними губами прошептала я.
Мой остался в машине, одними губами прошептала я.
Герман похлопал себя по карманам.
А свой я где-то выронил. Но где? Наверное, на веранде.
Мы замолчали.
Окно! сказал Герман.
Я посмотрела в направлении его взгляда и похолодела. Через несколько минут убийца может появиться со стороны окна и начать стрельбу или влезет в него и распотрошит нас, как беззащитных птенцов. И мы ничего не сможем сделать. Мы оказались в западне.
Мы еще можем его опередить, сказал Герман. Давай побежим к воротам. А потом в лес.
Но я покачала головой.
Не получится, прошептала я, утыкаясь губами ему в плечо. Мы будем там как на ладони. Если бы было чуть позже мы могли бы рассчитывать на удачу. А так Нас будет хорошо видно. Два темных пятна на снегу
Звук удаляющихся шагов прозвучал для нас похоронным маршем.