Пушкин согласился: с точки зрения теории вероятности, такой системы быть не может. Тем не менее Терновская сыграла.
Около нее были друзья или родственник?
О да! Приятные господа Отговаривали не совершать безумства Она никого не слушала. И выигрывала
Кто-то еще давал советы?
Месье Клавель поморщился.
Какая-то малоприятная мадемуазель с чудовищной шляпкой на голове. Приходила вчера и проиграла
Кажется, в тот вечер были две милые барышни
Да, они внимательно следили за игрой гранд-мадам В светлом и темном платьях Такие очаровательные, будто вернулись из Парижа
Пушкин встал и поклонился.
Благодарю, месье Клавель, ваши сведения чрезвычайно полезны
Крупье вновь впал в беспокойство.
Но, месье Пушки́н! Что же гранд-мадам Тре-но-фф-ски? Она опять придет? Когда ожидать ее визит? Я совсем потерял сон!
Можете спать спокойно, месье Клавель, ответил Пушкин.
И больше крупье не удалось узнать ничего.
И больше крупье не удалось узнать ничего.
Оборину казалось, что он попал в сон. Летящий стул, грохот, блестящий фонтан стекол, дама, прикрывая лицо рукавом и муфтой, выпрыгивает в зияющую дыру Разве такое возможно
Городовой очнулся, когда край подола исчез на улице. Он метнулся к окну, но, вступив на подоконник, понял, что в шинели с шашкой застрянет и провозится. А тут дорога каждая секунда. Девица уши заливала, а вон какой шустрой оказалась. Оборин побежал в прихожую, спрыгнул с крыльца, повалился на колени, подскочил и кинулся за ворота.
Задрав юбку, дама бежала к переулку так, что подметки сверкали. Стрелять он не мог: на таком расстоянии наверняка промахнется, а попадет и того хуже. Не хватало, чтобы оказалась агентом и за ее смерть выгнали из городовых. Куда ему деваться, кроме службы ничего не умеет. Не выпуская бесполезный револьвер, Оборин засвистел в свисток, который всегда болтался на шее. И бросился в погоню.
До переулка оставалось совсем немного. Дорожка между домами и сугробами узкая, но чистая. Агата хватала ледяной воздух и бежала что есть мочи. Она уже видела угол палисадника, за которым открывалась короткая дорога к пролетке и спасению. Она почти ушла от преследователя. Но тут что-то случилось. Агата не поняла, что и откуда взялось на ровной дорожке, и на бегу полетела лицом в сугроб. Больно ударившись подбородком.
Эвона как! закричал Прокопий, махая спешившему городовому.
Черенок его лопаты зацепил сапожок, беглянка и попалась.
Агата еще пыталась подняться, но налетел Оборин и коленом вдавил в снег. Колено врезалось между лопаток, как кол. Было больно и обидно. Агата не могла ни охнуть, ни шевельнуться. Городовой стащил ремень, что держал шинель, завел ослабевшие руки и стянул таким узлом, что Агата застонала. Дернул ее в обхват из сугроба и поставил на ноги.
Вам это даром не пройдет, прошипела она, чтобы не заплакать.
Ишь, змея, огрызается! Дворник погрозил лопатой.
Угроз Оборин не боялся. Развернув смутьянку, подтолк-нул револьвером в спину.
Пошла вперед И без фокусов, не то пристрелю Спасибо, Прокопий, подсобил, с меня причитается Там окно у Терновской выбито, так досками забей Мало ли чего
Дворник обещал расстараться. Доски с гвоздями у него имелись.
Такого позора Агата еще не переживала. Со связанными руками, как арестантку, ее вели под дулом пистолета до самого Арбатского дома. Мимо домов, мимо окон, из которых смотрели жильцы. Прохожие оглядывались, показывали пальцем, смеялись. Обыватель любит, когда ловят жуликов и воров. Но особенно когда кому-то хуже, чем ему.
Придержав дверь участка, Оборин втолкнул ее внутрь. Агата чуть не упала, зацепившись за порожек. Видно, суждено ей испить страдания до конца. Ну ничего, за все будет расчет
Пристав, только выпроводив гостя из сыска, взглянул на задержанную без жалости.
Это что за кукла? спросил он.
Городовой доложил, что поймал ее прямо в гостиной Терновской. Мало того что вскрыла замок самовольно, так еще в доме шарила, стулом в окно метнула, сбежать пыталась. Да только от полиции не уйдешь
Уже с интересом разглядывая мадемуазель, Нефедьев отметил про себя, что выглядит она вовсе не как преступница. Ничего общего со своими[33]. Выглядит как состоятельная, приличная дама. Ее бы в ресторан свозить. Или на прочие развлечения.
Кто вы такая? спросил он, подходя ближе.
Баронесса фон Шталь, ответила Агата сквозь зубы. Злость высушила слезы.
Нефедьев обернулся к городовому, ожидая разъяснений: не каждый день баронесс приводят в участок со связанными руками.
Исполнял поручение господина Пушкина, со всей строгостью ответил тот. Велено брать всех. Невзирая
Об этом поручении пристав знал. Но все-таки не вязать же даму таким бесчеловечным образом.
Что вы делали в доме Терновской?
Выполняла секретное поручение господина Пушкина Будьте любезны развязать руки. Мне больно Очень
По мановению руки пристава городовой распутал ремень. Была бы его воля такую заразу, что заставила бегать, не в ремнях, а в цепях и колодках держал бы. Ишь так глазищами и сверкает.
От ремней остались красные отметины. Агата растирала запястья, но следы не проходили. Не полицейские, а какие-то звери
Прошу отвести меня в сыскную полицию, сказал она, постанывая.
Меньше всего приставу хотелось разбираться, кто она такая и какое поручение выполняла. Пусть об этом голова болит у господина Пушкина. Раз он эту кашу заварил. Но и так отпускать было нельзя. Нефедьев распорядился, чтобы Оборин продиктовал Трашантому рапорт об обстоятельствах задержания. После чего вернулся на пост. А баронессу, или кто она там на самом деле, в Малый Гнездниковский доставит его помощник. Для чего Трашантому было разрешено взять пролетку. Все-таки даму везти, а не каторжника
Контора нотариуса Эггерса не отличалась от других. Солидная мебель, дорогой ковер, темно-зеленые обои, разлапистая пальма в кадке. Никакой вольности или рождественской елки. Даже бронзовый чернильный прибор на столе посматривал с высокомерием на дам и господ, робко заходивших в кабинет. Сам нотариус, невысокий сухощавый господин, с большой залысиной и маленькими бачками, вышедшими из моды, был затянут в черный сюртук до последней возможности. Фигура его казалась воплощением законности, честности и порядка в общем, всего того, чем должен быть переполнен нотариус. Как поросенок гречневой кашей.
Пушкин ждал на другой стороне Никольской, пока все известные ему лица не проследовали в контору. Лишь его появление стало неожиданным. Он вошел последним. Эггерс встретил его в приемной, спросив, чем может служить. Пушкин представился. Нотариус удивился появлению сыскной полиции: лица, которым полагалось выслушать завещание, внесены в список. Присутствие посторонних нежелательно. Пушкин пояснил, что занимается расследованием смерти мадам Терновской. И если господин Эггерс желает, может потребовать отложить оглашение завещания до конца розыска. Что лишило бы нотариуса комиссионных. Аргумент был слишком доходчивым. Господину Пушкину милостиво разрешили войти в кабинет.
И он вошел.
Участники волнующего спектакля сидели как можно дальше друг от друга. Что в небольшом помещении было не так просто. У правой стены оказались мужчины. Фудель ерзал на стуле, Лабушев, опираясь на тросточку, был образцом аристократического спокойствия. Легкий испуг в его взгляде был почти незаметен. На другой стороне расположились женщины. Мадам Живокини сидела ближе всего к столу нотариуса, будто от этого зависела ее доля. Плечи ее укрывал белый платок с яркими бутонами. Рядом с ней Рузо в шапочке-пирожке. Секретарь Терновской сосредоточенно разглядывала пол. Губы ее шевелились. С самого края женского ряда сидела мадам Львова. Тетушка держалась так независимо, что и головы не повернула к племяннику. Впрочем, появление Пушкина никого не обрадовало. Поздоровался только он. Был свободный стул, но Пушкин предпочел встать в углу, откуда было видно все.
Несмотря на характер Терновской, каждый из пришедших хранил надежду на чудо. То есть на долю в наследстве. Вдруг покойная расщедрилась и что-нибудь отписала. Не права оказалась тетушка: никто не поверил, что наследство уйдет в сиротский приют целиком. Даже она не поверила. Что уж про других говорить
Эггерс пробрался к столу, поклонился сдержанно.
Дамы и господа, начала он траурным тоном. Мы собрались здесь, чтобы в назначенный срок узнать последнюю волю покойной Анны Васильевны Терновской и исполнить ее в строгом соответствии с порядком, законом и приличиями. Мы скорбим о постигшей нас утрате и теперь в память об Анне Васильевне должны вскрыть завещание. Напомню, что завещание для каждого из нас и вообще в традициях нашего народа является священным. Также обязан сообщить вам, что завещание составлено лично Анной Васильевной. Гербовый сбор оплачен госпожой Терновской полностью, завещание заверено мной собственноручно и скреплено печатью в моем присутствии и в присутствии моих секретарей и делопроизводителя, то есть не менее трех свидетелей В строгом соблюдении закона. Таким образом, духовная[34] имеет полную законную силу и вступит в действие сразу после оглашения
Торжественная и печальная речь произвела нужный эффект: зрители пребывали в нетерпении. Фудель грыз ногти, Лабушев сменил ногу, перекинув левую на правую, Живокини обмахивалась платочком. Только Рузо и мадам Львова ничем не показывали волнения.
Нотариус остался доволен. Актерские приемы были ему не чужды.
Пушкин посматривал на лица.
Прежде чем мы услышим последнюю волю Анны Васильевны, я обязан проверить список лиц, которые будут упомянуты в последней воле покойной Сей список составлен лично госпожой Терновской и приложен к завещанию в отдельном конверте. Эггерс раскрыл массивную папку с потертым золотым тиснением и достал из нее простой конверт, как фокусник демонстрирует пустую шляпу, из которой вытащит кролика.
Медленно шурша бумагой, нотариус вскрыл конверт и вынул сложенный листок.
«Список лиц, кому сообщить мою волю», прочитал он. Очками Эггерс не пользовался.
Как хороший актер, умеющий накачивать напряжение у публики, нотариус взял паузу и прокашлялся
«Сестра моя Живокини Вера Васильевна» прочел Эггерс и оборотился к ближней даме.
Она махнула ему платочком.