Извини, почему-то повторила я.
И осторожно высвободившись, пересела на свое место. Пристегнулась. Посмотрела на Адзауро-младшего, который, кажется, уже ничего не видел, застыв как статуя и предложила:
Хочешь, я поведу?
Он медленно повернул голову, и в его взгляд полыхнул такой ненавистью, что я перестала дышать, а вот он начал. И звук его дыхания, тяжелого, опасного, напряженного, накалил и так напряженную атмосферу во флайте до критического уровня.
И если бы он сказал что-то. Хоть что-то. Оскорбил, выругался, выразил негодование было бы не так мерзко на душе, мне стало бы легче. Но Адзауро ограничился лишь взглядом. Полным отчетливой лютой ненависти взглядом, и я отвернулась, ощущая себя наиредчайшей сволочью Просто сволочью.
***
Мы вернулись ночью. Адзауро, приземлив флайт, молча выключил двигатели и ушел не оглядываясь. Не оглянувшись. Даже не взглянув на меня.
А я, смотря ему вслед, отчетливо понимала, что совершила ошибку. Страшную ошибку. Потому что еще утром Акихиро Чи Адзауро был живым. А сейчас он двигался как киборг. И глядя на его четкие выверенные абсолютно безжизненные движения, я чувствовала боль. Где-то в груди. Где-то там, где сжималось мое сердце.
И когда слуга открыл мою дверцу флайта, я ушла не в дом, я развернулась и пошла к Слепому.
И когда слуга открыл мою дверцу флайта, я ушла не в дом, я развернулась и пошла к Слепому.
***
Кей?
М?
Кей, что случилось?
Все зашибись.
Кей?
Я отрицательно дернула головой, прекращая эти расспросы, и сделала еще глоток саты. Местный аналог спиртосодержащего напитка собственно только спирт и содержал. Он обжигал горло, выбивал воздух из груди и притуплял боль, которая рвала мое сердце. А еще основательно туманил сознание. И мне бы спать пойти, но вместо этого повтор на звуковую запись и закрыв глаза, полное погружение в «синапс».
Курс присланный Леей Картнер был гораздо более полным и основательным, а также учитывал нюансы, которые я даже не брала в расчет по незнанию. И учитывая новые знания, я поняла, насколько оскорбила Адзауро. В контексте моей культуры и языка, я произнесла: «Ты моя работа», в контексте яторийского языка это звучало примерно, как «Ты всего лишь моя ненавистная работа». Потому что на Ятори слово «работа» не говорят, здесь используют оборот «дело моей жизни», это априори означает, что человек любит то, чем занимается, а я я не скрывала своего негативного отношения к заданию. Так что нанесенный удар оказался куда сильнее, чем я могла бы себе даже представить.
Дохлый дерсенг!
Кей, да что с тобой? не выдержал Слепой.
Я сидела в его наблюдательной каморке, и своими страданиями явно портила ему настроение.
Но, даже если так, пришлось признать очевидное:
Я облажалась, Слепой. Сильно. Основательно. Конкретно.
Больно.
Очень больно. Да и облажалась я впервые. Просто впервые.
Так что ничего удивительного, что мгновенно помрачневший Слепой прямо спросил:
Связаться с Исинхаем?
От осознания того, что я подвела шефа, стало еще больнее.
Я поднесла бутылку к губам, сделала глоток, проглотила, напрочь сжигая горло и пищевод, и хотела было сказать: «Нет, справлюсь», но вспомнила зауженные глаза Адзауро, чувство, что в них что-то разбивается, боль от осколков, которую ощутила почти физически и тихо сказала:
Да. Я не справилась.
Один из самых мерзких дней в моей жизни. Или ночей. Скорее ночей, потому что к себе я ушла только под утро, неся в сердце ответ Исинхая, прожигающий каленым железом:
«Плохо, Кей».
Я подвела шефа. Я подвела шефа
***
В комнату забралась привычным путем по стене и через окно. Бутылку, уже пустую, забросила в мусорную корзину, потом, шатаясь, пошла в душ.
И вот там меня и застиг вызов по пси-связи.
Выскочила из душевой кабины, закуталась в полотенце, села на пол и провалилась в собственное подсознание.
***
Шеф выглядел плохо. Не знаю, что его так вымотало, но судя по внешнему виду последний раз он спал дерсенг его ведает, когда. Исинхай как-то весь постарел. Седины на висках стало больше, на лбу залегла глубокая борозда, чуть зауженные глаза смотрели практически без эмоций, и не потому что шеф был их лишен а потому что безумно устал, а тут еще и я со своим непрофессионализмом.
Кей, алкоголь не выход, не вход, и даже не путь к обретению душевного покоя. Алкоголь и наркотики это яма. По началу еще приличная, в итоге уже выгребная. Как тебе перспектива утонуть в собственном дерьме?
Вот что шеф реально умеет, у него этого точно не отнять, так это наставлять своих подчиненных на путь истинный. Наставление вышло знатным.
Поняла, ответила, действительно осознав, что пить явно не стоило.
Исинхай удовлетворенно кивнул и, протянув руку, достал одноразовый сейр с информацией. У нас, еще до вступления шефа на путь госорганизации, защита данных всегда была приоритетной задачей, а потому сейры использовались одноразовые, без подключения к сети.
Так, Исинхай перешел к делу, клан Цветущих Лилий, я правильно понял?
Да, шеф, отвечать было трудно.
Но следующий вопрос меня удивил:
И за каким бракованным стабилизатором вы туда поперлись? в узких глазах шефа явственно читалось если не удивление, то осуждение точно.
Не совсем понимая суть претензии, несколько заикаясь ответила:
Ттттрадиции.
Я понял, но сказано было так, что становилось ясно он ничего не понял. Я не могу понять, за каким дерсенгом Адзауро-младший потащил туда тебя?!
Тут уже я ничего сказать не могла, потому как:
Шеф, я не владею данной информацией, честно призналась ему.
Исинхай странно посмотрел на меня, затем еще раз на свой сейр, и в итоге сообщил:
Исинхай странно посмотрел на меня, затем еще раз на свой сейр, и в итоге сообщил:
Посещение клана Цветущих Лилий не входит в стандартный набор правил и действий традиционного брака на Ятори.
Это было неожиданно.
Исинхай же продолжил:
Кей, твоя задача охранять младшего Адзауро месяц, на весь период его нахождения вне Камуки. По причине того, что ни один шиноби в Камуку не проникнет, как, впрочем, и на территорию поместья Адзауро. Но Акихиро Чи Адзауро наследник рода, в его обязанности входят посещения союзных Адзауро родов и, соответственно, родовых поместий. И в таких визитах вежливости появление с телохранителем смертельное оскорбление.
Я помнила обо всем этом, поэтому только кивала.
Но, шеф допустил паузу, посещение дома Цветущих Лилий абсолютно не вписывается в круг твоих обязанностей. Это место, в которое ни один шиноби проникнуть не в состоянии, там половина гейш сами наемницы.
Эээм
А теперь объясни мне, взгляд зауженных глаз стал стальным, зачем, для чего, и по какой причине, младший Адзауро скажем так, взял тебя туда, где тебе быть не полагается?!
Я понятия не имела.
Кей, есть что-то, о чем мне следует знать? прищурил пристальный взгляд Исинхай.
Это был сложный вопрос. Потому как с одной стороны, я вероятно должна была рассказать о случившемся, с другой
С другой, Исинхай поставил вопрос иначе:
Тебе известны причины, по которым Адзауро привез тебя в клан Цветущих Лилий?
Мне вспомнился тесный флайт, сильные объятия и срывающийся голос Акиро «Ты слишком неугодна моей семье, но я не думал, что дед решится на подобное!», и после недолгого размышления, я ответила:
Насколько я поняла, это было инициативой главы рода.
Помолчав, Исинхай задумчиво произнес:
Странная инициатива.
Еще секундное молчание и информация:
Замену тебе уже выслал. Отдыхай, моя девочка.
И шеф отключился.
***
Я пришла в себя, все так же сидя на полу в ванной, но пребывать в одиночестве долго мне не дали. Едва успев подняться, принять душ и переодеться в ночную пижаму, я услышала стук в двери и голос исаку Толла:
Младшая госпожа, господин Адзауро желает видеть вас. Немедленно.
Как неожиданно.
Я прополоскала рот, стараясь избавиться от мерзкого привкуса местного поила, накинула халат и вышла, к ожидающей служанке.
Исаку Толла, с лицом, наполовину залепленным пластырями, держа свечу, поклонилась, и пошла вперед, предлагая следовать за ней.
Мы прошли Фарфоровую галерею, свернули к Мраморной, миновали жилые части дома и исаку Толла постучала в дверь, которая мне уже была знакома, как и кабинет Адзауро-старшего.
Старик встретил меня, стоя у окна, и судорожно втягивая дым сигары, с видом далеким от благостного, или хотя бы вежливого.
Ты! начал вовсе не с приветствия глава рода Адзауро.
Служанка поклонилась, и нас покинула. Едва за ней захлопнулась дверь, Адзауро-старший развернулся к окну, судорожно сделал затяжку, выдохнул дым и произнес:
Добро изнанка зла.
Оригинально.
Старик обернулся, ожидая моей реакции, но я не гейша, на высокие темы говорить не обучена. И тогда Адзауро добавил:
Знакомство может начаться и с пинка.
Еще более оригинально. В целом я продолжала молчать, и в целом как комментировать все вышесказанное, все равно не имела ни единого понятия.
И тогда, уже почти с обвинением, старик высказал:
Никогда не упускай возникающей возможности, но прежде чем воспользоваться ею, дважды подумай.
Не сдержавшись, мрачно сообщила:
Я была бы очень благодарна, если бы вы прекратили говорить загадками. Я не с Ятори, господин Адзауро, и ваши метафоры, поговорки и прочие изыски литературного наследия ваших предков, мне чужды.
Старик сжал челюсти, посредством чего укоротил сигару, откусив от нее кусок. Психанул, сплюнул, и вновь затянувшись огарком, сказал:
Мари Эйтонари ведь не твое имя.
Нет, естественно не мое, спокойно подтвердила я.
Не твое, но ты примеряешь его на себя настойчиво! его тон вновь стал обвиняющим.
Это уже начинало раздражать.
Пройдя к креслу у окна, я рухнула на него абсолютно без грации, закинула ногу на ногу, поправила ворот чуть распахнувшегося банного халата, и прямо спросила:
Что за хрень вы тут несете?
Узкие глаза главы рода несколько округлились.
Что? поинтересовалась я. Вы сами сказали «Знакомство может начаться и с пинка», ну так я вас сильно удивлю разговор вполне может им же и продолжиться. Но это лирика, а мне бы хотелось знать, за каким дерсенгом меня позвали?!
Что? поинтересовалась я. Вы сами сказали «Знакомство может начаться и с пинка», ну так я вас сильно удивлю разговор вполне может им же и продолжиться. Но это лирика, а мне бы хотелось знать, за каким дерсенгом меня позвали?!