Адзауро сделал еще одну затяжку, затем вышвырнул остатки сигары в окно, развернулся ко мне, сложив руки на груди, и задал неожиданный вопрос:
Мой внук красив?
Потрясающий вопрос, просто слов нет.
Да, ехидно ответила я, весь в вас. Что-нибудь еще?
Мой ответ Адзауро не понравился. И я не сразу поняла, чем, но тут старик задумчиво произнес:
Да, Чи красив, так красив, как некогда был я У меня было двенадцать гейш одновременно, девочка!
А я тут при чем?!
Искренне за вас рада, солгала я, даже не предпринимая попытки сделать замечание учтивым.
И это оказало на Адзауро неожиданный эффект. Он вдруг сел, прямо на пол, скрестив ноги и пристально глядя на меня, а затем вкрадчиво спросил:
Тебе нравится Ятори?
Упаси нестабильная плазма! вот теперь я была совершенно искренна. Ничем не хочу обижать вашу историческую родину, но это явно не самое райское место в изученной вселенной.
Адзауро странно на меня посмотрел, неожиданно подался вперед, и почти не веря, задал вопрос:
То есть ты не желаешь стать женой Чи?
Я как сидела, так и спросила:
А вы сейчас что курили?
Узкие глаза вновь заметно округлились, но старик промолчал.
Слушайте, я устало покачала головой, демонстрируя все свое отношение, к этому даже не знаю, как назвать, наезду что ли, возможно я вас удивлю, но я здесь, потому что вы меня как бы наняли.
Адзауро промолчал.
Наняли, а не сосватали, видите разницу?
Все еще продолжал молчать.
О, боги павших цивилизаций.
В любом случае, я не справилась, соответственно через несколько дней прибудет моя замена, уведомила я нанимателя.
При этих словах Адзауро полез в карман своего халата, достал новую сигару, поджег, раскурил, и затянувшись дымом, произнес:
Говорить о будущем смешить мышей под полом.
Как же это все бесит!
Мою замену загримируют под меня, никто в принципе не заметит разницы. А я вернусь на Гаэру. Что-нибудь еще?
И вот тогда он произнес:
Да. Не говори об этом Акиро. Дверь там.
Вот такой вот милый разговор с нанимателем.
***
За дверью меня все так же ждала исаку Толла, хотя, как на мой взгляд у нее явно было сотрясение мозга, и ей бы сейчас полежать, а не шататься ночью по поместью, но служанка провела меня обратно тем же путем, пожелала доброй ночи и закрыл за мной дверь, едва я зашла к себе в комнату.
***
Утро началось с похмелья. Поднявшись от писка будильника, я вырубила таймер, посидела, сжимая виски ледяными пальцами, потом все, как и всегда побег через окно, пробежка между внешней и второй внутренней стеной, две бутылки воды, потому как жажда оказалась зверской и снова в душ.
В восемь здесь подавали завтрак.
К этому моменту я должна была уже надеть традиционный наряд невесты, уложить волосы большей частью они оставались распущенными, но наверху закалывались причудливым образом, и обязательно заколкой с колокольчиками, символом моей невинности и чистоты.
После, придерживая с двух сторон, служанки провожали меня в трапезную. В смысле пытались. Не то чтобы я была излишне брезгливой, но ходить вполне себе могла и сама, даже в уродской и безумно неудобной местной обуви.
Дальше следовало не самое приятное. Меня подводили к двери, где вместо стекла перегородки были покрыты тончайшей рисовой бумагой, мне следовало сесть на колени, склонив голову служанки раздвигали двери, я поднималась, делала два семенящих шага, снова коленопреклонение и только после слов:
Входи, дитя, я могла собственно войти.
Бесило подобное неимоверно, но играя роль невесты, вести себя я должна была соответственно. И все три недели я ответственно выполняла данные, крайне странные обязательства.
Все три недели
Но не сегодня.
Так как невесте полагается аки археологу смотреть исключительно в землю, в смысле на пол, то я не сразу обратила внимание, что дверь сегодня была другая. И после трех семенящих шагов, вновь поклонившись, услышала не привычное «Входи, дитя», а ледяное:
Прекрасно выглядишь, Мари.
Я медленно подняла голову и посмотрела на Адзауро. Младший господин сидел за накрытым столом один. Выглядел он с присущей ему вальяжно-церемонной флегматичностью, так, словно делал всем одолжение, и в целом тут каждый должен бесконечно благодарить его за это, вот только Служанки отступили, двери закрылись за моей спиной, и теперь, походу, единственной, кто ему должен был прямо по гроб жизни, оставалась я.
Как спалось? поинтересовался Адзауро.
Я встала, сложила руки на груди и молча посмотрела на наследника рода. Вероятно, зря. Потому как выглядел он может и небрежно-меланхолично, но вот взгляд его взгляд откровенно вызывал панический ужас. Не то чтобы у меня, меня вообще-то мало чем можно было напугать, но так, в целом
Спалось шикарно, довольно грубо ответила я. Это вот что?
Я указала на накрытый стол.
Завтрак, отозвался Акиро.
Демонстративно оглядевшись, сообщила очевидное:
Все завтракают в другом месте, Чи.
Судя по усмешке, промелькнувшей на высокомерно-злом лице, ему было прекрасно известно об этом. А вот лично мне он сообщил:
Все, это не ты.
И указав на стол, приказал:
Сегодня за завтраком ты будешь прислуживать мне, Мари. Приступай.
Охренеть просто.
Мальчик, я даже не разозлилась, я действительно офигела от его слов, ну так просто, если ты настолько тупой, что еще не понял я не прислуга. Я тебе больше скажу, малыш, я еще и не невеста тебе.
И мне, честно говоря, даже его ответ на сказанное слышать не хотелось и реакцию на мои слова видеть не хотелось так же, я развернулась и собиралась просто уйти, когда этот психопат вдруг произнес:
Вечером пьяница утром лентяй.
А вот это было уже вообще за гранью.
Я развернулась, возмущенно глядя на Акиро. Но он усмехнулся и добавил:
Ветер и вишневый цветок не могут быть хорошими друзьями.
М-да, целый род психов.
Ладно, хочешь так, поиграем по твоим правилам:
Соловей птичка певчая, с выражением основательной многозначительности заявила я.
Адзауро-младший вопросительно изогнул бровь.
Если он надеялся меня этим смутить, то напрасно.
Десять раз отрежь, потом не забудь выкинуть измеритель нахрен, продолжила с самым умным выражением лица. Прыгая в воду, запусти в нее эхолот с броду. Танцуй, пока на флайт не заработал. Завел врага, заведи и друга чисто так, для полноты комплекта. Мне продолжать, или ты уже осознал степень идиотизма происходящего?!
Он промолчал, странно глядя на меня.
И в этот момент двери распахнулись, мгновенно окутав ароматом дорогих цветочных духов, а затем раздался нежный журчащий, безумно красивый голос:
Мой господин, сердце замирает от счастья видеть вас!
И вчерашняя зеленоглазая гейша, окатив меня полным презрения взглядом, прошла, на два шага вперед, поклонилась, опустилась на колени, и вновь поклонившись, пропела:
Господин позволит налить ему чай?
Сука!
Причем даже не гейша, а вся ситуация. Вся вот эта ситуация и Акихиро Чи Адзауро в частности! Но если он надеялся меня задеть, то пошел ко всем гниющим дерсенгам разом.
Конечно, господин желает, чтобы вы налили ему чай, прекраснейшая, с воодушевлением произнесла я. Видите ли, господин сам обслуживать себя не способен, лень, изнеженность и все такое. Ну вы же знаете этих аристократов, да? Так что непременно, всенепременно окажите помощь этому хреново приспособленному к жизни. Позаботьтесь о нем, дорогая. И помните хороший омлет залог качественного секса после трапезы. Прекрасного вам время препровождения.
И развернувшись, я покинула и охреневшую гейшу, и помрачневшего Адзауро.
***
Вместо завтрака у меня был тренировочный зал. С восьми до девяти его закрывали для местной охраны, оставляя нашим сотрудникам, так что собственно стесняться было некого, и я от всей души избивала грушу, на которой уже трещала кожа по швам.
Кей, Полудохлый, с бутылкой воды в ладони, оперся о стену рядом, наблюдая за моей тренировкой, ты вообще как?
Охрененно! соврала я, чувствуя, как заныла кожа на костяшках под перчатками.
Да? он отхлебнул из бутылки. А по тебе не скажешь.
Проигнорив подчиненного, я продолжила избивать грушу.
Кей, протянул он, снова сделав глоток воды, не то чтобы я вмешивался, но переборщишь с тренировками, и твою девственность никто не купит.
Сука, ненавижу!!!
Но бить по груше я перестала, и теперь стояла, тяжело дыша и просто пытаясь успокоиться.
Ты же в курсе, напомнил Полудохлый, никаких силовых тренировок.
Я помню, процедила, отчаянно сдерживая ругательства.
И сорвав перчатку с правой руки, активировала визоры гейша все еще находилась даже не то чтобы в покоях младшего господина в его спальне. На полу, по пути к собственно этой спальне, валялся ее алый шелковый халат, заколка, символизирующая невинность, обувь и даже местный аналог бюстгальтера. Недвусмысленно все так.
Я помню, процедила, отчаянно сдерживая ругательства.
И сорвав перчатку с правой руки, активировала визоры гейша все еще находилась даже не то чтобы в покоях младшего господина в его спальне. На полу, по пути к собственно этой спальне, валялся ее алый шелковый халат, заколка, символизирующая невинность, обувь и даже местный аналог бюстгальтера. Недвусмысленно все так.
Следующий удар по груше я нанесла без перчатки. Взвыла от боли, и это отрезвило. Отрезвило разом, потому что руки, это то, что под перчатками во время любого из визитов не скроешь, они должны быть в идеальном состоянии.
Треклятая нестабильная плазма, прошипела, глядя на начавшие кровоточить ссадины.
Полудохлый тактично сделал вид, что ничего не видел, не слышал, и вообще я в норме.
Слепой сказал, тебя заменят, произнес он, едва я, оторвав кусок от майки, перебинтовала ладонь.
Не то чтобы это имело смысл, проще было подняться к себе и залечить все переносным гелликсом, но это надо еще дойти, а я просто не выношу вид собственной крови.
Да, заменят, подтвердила подчиненному.
На время этой операции командующими были я и Слепой, остальные на подхвате.
Жаль, высказал никому не нужное мнение Полудохлый.
Вопросительно посмотрела на него, намекая, что раз сказал, лучше бы ему продолжить. Он пожал плечами и пояснил:
Если тебя заменят, то максимально похожей внешне девушкой. Единственная кандидатура, подходящая по указанным параметрам Алкеста. Но работать с ней Не твой уровень, сама понимаешь.
Алкеста да, не самый лучший вариант. Слепому придется постоянно ее подстраховывать. Продержится ли она месяц? Сомневаюсь, но это будет уже не моя проблема, а Слепой разберется, ему не в первый раз.