Потеряв под блокгаузами половину полка, и поняв, что ввязался в соревнование, у кого больше - у него солдат, или у русских - патронов, генерал Иида Тосисукэ приказал прекратить лобовые атаки и под покровом ночи сводному батальону егерей и двум батареям горных пушек скрытно выдвинуться во фланг и тыл русским, оседлать господствующую высоту и с рассветом подавить огнем русский бронепоезд, как-только тот окажется в зоне поражения.
В это же время штурмовые группы Первой Тихоокеанской бригады скрытно подошли к штабу Иида Тосисукэ и великий князь Александр Михайлович отдал приказ на штурм...
Глава 5 В войне не бывает второго приза для проигравших.
За 10 месяцев до описываемых событий. Сентябрь 1903 по дороге из Москвы в Читу
Великий князь Александр Михайлович ещё раз пробежал по последним строчкам только что прочитанной книги и закрыл глаза. Нда... Трудно быть Богом!... пробормотал он про себя, переживая прочитанное и решительно взялся за следующий томик, распечатанный на великолепной бумаге прекрасным шрифтом, но совершенно жутким алфавитом - без ятей и эров - приспособиться к которому князь смог только через месяц полного погружения, в ходе которого прочёл столько книг, сколько не читал со времен учебы в кадетском корпусе.
Сама книжка князю не понравилась. Слишком уж скабрезно и натуралистично она описывала феодальное общество, частью которого считал себя сам князь, слишком много неприятных аналогий и совпадений можно было усмотреть в книге и в великосветской тусовке начала ХХ века.
Однако Стругацкие были просто необходима, чтобы понять логику мышления потомков, без которой предложения и планы Сценариста казались князю дикими и невместными.
Там, где торжествует серость, к власти всегда приходят чёрные., - прошептал князь и с горечью понимая, что серый - это как раз он и все те, кого он сам считал цветом и сливками высшего света. Пальцы скользнули по закладкам и наугад открыли страницу:
Они были пассивны, жадны и невероятно, фантастически эгоистичны. Психологически почти все они были рабами рабами веры, рабами себе подобных, рабами страстишек, рабами корыстолюбия. И если волею судеб кто-нибудь из них рождался или становился господином, он не знал, что делать со своей свободой. Он снова торопился стать рабом рабом богатства, рабом противоестественных излишеств, рабом распущенных друзей, рабом своих рабов. Огромное большинство из них ни в чем не было виновато. Они были слишком пассивны и слишком невежественны. Рабство их зиждилось на пассивности и невежественности, а пассивность и невежество вновь и вновь порождали рабство
Протоплазма, думал Румата. Просто жрущая и размножающаяся протоплазма.
Князь скрипнул зубами и нащупал другую закладку
Ух ты! сказал кузнец. И серых, значит, тоже Ну и Орден! Серых перебили это, само собой, хорошо. Но вот насчёт нас, благородный дон, как вы полагаете? Приспособимся, а? Под Орденом-то, а?
Отчего же? сказал Румата. Ордену тоже пить-есть надо. Приспособитесь.
Кузнец оживился.
И я так полагаю, что приспособимся. Я полагаю, главное никого не трогай, и тебя не тронут, а?
Румата покачал головой.
Ну нет, сказал он. Кто не трогает, тех больше всего и режут.
Нда, - пробормотал Александр Михайлович кивнул в такт прочитанному - либо се ля ви, либо се ля вас Следующая закладка:
Никакое государство не может развиваться без науки его уничтожают соседи. Без искусств и общей культуры государство теряет способность к самокритике, принимается поощрять ошибочные тенденции, начинает ежесекундно порождать лицемеров и подонков, развивает в гражданах потребительство и самонадеянность и в конце концов опять-таки становится жертвой более благоразумных соседей.
Да уж, в благоразумии соседей князь не сомневался. Он, в силу своего положения был посвящён в недокументированные планы друзей по масонским забавам и теперь прекрасно понимал, на что направлены усилия небратьев из тайного ордена, которые высмеивали всё отечественное и предлагали пользоваться всем готовым, изобретенным на благословенном Западе .
Другая - непонятная и - с точки зрения князя - часть натуры человека ХХI века - это какое то маниакальное стремление уменьшить людские потери, которое удивительным образом сочетается с предлагаемыми им жёсткими и циничными методами ведения необъявленной войны против англосаксонской элиты, которые русские офицеры начала ХХ века посчитали бы недостойными и неприличными.
- Джентльмены чистоплюйством не страдают, убивая беззащитных и безоружных оптом и в розницу, не брезгуя ни концлагерями, ни чёрным пиаром, обвиняя при этом жертву в том, в чём они виновны сами. - буквально взорвался Сценарист при первой же попытке указать ему на это, - Джентльмены постоянно навязывают другим некие правила и ограничения, сами прекрасно игнорируя и то и другое.
Как признавался Уинстон Черчилль: Эта эта война ведется против духа Шиллера и Гёте, составляющих силу германского народа, которая должна быть сокрушена раз и навсегда Так вот в России джентльмены также остервенело воюют не против тиранов, которые по сравнению с ними - наивные юноши-романтики, а против духа Пушкина и Достоевского...
Великого князя вряд ли убедили слова пришельца из ХХI века, если бы не доклад вполне официальный доклад, где специалисты Chatham House (англ. The Royal Institute of International Affairs) британского Королевского института международных отношений серьезно и со знанием дела на семидесяти двух страницах доказывают: России нельзя быть великой державой, потому что все мировые беды от русских, которые всегда поголовно были варварами Вообще все, включая всех царей и все их династии. Вот тут Александра Михайловича цепануло и потащило...
А после того, как полученную информацию князь полирнул обширными исследованиями ХXI века про участие джентльменов в убийстве Павла Первого и Александра Второго, отказе предоставить убежище после революции 1917 года Никки и про зверства во время интервенции, он уже спокойно воспринимал предложения этого попаданца мочить в сортире не соблюдая никаких приличий и правил, причём мочить - совсем не значит убивать можно сделать так, что им самим жить не захочется
(Историческая справка:
В мае августе 1918 года, 23 000 солдат американских, английских и французских войск оккупировали Русский Север. Американские экспедиционные части высадились в Мурманске, в Печенге, а затем в Архангельске и на Дальнем Востоке.
Многочисленные документы, хранящиеся в архивах и музеях, тысячи свидетелей характеризуют американских и английских оккупантов как палачей, грабителей и разбойников, не хуже фашистов. Этого не скрывали и сами американцы.
Так, в книге «Иностранные интервенты в Советской России», выпущенной в 1935-м году, рассказывается о том, какими методами действовали освободители перерезанные семьи, беременные женщины, которым отрезали груди, вынимали из животов младенцев, повешенные пятилетние дети
Захватив крестьян И.Гоневчука, С.Горшкова, П.Опарина и З.Мурашко, американцы живьем закопали их за связь с местными партизанами. А с женой партизана Е.Бойчука расправились следующим образом: искололи тело штыками и утопили в помойной яме. Крестьянина Бочкарева до неузнаваемости изуродовали штыками и ножами: «нос, губы, уши были отрезаны, челюсть выбита, лицо и глаза исколоты штыками, все тело изрезано».
Другое свидетельство, взятое из прессы: «В начале июля, проезжая по Светланской улице на извозчике, четверо пьяных американских солдат, куражась, оскорбляли прохожих. Проходящие мимо гласный (т.е. депутат. Прим. авт.) городской думы Войцеховский, Санарский и другие лица, возмущенные их поведением, остановили извозчика. Пьяные солдаты подошли к Войцеховскому и по-русски закричали на него: «Чего свистишь, русская свинья? Разве не знаешь, что сегодня американский праздник?». Один из солдат наставил на Войцеховского револьвер, а другой стал наносить револьвером ему удары в лицо».
Не менее откровенен в своих воспоминаниях и полковник армии США Морроу, сетуя, что его бедняги-солдаты не могли уснуть, не убив кого-нибудь в этот день
Тяжело больного командира ледокола «Святогор» Н. А. Дрейера интервенты сначала распяли на столбе, а потом застрелили.
«Я видел, - вспоминает свидетель Николай Иванович Тюриков, - как американцы в районе Водлозера заморозили председателя волостного исполкома. Связав свою жертву, палачи придерживали ее за веревки, одновременно поливали холодной водой. Человек на глазах присутствующих покрывался ледяной коркой, а потом превратился в ледяную глыбу».
«Я видел, - вспоминает свидетель Николай Иванович Тюриков, - как американцы в районе Водлозера заморозили председателя волостного исполкома. Связав свою жертву, палачи придерживали ее за веревки, одновременно поливали холодной водой. Человек на глазах присутствующих покрывался ледяной коркой, а потом превратился в ледяную глыбу».
«Мы помним, что сделали эти изверги у нас в Онеге, - вспоминает свидетель А. Леонтьев. - людей раздели донага, привязали к винтовкам и прогнали сквозь строй. После этого стали отбивать у арестованных пальцы рук, выламывать ребра. Многим перебили голени, пробили черепа».
В концлагере на Кегострове заключенных содержали в ямах, огороженных колючей проволокой. На острове Мудьюге, получившем название острова смерти, а также в бараках полуострова Иоканьга, тысячи советских людей гнили в кандалах и наручниках, мерзли в карцерах, заживо съедались крысами. Эта каторжная тюрьма была создана по указанию американского посла Дэвида Френсиса.
Сама доставка заключенных на остров Мудьюг являлась невиданной мукой. Вот что рассказывает врач Г. Маршавин о «путешествии» в «лагерь смерти».
«2 октября 1918 года в четыре часа утра 119 заключенных выгнали во двор и под охраной более 300 англичан и американцев погнали на баржу, которая стояла у Приморской пристани. Баржа была залита водой, покрывшейся тонким слоем льда. Вот в эту-то полузатопленную баржу ударами прикладов и дубинок стали сбрасывать нашу группу заключенных... Баржа к самому острову подойти не могла. Она остановилась у отмели, около трех километров от острова. Под градом ударов, по грудь в холодной морской воде остатки нашей группы достигли земли острова смерти. Нас завели в холодный барак и заставили раздеться догола. И только через 12 часов нам разрешили одеться в мокрое, обледеневшее платье. Многих к утру не осталось в живых».