Судебно-медицинская экспертиза, проведенная уже упоминавшимся в книге доктором Луонго, констатировала наступление смерти от механической асфиксии. В качестве гарроты использовался чёрный чулок, обнаруженный на шее трупа. Не исключалось неоднократное душение, т.е. преступник мог ослаблять чулок, дожидаться возвращения сознания к жертве, а затем затягивать его снова. Подобная мучительная игра могла быть растянута на долгое время, возможно, десятки минут. Страдания, перенесенные жертвой, просто невообразимы
Преступник безусловно осуществлял сексуальные манипуляции, сомнений в этом быть не могло, поскольку жидкость, стекавшая изо рта на грудь жертвы оказалась спермой. Повреждения груди наносились Мэри Салливан в состоянии умирания и после смерти, по-видимому, эти ранения должны были подстегнуть возбуждение насильника. С большой долей вероятности можно было считать, что фелляция имела место посмертно, т.е. преступник имел выраженные некрофильские наклонности. Убитая не имела защитных ранений. В крови Мэри следов алкоголя, наркотиков или сильнодействующих успокаивающих веществ обнаружено не было.
Время наступления смерти определялось интервалом от 15 до 18 часов 4 января, что полностью соответствовало информации, установленной к тому времени расследованием.
Разумеется, большое внимание правоохранительные органы уделили прошлому погибшей. И тут всех ожидало немало удивительных открытий. Мэри Салливан была вторым ребёнком в семье, в которой кроме неё имелось ещё 5 детей. Все, знавшие Мэри, описывали её как очень энергичную, весёлую и позитивную девушку. Она неплохо училась, но всё пошло наперекосяк в старшей школе после её встречи с неким Натаном Уордом, старшим братом её подруги. Натан, или сокращенно Нейт, служил в армии; роман с ним вскружил голову совсем юной девчонке и сбил её с проторённой жизненной дорожки. Мэри вступила с ним в интимные отношения, когда ей не было ещё и 18 лет. Летом 1961 г. она заявила матери, что хочет жить одна и, несмотря на протесты родителей, сняла вместе с подругой дом в местечке, неподалеку от родного Гианниса.
Далее в её жизни произошёл очень странный зигзаг, который объяснить постороннему человеку довольно сложно. Мэри подружилась с двумя девушками, с которыми стала посещать коттедж, арендуемый студентами колледжа. Там постоянно собирались компании любителей выпить, потанцевать и вообще зажечь. Посиделки эти систематически превращались в оргии. Напомним, что речь идёт не о солнечной Калифорнии времен сексуальной революции, а о консервативном Бостоне начала 1960-х гг.! Полицейские были шокированы, узнав о проделках молодёжи. Они получили показания 23 молодых людей, в деталях рассказавших о том, как вела себя Мэри Салливан во время попоек. Когда подруги её, напившись до бесчувствия, уже не могли заниматься сексом с ребятами, Мэри одна справлялась со всеми желающими. В своих показаниях молодые люди сообщили, как Салливан отправлялась с ними на танцы, а потом удовлетворяла всех желающих орально в автомобиле и т. п. подробности. Как анекдот молодые люди рассказали о своей «шутке» над Мэри: однажды, когда Мэри перебрала спиртного и «отрубилась», всю её одежду, кроме трусиков, молодые люди разрезали на лоскуты. Салливан, проснувшись, была вынуждена отправиться домой топлесс. Показания эти не были оговором, невозможно представить, чтобы такая большая группа людей столь согласованно лгала о событиях двухгодичной давности.
Самое удивительное в этом периоде жизни Мэри заключается в том, что ни она, ни её подруги вовсе не были проститутками, т.е. они делали то, что делали, вовсе не за деньги. Зачастую они сами платили за выпивку, чтобы иметь возможность угостить друзей, причём последние довольно откровенно их третировали и выражали своё презрение без всяких церемоний. Интересен и другой аспект Мэри в это время продолжала любить Нейта Уорда и во время его приездов на побывку вела себя идеально.
Мэри Салливан в детские годы.
Однако позже поведение Салливан изменилось. Некоторые из её бывших друзей рассказали, что иногда случайно встречались с нею во второй половине 1963 г. и все их попытки склонить Мэри к занятию сексом оказались отклонены. Похоже, что попойки и спонтанный секс стали ей неинтересны. На первый взгляд могло показаться, что причина перемены заключалась в том, что в это время Уорд вернулся из армии и его присутствие положительно повлияло на Салливан. Но нет, совсем не так! Летом 1963 г. отношения Натана Уорда и Мэри зашли в беспросветный тупик. Мэри заявила родным, что отношения с ним не имеют перспектив, и молодые люди в августе 1963 г. разъехались. Салливан закрутила роман с неким Томми Бахром. В самом конце года в её жизни появился ещё один мужчина, которого она называла Клайд. Полиция приложила немало сил, чтобы персонифицировать его.
Хотя Мэри не была преступницей, в её окружении оказалось большое количество подозрительных людей. Прежде всего, не внушал доверия Нейт Уорд, человек, чья тень, казалось, сопровождала Мэри на протяжении всех последних лет её жизни. Хотя она и рассталась с ним в августе, тем не менее даже в декабре Салливан несколько раз с ним встречалась. Причина переезда Мэри на Чарлз-стрит заключалась в том, что в новогоднюю ночь она увидела Нейта с новой девицей это до такой степени расстроило её, что она схватила портфель, побросала в него самое необходимое и отправилась жить к подругам. На Чарлз-стрит она должна была появиться в интервале от 2 до 3 часов 1 января, но так ли это было на самом деле, неизвестно, поскольку Делмор и Паркер отсутствовали. Правда, деталь эта выяснилась не сразу на первом этапе расследования все и полицейские, и родственники считали, что девушки встретились сразу после Нового года и провели остаток ночи и утро вместе. Как это часто бывает, именно то, что всем представляется очевидным, оказывается в конечном итоге ошибочным. События той новогодней ночи как раз из числа таковых
Чуть ниже мы ещё вернёмся к этой детали.
В самом начале расследования детективы, разумеется, озаботились выяснением того, как Мэри Салливан провела день накануне. Это был её первый день работы на новом месте она принимала телефонные звонки, и, как оказалось, справлялась с обязанностями очень профессионально. В 1962 г. ей уже доводилось работать телефонным диспетчером в электрической компании в Гианнисе, так что она умела разговаривать с клиентами. Никаких конфликтов на новом месте работы Мэри не было, напротив, она всем понравилась прекрасной дикцией и звонким голосом, в конце дня офис-менеджер её похвалила. В общем, рабочий день прошёл очень даже неплохо.
Что последовало за этим? Полицейские выяснили и это. Мэри отправилась в автомобильную мастерскую, где ремонтировали её «додж». Машину вернули, она рассчиталась за работу, приехала домой. Быть может, найденная на полу спальни шайба была принесена из этой мастерской самой Мэри? Быть может, этот предмет никак не связан с убийцей?
Последний вечер в своей жизни Мэри Салливан провела в одиночестве Патрисия уехала к родителям в Лоуренс, а Памела отправилась на встречу со своим молодым человеком. Парочка планировала отправиться на каток, а затем в кинотеатр.
В 19:30 Уилльям Эванс, упоминавшийся выше ухажёр Пэтси Делмор, позвонил в дверь. Он хотел знать, где может найти Пэтси. Мэри ему не открыла на эту деталь детективы сразу обратили внимание! и разговаривали они через дверь. Именно во время этого разговора Эванс и слышал якобы сочный баритон в комнате Салливан.
В 19:45 в дверь позвонил некий Барри Джонс, ещё один воздыхатель Патрисии Делмор. С ним Салливан также поговорила, не открывая двери, сообщила, что Пэтси отправилась к родителям, но к ближе к ночи вернётся. Барри ушёл не солоно хлебавши, но пообещал зайти позже. Мэри ответила, что это необязательно и он может себя не утруждать Она была не без чувства юмора!
Прошло немногим более часа, и в 9 часов вечера в дверь квартиры позвонил очередной ухажер, точнее, сразу два. Некие Ричард Леверони и Роберт Тоул имели намерение пригласить Пэтси сыграть в картишки. Преферанс до утра как это по-человечески понятно! Ещё можно до утра играть на трубе или учить гимн Буркина-Фасо в 20 лет все эти развлечения в женском обществе кажутся в новинку, так что тягу молодых людей к общению с милой девушкой можно считать вполне оправданной и даже здоровой. Мэри также поговорила с ними, не открывая двери, и юноши отправились восвояси.
Наконец, уже около полуночи в гости заявились две девицы, знакомые Пэтси. Правда, с ними Мэри Салливан уже не общалась, поскольку Делмор вернулась домой и решала свои проблемы сама. По всему получалось, что каких-то подозрительных или необычных инцидентов с Мэри в последние дни и часы жизни не происходило.
Вся эта информация немногое давала следствию, кроме одного важного вывода Мэри была осторожна и не открывала дверь незнакомым людям. Проникнуть в квартиру, назвавшись другом Делмор или Паркер, не получилось бы, Мэри не доверяла даже тем, с кем была лично знакома, вроде Уилльяма Эванса.
Детективы тщательно «прошерстили» район, рассчитывая обнаружить свидетелей каких-то событий, которые можно было бы как-то связать с Мэри Салливан. Им удалось кое-что обнаружить.
Некий Симс Мюррей, проживавший неподалёку от дома 44А по Чарлз-стрит, рассказал, как во время прогулки с собакой увидел Мэри Салливан с обществе незнакомого мужчины. Мэри несла перед собой коробку, удерживая её двумя руками, мужчина в это время выгружал какие-то вещи из багажника автомашины. Они явно приехали вместе, и Мэри даже приостановилась на пути к подъезду, поджидая приотставшего мужчину. Мюррей не обратил на происходившее внимания и прошёл мимо, не останавливаясь, затем он уехал в командировку и отсутствовал в Бостоне более трёх недель. Лишь вернувшись в город и прочитав публикации в местной прессе, он сообразил, что видел жертву преступления.
Мюррей сообщил, что увиденный им мужчина выглядел заметно старше Мэри, у него имелись отчётливые залысины. Симс видел неизвестного преимущественно со спины, поэтому описать его лицо толком не мог, но припомнил, что у мужчины был крупный нос, но не заостренный, а такой, который в Росси принято называть «картошкой». Из одежды в память Мюррею врезались тёмно-синие широкие штаны это были не джинсы и не классические брюки.
Мюррей сообщил, что увиденный им мужчина выглядел заметно старше Мэри, у него имелись отчётливые залысины. Симс видел неизвестного преимущественно со спины, поэтому описать его лицо толком не мог, но припомнил, что у мужчины был крупный нос, но не заостренный, а такой, который в Росси принято называть «картошкой». Из одежды в память Мюррею врезались тёмно-синие широкие штаны это были не джинсы и не классические брюки.
Самое досадное заключалось в том, что свидетель не мог назвать точную дату своей встречи с Мэри Салливан это могло произойти как 1 января 1964 г., так и 4.
Сообщение Симса Мюррея оказалось важным по двум причинам. Во-первых, из него можно было сделать вывод о наличии среди знакомых убитой девушки некого мужчины заметно старше неё, о котором никто не знал. Во-вторых, очень подозрительным представлялось нежелание этого человека вступить в контакт с правоохранительными органами после того, как все местные средства массовой информации оказались наполнены сообщениями об убийстве Мэри Салливан. Ну, в самом деле, если знакомство с этим мужчиной явилось совершенно случайным, скажем, он был таксистом, подвозившим Мэри, то почему он не поспешил сообщить полицейским о своей встрече с жертвой преступления? Видимо, было нечто такое, что удержало неизвестного от контакта с полицией.