Экран развернулся и засиял, на нем возникли иконки и панели инструментов. Потом появилась экранная заставка компьютерная графика акул у океанского дна. Я взяла одну из папок, полученных от прокурора, и, открыв, разложила на сене. Листая ее, я попыталась сформулировать в уме ходатайство о предоставлении услуг помимо адвокатских.
Подняв глаза, я увидела, что Леви, стоявший у амбара, завороженно смотрит на ноутбук, позабыв о лопате. Сэмюэлу пришлось подойти к нему и легонько стукнуть. Но потом Сэмюэл сам взглянул на экран и вытаращил глаза, удивляясь буйству цвета и натурализму изображения акул. Его рука дернулась, словно он еле удержался от того, чтобы не дотронуться до картинки.
Аарон Фишер даже не повернул головы.
В дальнем конце коровника замычала корова. Ноздри мне щекотал сладкий запах сена и фуража, а фоном служили ритмичные хлюпающие звуки доильного аппарата. Отключившись от окружающего, я сосредоточилась и начала набирать текст.
Аарон Фишер даже не повернул головы.
В дальнем конце коровника замычала корова. Ноздри мне щекотал сладкий запах сена и фуража, а фоном служили ритмичные хлюпающие звуки доильного аппарата. Отключившись от окружающего, я сосредоточилась и начала набирать текст.
Глава 7
Широкий луч света упал ей на ноги, потом изогнулся дугой вверх по стене и потолку, а затем прошелся по тому же кругу. Кэти с бьющимся сердцем приподнялась на локте. Элли спала, и это было хорошо. Кэти выползла из кровати и опустилась на колени у окна. Сначала она ничего не увидела, но потом Сэмюэл снял шляпу и луна осветила корону его блестящих волос. Глубоко вздохнув, Кэти накинула одежду и заспешила к нему навстречу.
Он ждал ее с фонариком, который выключил в тот самый миг, когда увидел ее в дверном проеме. Едва Кэти вышла, как он схватил ее в объятия и впился губами в ее рот. От неожиданности Кэти замерла раньше он не проявлял такой прыти и, чтобы отстраниться, уперлась в него ладонями.
Сэмюэл! воскликнула она, и он сразу же отступил назад.
Прости, пробормотал Сэмюэл. Просто у меня такое чувство, что ты от меня ускользаешь.
Кэти подняла глаза. Она знала лицо Сэмюэла с самого детства, они росли как одна семья, как друзья. Однажды, когда ей было одиннадцать, он загнал ее на дерево. Когда ей было шестнадцать, он впервые поцеловал ее за коровником Джозефа Йодера. Сейчас она чувствовала на своей талии беспокойные руки Сэмюэла.
Иногда, думая о своей жизни, Кэти представляла себе телеграфные столбы, стоящие вдоль шоссе 340, жизнь, год за годом простирающаяся до горизонта. И, представляя это, она всегда видела рядом с собой Сэмюэла. В нем было все, что ей нужно. Он был ее сеткой безопасности. Дело в том, что большинство «простых» людей не поднимают глаз от небольшого клочка земли, зная, что высоко над ними натянут чудесный канат, по которому когда-нибудь выпадет случай пройти.
Сэмюэл прислонился лбом ко лбу Кэти. Она чувствовала его дыхание, ждала его слов и раскрыла губы, чтобы принять их.
Ребенок не был твоим, с нажимом произнес он.
Не был, прошептала она.
Он наклонил к ней лицо, и их губы слились. Поцелуй отдавал солью, и Кэти знала, что по щекам их обоих льются слезы, но не знала, кто из них передал печаль другому. Она открылась Сэмюэлу, как никогда прежде, понимая, что это долг, который он пришел забрать.
Потом Сэмюэл оторвался от ее губ и поцеловал в веки. Держа ее лицо в ладонях, он пробормотал:
Я согрешил.
Она накрыла его руки своими ладонями.
Нет, неправда, настаивала она.
Правда. Дай договорить. Сэмюэл сглотнул. Тот ребенок Тот ребенок не был нашим. Он привлек Кэти к себе, зарывшись лицом в ее волосах. Он не был нашим, Кэти. Но я хотел, чтобы был.
Ты когда-нибудь дотрагивался до них?
Адам поднял глаза от письменного стола, улыбаясь при виде Кэти, склонившейся над одним из его регистрационных журналов.
Угу, сказал он. Ну, что-то вроде того. Их нельзя схватить, просто чувствуешь, как они пролетают над тобой.
Как ветер?
Адам положил ручку:
Скорее как дрожание.
Кивнув, Кэти с очень серьезным видом вернулась к чтению. На этой неделе она уже дважды навещала Джейкоба редкий случай и спланировала свой визит на тот день, когда, как ей было известно, Джейкоб до вечера работал в колледже. Когда Адам сел рядом с ней, Кэти улыбнулась:
Расскажи, как это было.
Я остановился в старой гостинице в Нантакете. Среди ночи я проснулся и увидел женщину, которая смотрела в окно. На ней было старомодное платье, а воздух наполнился ароматом духов ни до, ни после этого я не встречал подобного запаха. Я сел в кровати и спросил, кто она такая, но она не ответила. А потом до меня дошло, что я вижу подоконник и деревянные средники сквозь ее тело. Женщина не обращала на меня никакого внимания, потом прошла мимо окна прямо сквозь меня. Мне стало зябко. Волосы у меня на загривке встали дыбом.
Ты испугался?
Не очень. Похоже, она не знала, что я в комнате. На следующее утро я спросил об этом владельца гостиницы, и он рассказал мне, что этот дом принадлежал когда-то капитану дальнего плавания, он утонул. Вероятно, в дом являлся призрак его вдовы, которая продолжала ждать возвращения своего мужа.
Печальная история, сказала Кэти.
Большинство историй с привидениями таковы.
На какой-то миг Адам подумал, что она сейчас заплачет. Протянув руку, он коснулся головы Кэти.
У нее были такие же волосы. Густые, прямые и очень длинные. Кэти покраснела, и он подался назад, положив руки на колени. Можно кое о чем тебя спросить?
Да, конечно.
Я невероятно польщен тем, что ты настолько заинтригована моим исследованием Но я совершенно не ожидал, что тебя это заинтересует.
Ты имеешь в виду, потому что я из «простых»?
Ну да.
Кэти провела пальцами по словам, которые напечатал Адам.
Я знаю этих призраков, сказала она. Знаю, каково это бродить по свету, но не быть по-настоящему его частью. И я знаю, как это бывает, когда люди смотрят прямо сквозь тебя, не веря в то, что видят. Отодвинув в сторону журнал наблюдений, Кэти взглянула на Адама. Если существую я, то почему не могут они?
Однажды Адам интервьюировал целый автобус туристов, которые видели, как поле сражения в Геттисберге заполнилось батальоном солдат, которых там не было и не могло быть. Он зарегистрировал на инфракрасных камерах зоны холодной энергии, окружающие привидения. Ему доводилось слышать, как привидения передвигают ящики на чердаке, хлопают дверями, звонят по телефону. Однако все те годы, когда он писал докторскую диссертацию, ему приходилось бороться за признание достоверности своих исследований.
Адам робко взял Кэти за руку, легко сжал ее, потом поднес к губам и поцеловал запястье с внутренней стороны.
Ты не привидение, прошептал он.
Взглянув на тарелку Лиззи, Джордж Каллахэн нахмурился:
Ты хоть когда-нибудь ешь? Тебя унесет ветром.
Детектив откусила кусочек от рогалика:
Почему ты чувствуешь себя счастливым, только когда все вокруг тебя обжираются?
Должно быть, это имеет какое-то отношение к моей профессии. Промокнув рот салфеткой, он откинулся на спинку стула. Сегодня тебе понадобится энергия. Ты пыталась когда-нибудь добыть у амишей незатребованную информацию?
Лиззи мысленно отмотала назад.
Однажды, ответила она. Дело Чокнутого Чарли Лэппа.
Ах да. Парнишка-шизофреник, который отказался принимать лекарства и уехал в Джорджию на угнанной машине. Ну да, возьми то дело и помножь степень сложности на сотню.
Джордж, почему ты не даешь мне заниматься моей работой? Я не учу тебя, как надо рассматривать дела.
Конечно учишь, просто я не слушаю. Наклонившись вперед, он оперся локтями о стол. Бо́льшая часть детоубийств даже не доходит до суда. Они решаются в ходе переговоров между обвинением и защитой. Если мать все-таки признана виновной, она получает минимальное наказание. Знаешь почему?
Потому что ни один член коллегии присяжных не поверит, что мать способна убить своего ребенка?
Отчасти. Но чаще потому, что обвинение не в состоянии отыскать мотив преступления и это делает его менее похожим на убийство.
Лиззи помешала кофе:
Элли Хэтэуэй может объявить защиту на основе невменяемости.
Пока не объявила, пожал плечами Джордж. Послушай, я думаю, это дело прогремит из-за того, что связано с амишами. Есть шанс выделиться для окружной прокуратуры.
И разумеется, не помешает тому, что для тебя наступает год выборов, сказала Лиззи.
Джордж прищурился:
Это не имеет ко мне никакого отношения. Не Мария вошла в амбар, чтобы родить младенца Иисуса. Туда вошла Кэти Фишер с намерением родить ребенка, убить его, а потом спрятать. Он улыбнулся детективу. Ну, докажи, что я прав.
Элли, Сара и Кэти солили на кухне огурцы, когда на передний двор въехала машина.
Ох! отодвинув занавески, чтобы получше рассмотреть, сказала Сара. Снова приехала та сыщица.
Руки Элли, среза́вшие кожицу с огурца, замерли.
Она приехала, чтобы всех вас опросить. Кэти, иди в свою комнату и не спускайся, пока я не скажу.
Почему?
Потому что она враг, понимаешь? Кэти заспешила наверх, а Элли повернулась к Саре. Вам придется с ней побеседовать. Просто говорите то, что сочтете удобным для себя.
Вас при этом не будет?
Я буду отвлекать ее от Кэти. Это важнее.
Сара кивнула, и в тот же момент в дверь постучали. Подождав, пока Элли не выйдет из кухни, она открыла входную дверь.
Сара кивнула, и в тот же момент в дверь постучали. Подождав, пока Элли не выйдет из кухни, она открыла входную дверь.
Здравствуйте, миссис Фишер. Не знаю, помните ли вы меня. Я
Я помню вас, ответила Сара. Не желаете войти?
С удовольствием, кивнула Лиззи. Хотелось бы задать вам несколько вопросов. Она обозрела кухню, заставленную банками, с горой огурцов на столе. Это вас не затруднит? Сара сдержанно кивнула, и Лиззи достала из кармана пиджака записную книжку. Расскажите немного о вашей дочери, пожалуйста.
Кэти хорошая девочка. Она скромная, трудолюбивая и добрая и почитает Господа.
Лиззи постучала карандашом по бумаге, не записав ровным счетом ничего.
Послушать, так она просто ангел, миссис Фишер.
Нет, всего лишь хорошая девочка из «простых».
У нее есть друг?
Сара сплела пальцы под фартуком:
Было несколько, с тех пор как Кэти вошла в возраст ухаживаний. Но самым серьезным был Сэмюэл. Он работает на ферме вместе с моим мужем.