Или Венская опера, всего на один день, с великолепной «Травиатой», на которую Арина шла в изысканнейшем наряде от известного кутюрье, в соболиной накидке и с умопомрачительной прической!
А в Москве и говорить нечего круговорот какого-то бесконечного праздника!
Он появлялся, как волшебник из сказочного портала всегда без предупреждения, всегда неожиданно, вроде же только разговаривали по телефону: он в Нижневартовске, она в Москве, и вдруг вот он, здесь! И они уже куда-то спешат: на какие-то представления, на шумные вечеринки известных людей, на театральные премьеры и фуршеты, а то вдруг ехали на ферму к его другу в Подмосковье, и спали там в амбаре на сеновале, и занимались любовью до рассвета, посмеиваясь от того, как ей колет попку сено.
Но была и другая сторона этой праздничной феерии, называвшейся жизнью банальной, каждодневной, бытовой, в которой Виктор буквально через пару недель после знакомства с девушкой представился Анне Григорьевне и официально попросил руки ее внучки, в чем ему было деликатно отказано.
Я не решаю за Арину, как ей жить и за кого выходить замуж, строго ответила Виктору бабушка, она достаточно взрослая, чтобы самой отвечать за свою жизнь.
Но вы, как я понял, не одобряете наш брак? уточнил Виктор.
Анна Григорьевна проигнорировала его вопрос и продолжала:
А еще она достаточно взрослая, чтобы совершать ошибки.
Значит, не одобряете, понимающе кивнул мужчина.
Поживем увидим, ответила Анна Григорьевна. Но, на мой взгляд, вы слишком торопитесь с этим важным решением.
Мы любим друг друга, доверительно сообщил Виктор. И я очень хочу, чтобы Аришенька стала моей женой.
Предложение было сделано, кольцо с бриллиантом вручено в самой романтической атмосфере в пентхаусе шикарной гостиницы, под звуки нанятого струнного квартета, за великолепно накрытым столом со свечами. И Арина приняла это предложение, согласившись стать женой господина Виктора Краста.
А через три месяца с той знаковой, перевернувшей ее жизнь встречи Виктор привез девушку на Сретенку, в один из шикарных элитных домов.
Мы идем к кому-то в гости? улыбалась Арина, глядя на мужчину восторженно сверкающими глазами.
Нет, это сюрприз, держал он интригу.
Виктор провел ее в подъезд через стеклянные двери, мимо охранника, который, выйдя из-за большой полукруглой стойки в холле, уважительно поздоровался с ними, в шикарнейший лифт, на котором они поднялись на четвертый этаж. И с торжественным видом подвел девушку к одной из дверей:
Проходи.
Замирая от ожидания чуда, Арина вошла в просторную прихожую и медленно двинулась в обход роскошная квартира встретила ее поблескиванием позолоты на мраморе, хрусталем люстр, шикарной обивкой столь же шикарной мебели и каким-то чудесным цветочным запахом.
Вот теперь это наше с тобой гнездышко, пояснил Виктор, который шел за ней следом.
В каком смысле наше? Ты снял ее для нас? замерла от восторга Арина.
Нет, малышка, я ее купил со всей обстановкой и квадратными метрами. Теперь мы будем здесь жить. А то что мы все по гостиницам болтаемся. Он притянул к себе девушку, поцеловал многообещающим, страстным поцелуем и предложил: Ну что, иди, осваивай территорию и принимай хозяйство.
Хозяйство оказалось каким-то пугающе огромным, по меркам Арины: пять жилых комнат, большая гостиная, два санузла и две ванные комнаты, кухня-столовая, прихожая, как площадь, и широкие коридоры.
Хозяйство оказалось каким-то пугающе огромным, по меркам Арины: пять жилых комнат, большая гостиная, два санузла и две ванные комнаты, кухня-столовая, прихожая, как площадь, и широкие коридоры.
На следующий день Арина перевезла в квартиру свои вещи. И потратила все свои душевные силы, уговаривая Анну Григорьевну переехать в новую квартиру вместе с ней, но та отказалась наотрез:
Не выдумывай ты лишние хлопоты, Ариша! Я прекрасно чувствую себя в своем доме, и это глупость несуразная, зачем же мы мешать друг другу будем?
Да как мы можем мешать друг другу? негодовала внучка. Там потеряться можно, в той квартире! У тебя будет своя отдельная просторная комната, ба!
Ну, Ариша, неужели ты не понимаешь простых вещей? улыбалась своей мудрой улыбкой бабушка. Я не намерена на старости лет чувствовать себя приживалкой в чужом доме, пусть он хоть дворец расчудесный. А вам, переживающим сейчас этап первой самой горячей сексуальной увлеченности друг другом, присутствие кого-то в доме совершенно ни к чему.
Арина все напирала, а когда поняла, что бабушку не убедить никакими аргументами, принялась просить прощения за то, что переезжает от нее, и клялась-божилась, что будет звонить каждый день, и навещать каждые выходные, и брать с собой во все поездки, и что-то еще, еще пока Анна Григорьевна не остановила поток ее слез и обещаний:
Детка, главное, чтобы ты была счастлива, и гладила по голове стоявшую на коленях перед креслом, в котором она сидела, внучку. Потом сказала с особой интонацией: Помни, что бы ни случилось, я всегда с тобой. Всегда. Крепко держи это знание при себе.
Ба, ты о чем? дивилась Арина.
Ни о чем, отмахнулась Анна Григорьевна. Просто помни об этом.
Год совместной жизни пролетел, как один день.
Наверное, потому, что Виктор большую часть времени находился в разъездах по делам бизнеса, покидая Арину на недели, а то и месяцы, а каждое его возвращение неизменно становилось бесконечным праздником, чередой каких-то необыкновенных придумок, с морем цветов, подарков, сюрпризов.
Размашистость, широта и щедрость жестов вообще была присуща Виктору, и какая-то прямо потребность в непрекращающемся празднике, в бесконечной череде ярких событий, сильных эмоций и впечатлений.
Последнее время Арина все чаще ловила себя на том, что устала от нескончаемого драйва и праздничного шума-веселья. Она испытывала потребность в душевной близости, неспешных объятиях и тихой доверительной беседе. Ей не хватало простого человеческого общения, искренних разговоров, да даже молчания вдвоем. И она все чаще пыталась уговорить Виктора никуда не нестись, не лететь, а посидеть дома, провести неспешный вечер вдвоем. Она приготовит что-нибудь вкусное, или они закажут доставку из ресторана, будут лениться, обниматься-целоваться, беседовать, валяться в постельке, но он смеялся эдакой ее тяге к «оседлости» и объяснял:
Ты пойми, я неделями мотаюсь по тайге и тундре, мошкара, холод, мерзлоты, вахтовики суровые, мужичий быт, матерня, бесконечные перелеты, непростые переговоры, совещания, контракты. И когда возвращаюсь к тебе, мне хочется чего-то яркого, красивого, чтобы ты смеялась и смотрела на меня восторженно и удивленно своими потрясающими глазами. Так что никаких домашних посиделок! Насидимся в старости! А сейчас подъем, подъем, собирайся.
Она соглашалась с его доводами, хотя бы потому, что отлично понимала специфику его бизнеса.
И они снова куда-то неслись, летели, врывались в круговорот шумных праздников, масштабных культурных событий, в водоворот людей.
И незаметно пролетели следующие полгода, и Арина с Виктором шикарно отметили знаковую дату два года со дня их знакомства, твердо решив, что пора уже заняться свадьбой, которая постоянно откладывалась по той же причине вечная занятость Краста, его неожиданные отъезды, многочисленные переговоры и перелеты.
И, проведя прекрасные выходные на шикарном курорте у лазурного моря, уже в понедельник они ехали на работу по холодной дождливой Москве в машине Виктора, которую вел водитель, всегда работавший с Виктором Крастом, когда тот находился в столице. Маршрут был достаточно привычный сначала отвозили Арину в ее офис, а потом Виктору нужно было ехать в министерство.
Не любивший ездить сзади, Виктор, как обычно, сидел на переднем сиденье и, развернувшись боком, разговаривал с Ариной, сидевшей на заднем сиденье. До здания ее офиса оставалось где-то с километр, когда, вылетев на встречную полосу, в них врезался огромный черный джип.
Не любивший ездить сзади, Виктор, как обычно, сидел на переднем сиденье и, развернувшись боком, разговаривал с Ариной, сидевшей на заднем сиденье. До здания ее офиса оставалось где-то с километр, когда, вылетев на встречную полосу, в них врезался огромный черный джип.
Основной удар пришелся на левую сторону, на место водителя, который сильно пострадал, не помогли даже сработавшие подушки безопасности.
Но и Арине с Виктором досталось не слабо, вернее в основном ему, Арина же на какое-то время потеряла сознание и пришла в себя от ужасно обеспокоенного голоса Краста, громко звавшего ее.
Арина! Арина!
Да, да, слабо отозвалась девушка и открыла глаза.
И ничего не поняла в первый момент, потому что не могла сфокусировать взгляд, а когда раздвоенная картинка соединилась в одну целую, она увидела врачей. Ее обложили каким-то белыми подушками, кто-то громко матерился, а другой голос кричал что-то неразборчивое.
Арина! снова услышала она знакомый голос.
Сознание полностью вернулось к ней, когда она увидела озабоченное, злое лицо Виктора, залитое кровью.
Ты ранен? почему-то пришлось напрягать голос, и все равно получилось как-то сипло.
Ты как? проигнорировав ее вопрос, требовательно спросил он.
Не знаю, призналась Арина.
Пошевели руками-ногами и прислушайся, где и что болит, велел Виктор.
В общем-то Арине с Виктором повезло по нескольким причинам. Ну во-первых, потому что они ехали в машине такого класса, где система безопасности сделана по высшему разряду. А во-вторых, потому, что сразу две машины «Скорой помощи» и патрульная машина инспекторов ГИБДД прибыли на место происшествия очень быстро, буквально минут через десять-пятнадцать.
Арину с Виктором осмотрели, водителя сразу же увезли на одной из «Скорых», Виктора уложили на каталку из второй машины, Арину хотели поместить в только что подъехавшую третью «Скорую», но она отказалась, настояв, что поедет в одной машине с господином Крастом.
Медики махнули рукой, и Арину, прижимавшую к себе сразу два портфеля, свой и Виктора, отвезли в Склифосовского.
Там их сразу же отправили на первичный осмотр по разным смотровым, и для Арины начались не самые приятные несколько часов. Ее раздели, отмыли от крови, взяли кучу анализов, свозили на УЗИ, на другие обследования, задавая множество вопросов, после чего отвезли в отдельную палату и строго-настрого приказали лежать, пока доктора не поставят диагноз.