Сдурел? зашипел на него Калин. Куда ты ломишься, как лось? Жить надоело?
Ошарашенный мальчишка таращился на товарища и не знал, что тому нужно ответить, растерялся, и почему-то стало так обидно, аж до слез.
Анята тоже хороша: не заступилась, а стояла за спиной брата, молчала, только настороженно зыркала по сторонам.
Ты знаешь, кто там сидит? задал странный вопрос Калин.
Откуда же Митек мог знать, кто там сидит, если он пришел сюда только что, вместе со всеми. И тут до него дошло:
А, действительно, там что, кто-то есть?
И отрицательно помотав головой, шепотом спросил:
Кто?
Конь в пальто, грубо ответил Калин и отпустил друга. Тут стойте и хоть палки возьмите, мало ли. И это, если вдруг чего, бейте прямо в морду, желательно по носу. Нос почти у всех зверей одна из самых болючих точек.
Пока растерянный Митек, раскрыв рот, хлопал ресницами, Анятка уже подобрала пару удобных, увесистых палок, одну из которых сунула Митьку в руки. А Калин, пригнувшись, с ножом в руке еле слышно, переставным шагом обошел вокруг укрытия и только после этого решился подкрасться ближе и заглянуть внутрь.
Чисто! прозвучало из-под раскидистых лап упавшего дерева, и оттуда же показалась взъерошенная голова Калина. Можете подойти, тут нет никого, сообщил он своей команде и вновь скрылся с глаз.
Не обижайся, Митек, просто, в таких местах очень любит селиться дикий зверь. Ты мог погибнуть, понимаешь.
Чисто! прозвучало из-под раскидистых лап упавшего дерева, и оттуда же показалась взъерошенная голова Калина. Можете подойти, тут нет никого, сообщил он своей команде и вновь скрылся с глаз.
Не обижайся, Митек, просто, в таких местах очень любит селиться дикий зверь. Ты мог погибнуть, понимаешь.
Митек дулся очень сильно.
А по-человечьи сразу сказать нельзя было об этом? Обязательно так: за шкиряк и головой об ель?
Ну, прости, случайно вышло, сам не ожидал, что так резко дерну. Но и ты молодец «сюрприз-сюрприз» Заранее сказать надо было, тогда и я бы предупредил, а то привел и ломишься вперед, как лось. А если там Хокби или еще кто похуже лежку себе облюбовал, не подумал? Что потом родным твоим говорить? «Извините, я не успел» или «простите, ваш сын хотел сюрприз нам показать, но его вдруг зверь сожрал»?
Митек, уткнувшись подбородком в колени, угрюмо ковырял палочкой природную подстилку.
Ну, и хорошо Знаешь, а они только рады будут. Избавились, наконец, от урода. Они все ненавидят меня за то, что я такой
Тут он засопел, обхватив голову руками, и спрятал лицо. Слышно было, как мальчик борется с нахлынувшими слезами и старательно пытается унять жгучую обиду, которая неожиданно нашла выход и желала быть услышанной.
Если бы не Анята, ох, сколько бы он сейчас рассказал другу: какие обидные слова ему говорили старшие братья и сестра, а какой разговор он однажды нечаянно подслушал ночью. Оказывается, все эти годы его родители сомневаются, а правильно ли поступили, оставив проклятого в доме? Может, из-за этого их Боги и наказывают вечными неудачами да такой нищетой? Они хотели дара, а люди посмели скрыть младенца и не отнести его в Храм, как полагалось. Но еще не поздно ведь исправить, загладить старые грехи? Отец был против. Но и его «НЕТ!» звучало с сомнением и неуверенностью в своем решении. Он всего лишь предложил повременить в надежде, что все выпрямится, и в этом году урожай соберут хороший, и сын пройдет обряд. Вот и выходит, что урожай снова с недоимом, а кто виноват? Митька виноват. Федун обряд провалит опять Митька виноват, сивучи не снеслись, или Гейга в штаны нагадил тоже Митька виноват. Он хотел дождаться своей инициации и спросить дозволения у графа пойти с ним в Великие Пустоши. Он будет таскать походные вещи, выполнять все приказы, а еще он очень быстро бегает и высоко прыгает граф должен оценить эти достоинства и применить их по уму в своих путешествиях. Он, наверно, не захочет терять такого полезного, верного слугу и ни за что не сдаст его Кардиналам.
Мальчик непроизвольно шмыгнул носом и судорожно выдохнул, унимая беззвучно текущие слезы. Ему вновь привиделось, как он бравой походкой шагает по Мертвой земле
Ты не урод, вдруг подала голос Анята. Не надо так говорить.
Мне виднее, пробурчал Митек себе в колени. Уйду я, сам уйду. Если Федун обряд не пройдет, то мне тикать надо, а если сдаст, то после своего я и уйду, потому что делать тут мне нечего.
Глупости ты говоришь, Митька. Как это нечего. Всем, значит, дело находится, а как ему так нет? И тебе найдется.
Ага, и жена в придачу, горько усмехнулся мальчуган, украдкой обтерев нос рукавом. Нет, Анятка, никто за меня замуж не пойдет, потому что я урод, и места мне здесь нету.
Анята сорвала вблизи торчащую веточку и медленно, листок за листком, начала ее оголять, сосредоточенно пялясь в одну точку.
Тут в разговор вмешался Калин.
Он прав, Анята, даже если тайна и будет храниться, то жениться он все равно не сможет. Жена колени его увидит и все, пишите письма мелким почерком.
Но я же знаю вновь встряла Анятка.
И что с того? парировал Митек. Будто ты замуж за меня пойдешь, ага, трижды
А, может, и пойду!
У-у Калин вытянул лицо, переводя округлившиеся глаза с друга на сестру и обратно, и прикинулся мебелью.
Повисла неловкая тишина. Трели птиц раздавались по всему лесу.
Кажется, дождик кончился, Калин ляпнул первое, что пришло на ум, и полез на выход.
Ни единого лучика солнца, серое небо проглядывало высоко в кронах уставших деревьев, вдали все еще отчетливо слышалась грозовая канонада. Внезапно наступившая ночь покинула лес, уступив смену сумраку. Перезвон капели разносился по всей округе, соперничая с пением птиц.
Ну, что, домой? высунулась рядом растрепанная голова Анятки с застрявшей сухой веточкой в волосах и каплями воды на лице. Я ночь тут сидеть не хочу.
Ну, что, домой? высунулась рядом растрепанная голова Анятки с застрявшей сухой веточкой в волосах и каплями воды на лице. Я ночь тут сидеть не хочу.
А я лучше тут останусь. Вода схлынет вернусь в пещеру, а вы идите, вас небось отец обыскался уже. Ох, и влетит же вам из-за меня, е-мое.
Анята задумчиво потерла попу, не заметив своего движения, на что Калин заулыбался во все чумазое лицо.
Ладно, дурилка картонная, идем домой. Там и разберемся, а в обиду мы тебя не дадим. Если вдруг чего, то сбежим вместе, одного тебя не пущу пропадешь, а меня отец поймет.
И я с вами, смело заявила Анята. А Донька пусть с родителями остается да малого нянчит.
Какого малого? опешил Митек.
Так, всю дорогу до самой деревни дети шли и болтали, строили грандиозные планы на свое совместное будущее, весело смеялись, подшучивая друг над другом.
Идут! Идут! закричал пострел лет восьми, сидевший на крайнем заборе, и лихо скатившись по подпорной балке, с такими же криками бросился вглубь деревни.
Ох, и попадет нам, озвучила свои мысли Анята, наблюдая, как со всех сторон выходят на улицу соседи.
Многие крестились, словно увидали покойников, любопытные детишки выглядывали из-за околицы и шушукались меж собой.
Идти по деревенской улице, подвергаясь столь странному всеобщему вниманию, ребятам было крайне неуютно, они не понимали, что происходит и отчего у соседей такое поведение, а все неизвестное, как правило, пугает. Дойдя до забора Митька, дети остановились. Мальчик топтался на месте, не решаясь войти. Он не в первый раз сбегал из дома и по нескольку дней не появлялся, но такого внимания со всей деревни никогда не было, а тут
Ну, это, пойду я, что ли, мялся парнишка у калитки, взявшись за ручку.
Может, к нам сначала? предложил Калин. Не пришибли бы тебя твои, а?
Не успел Митек ответить, как распахнулась калитка, и на улицу выскочил тот самый «взрослый» шкет.
Живой! кинулся он на шею брату и, крепко вцепившись в нее, разревелся.
Да живой, живой я, че мне сделается-то. Уймись, Мишка.
А бабка Взора сказала, шо померли вы, всхлипывая, сквозь слезы ответил постреленок. Вот же ведунья проклятая еще раз всхлипнув, громко шмыгнул носом, ты домой не ходи, Мить, ты к Котовым сразу иди. Батька там
Странная реакция соседей на встречу и общение братьев сильно напрягла Калина, вплоть до того, что он, вроде как невзначай, положил руку на рукоять ножа. Они явно собирались кинуться на защиту Мишки, но, похоже, страх их останавливал, и пока ничего ужасного с ребенком не происходило, видимо, решили понаблюдать, повременив с защитой. Калин спинным мозгом ощущал всю напряженность ситуации и видел: одно резкое движение, и быть беде.
На дорогу вышли мужики с вилами и лопатами, угрюмо взирая на троицу и мелкого Мишку.
Все вместе под любопытными, настороженными взглядами соседей так и пошли к Котовым. Малой увязался следом. Людей на улице собралось уже изрядно.
Ох, и устроит Лют Взоре, шепнула Анятка мальчишкам. Все, допророчилась старая. Дед ей этого не простит.
То, что недавно объявленные покойниками всем составом вернулись в родные пенаты, естественно, знала и последняя блоха, не то, что собака, и на удивление деревенских жителей, да и самих «покойничков», так горячо любящие родители и ближайшая родня совсем не спешили, не бежали навстречу своим чадам. Даже мать Калина и Аняты не вышла за калитку встретить своих любимых деток. Только Мурайка выглянула из своего сарая, когда дети вошли во двор.
Калин на миг прикрыл глаза и отослал «корове» картинку, как он ее гладит по носу. Посмотрел на входные двери.
Ну, что, идем, сказал он и твердо шагнул на ступеньку крыльца.
Во главе стола сидел хмурый Лют, по правую руку от него Юр, по левую Сава, отец Митьки. А мать Калина и Аняты стояла рядом с мужем. От нетерпения и нервного напряжения скомкав свой передник у самой груди, она глядела на детей глазами, полными любви и слез, закусив нижнюю губу, но кинуться и обнять не смела. Видимо, запретили.
Калин стоял впереди всех, закрыв собой от родительского гнева сестру и друга.
Первым не выдержал Сава дернулся в порыве подняться с лавки, но широкая ладонь Люта легла на его запястье, сжала. Глаза же деда сверлили Калина, и был в них не гнев, не злость, а скорее, гордость с долей недоверия.
Уберег? тихо спросил дед.
Мальчик молча кивнул, играя со старшим родственником в гляделки.