Нет, Том, это неправда! Нет! Я перебросила тебя из 1958 года в наш век. Я дала тебе другое тело. Но я не убивала тебя.
Вы всего лишь убили меня, грустно заметил Робинсон.
Мэри с трудом оторвалась от созерцания прошлого в своем сознании и взглянула на него.
Боюсь, мистер Робинсон, что я виновата в вашей смерти, хоть и невольно. Ваше тело, должно быть, умерло одновременно с телом Тома. Затем, после того как энергетическая система «Рекс» вытащила его в будущее, она прихватила и вас. А потом вы переселились в тело, предназначенное для Рейли.
Очень плохая замена моему прежнему телу, произнес Робинсон.
Не сомневаюсь. Но чего вы хотите теперь? Чем я могу вам помочь? Потусторонняя жизнь
Я не хочу, сказал Робинсон. Я не успел как следует пожить на Земле.
Я не хочу, сказал Робинсон. Я не успел как следует пожить на Земле.
Сколько тебе было лет во время катастрофы? спросил Блейн.
Девятнадцать.
Блейн печально кивнул.
Я не готов к потусторонней жизни, начал Робинсон. Мне хочется путешествовать, работать, смотреть. Я хочу узнать, что я за человек. Я хочу жить! Знаете, у меня никогда не было женщины! Я готов променять бессмертие на десяток хороших земных лет. Робинсон поколебался и сказал: Мне нужно тело. Мне нужно хорошее мужское тело, в котором я мог бы жить, а не эта падаль, которую я ношу на себе. Блейн, твоя жена убила мое прежнее тело.
И ты хочешь получить мое? спросил Блейн.
Если ты считаешь это справедливым.
Одну минуту! вмешалась Мэри. Ее лицо снова порозовело. Признавшись в том, что совершила, Мэри словно освободилась от преследовавшего ее кошмара и снова начала бороться. Робинсон, вы не имеете права требовать этого от него. Он не имел никакого отношения к вашей смерти. Это моя вина, и я признаюсь в ней. Вам не годится женское тело, правда? Впрочем, я не отдала бы свое тело в любом случае. Что было то было, прошлого не вернешь! Уходите!
Робинсон не обратил внимания на ее слова и посмотрел на Блейна.
Я ведь знал, что это был ты, Блейн. Даже когда я ничего больше не знал. Я охранял тебя, Блейн, я спас тебе жизнь!
Это верно, тихо пробормотал Блейн.
Ну и что?! закричала Мэри. Он спас твою жизнь. Это не значит, что она принадлежит ему! Нельзя спасти чью-то жизнь и потом рассчитывать, что тебе отдадут ее по первому требованию. Том, не слушай его!
Я не могу принудить тебя, Блейн, и не собираюсь убеждать, сказал Робинсон. Ты сам должен решить, как поступить, я соглашусь с любым твоим решением. Только постарайся припомнить все, абсолютно все.
Блейн взглянул на зомби почти с любовью.
Значит, здесь есть что-то еще. Что-то очень важное. Правда, Робинсон?
Робинсон кивнул, не сводя взгляда с лица Блейна.
Но откуда ты знаешь это? спросил Блейн. Как ты можешь это знать?
Потому что я понимаю тебя. Я посвятил тебе жизнь. Моя жизнь вращалась вокруг твоей. Я думал только о тебе и больше ни о чем. И чем лучше я узнавал тебя, тем больше убеждался.
Пожалуй, кивнул Блейн.
О чем вы? вмешалась Мэри. Что еще? Что еще тут может быть?
Мне надо подумать, сказал Блейн. Я должен вспомнить. Прошу тебя, Робинсон, выйди ненадолго.
Конечно, согласился зомби и тут же вышел.
Блейн жестом попросил Мэри помолчать, затем сел и обхватил голову руками. Теперь ему нужно припомнить что-то, о чем не хотелось вспоминать. Теперь, раз и навсегда, он должен разобраться в прошлом.
В его сознании еще звучал крик Рейли во Дворце смерти: «Вы во всем виноваты! Да-да, вы убили меня своим сознанием убийцы! Кто же еще, как не вы, чудовище из прошлого, проклятый монстр! Все сторонятся вас, кроме вашего приятеля-мертвеца! Почему вы не умерли, убийца?»
Неужели Рейли знал?
Он вспомнил, что сказал ему после охоты Сэмми Джонс: «Ты прирожденный убийца, Том. Это для тебя единственное занятие, лучше не найдешь».
Значит, и Сэмми догадался?
А теперь самое главное, самое значительное в его жизни момент его смерти в ту ночь 1958 года. Он отчетливо помнил:
Руль снова заработал, но Блейн не обратил на это внимания, охваченный внезапным яростным ликованием, он жаждал столкновения, стремился к нему, приветствовал боль, разрушение, мучение и смерть
Блейн вздрогнул, снова переживая тот момент, который стремился забыть, когда он мог избежать катастрофы, но предпочел убить
Он поднял голову и посмотрел на жену.
Я убил его, сказал он. И Робинсон знал это. А теперь знаю и я.
Глава 35
Он подробно объяснил Мэри, как все произошло. Сначала она отказывалась верить ему.
Это было так давно, Том! Как ты можешь быть уверен в том, что говоришь?
Я уверен, ответил Блейн. Не думаю, что можно забыть, как ты умер. Я помню свою смерть очень хорошо. Именно так я умер.
И все-таки ты не можешь считать себя убийцей из-за одного мгновения, одной доли секунды
Сколько времени нужно, чтобы выпустить пулю или вонзить нож? спросил Блейн. Доля секунды! Именно столько нужно, чтобы стать убийцей.
Но Том, у тебя не было причины.
Действительно, я совершил убийство не ради выгоды или мести, кивнул Блейн. Но ведь я не обычный убийца. Я принадлежу к относительно редкому типу. Я самый обыкновенный средний человек, в сознании которого всего понемногу, включая стремление убивать. Я совершил убийство, потому что в тот момент у меня появилась такая возможность. Моя возможность, уникальное совпадение событий, настроений, мыслей, влажности воздуха, температуры и Бог знает чего еще. Такое совпадение возникает раз в две жизни.
Но ты не должен винить себя! воскликнула Мэри. Это никогда бы не случилось, если бы энергетическая система «Рекс» и я не создали для тебя эту уникальную возможность.
Это верно. Но я ею воспользовался, напомнил Блейн. Я воспользовался представившейся возможностью и совершил преднамеренное убийство просто ради забавы, потому что знал, меня не поймают, не обвинят. Я убийца.
Мы убийцы.
Да.
Ну хорошо, мы с тобой убийцы, спокойно сказала Мэри. Ну и ладно, и нечего сентиментальничать. Мы убили раз, можем убить снова.
Никогда, отрезал Блейн.
Но он ведь почти мертв! Клянусь тебе, Том, ему осталось не больше месяца. Один удар и ему конец. Всего один толчок.
Нет, ответил Блейн.
Тогда позволь мне сделать это.
Нет.
Ты просто идиот! Ладно, тогда не предпринимай ничего. Жди. Через месяц он умрет. Ты ведь можешь подождать месяц, Том, и тогда
Это тоже убийство, устало заметил Блейн.
Неужели ты хочешь отдать ему свое тело, Том? А как наша жизнь твоя и моя?
Ты считаешь, что мы сможем после этого жить как ни в чем не бывало? спросил Блейн. Я не могу. И перестань спорить. Не знаю, поступил бы я так, если бы не было потусторонней жизни. Вполне вероятно, что нет. Но потусторонняя жизнь существует. И я хочу уйти туда, уладив все земные дела, заплатив долги. Если бы речь шла о единственной жизни, я боролся бы за нее всеми силами. Но ситуация изменилась. Ты меня понимаешь?
Да, конечно, произнесла Мэри упавшим голосом.
Откровенно говоря, потусторонняя жизнь очень интересует меня. Мне хочется познакомиться с ней. И вот еще что
Что?
Ее плечи вздрагивали, и Блейн обнял жену. Он думал о разговоре с Халлом, этим элегантным аристократом-жертвой.
Халл говорил: «Мы следуем указанию Ницше: умрите вовремя! Разумные люди не хватаются за оставшуюся жизнь, как утопающий хватается за соломинку. Они понимают, что телесная жизнь это всего лишь бесконечно малая часть человеческого существования. Отчего бы способным ученикам не перепрыгнуть через один-два класса в этой школе?»
Блейн вспомнил, каким странным, мрачным и благородным казался ему выбор Халла. С претензией, разумеется, так ведь и вся жизнь претенциозна в бесконечной Вселенной неживой материи. Халл походил на древнего японского самурая, опускающегося на колени, чтобы совершить ритуальное самоубийство харакири, подчеркивая тем самым ценность жизни в выборе смерти.
А еще Халл говорил: «Акт смерти должен быть выше положения в обществе и хороших манер. Это доказательство благородства человека, королевский зов, рыцарский долг, его самое великое приключение в жизни. То, как он проявит себя в этом одиноком опасном предприятии, характеризует его как человека».
Мэри нарушила его размышления:
Ты сказал «И вот еще что». Что ты имел в виду?
А-а, ты об этом. Блейн на мгновение задумался. Я просто хотел сказать, что на меня оказали немалое влияние некоторые обычаи двадцать второго столетия. Особенно аристократические. Он улыбнулся и поцеловал ее. Но у меня, конечно, всегда был хороший вкус.
Глава 36
Блейн открыл дверь.
Робинсон, позвал он, сейчас мы пойдем в кабину для самоубийц. Я отдаю тебе свое тело.
Другого я и не ожидал от тебя, Том, сказал зомби.
Тогда пошли.
Вместе, не спеша, они стали спускаться по горному склону. Мэри несколько секунд смотрела им вслед из окна, потом пошла за ними.
Они остановились у двери кабины для самоубийц.
Ты полагаешь, что сумеешь перебраться в мое тело? спросил Блейн.
Я уверен, ответил Робинсон. Том, я хочу поблагодарить тебя. Обещаю хорошо обращаться с твоим телом.
Ты полагаешь, что сумеешь перебраться в мое тело? спросил Блейн.
Я уверен, ответил Робинсон. Том, я хочу поблагодарить тебя. Обещаю хорошо обращаться с твоим телом.
Вообще-то оно не мое, сказал Блейн. Раньше это тело принадлежало человеку по имени Кранч. Но я привык к нему и даже полюбил. Ты привыкнешь к его особенностям. Вот только напоминай ему время от времени, кто хозяин. Иногда его так и тянет поохотиться.
Думаю, что мне это понравится, сказал Робинсон.
И я так думаю. Ну что ж, желаю удачи.
Удачи и тебе, Том.
Подошла Мэри, и ее ледяные губы в последний раз коснулись щеки Блейна.
Что ты будешь делать без меня? спросил он.
Не знаю. Мэри пожала плечами. Чувствую себя такой опустошенной Том, это действительно необходимо?
Да.
Блейн еще раз оглянулся, посмотрел на пальмы, шелестящие под легким ветерком в лучах солнца, на голубую гладь моря и огромную темную гору в паутине серебряных водопадов. Затем он повернулся, вошел в кабину и закрыл за собой дверь.
Внутри не было окон и мебели, кроме единственного кресла. Инструкция на стене была очень простой. Вы просто садитесь, не спеша поворачиваете выключатель справа и умираете, быстро и безболезненно, а ваше тело готово принять следующего обитателя.
Блейн сел, нащупал рукой выключатель и откинулся на спинку, закрыв глаза.
Он снова подумал о своей первой смерти и еще раз пожалел, что она не была более эффектной. Следовало бы на этот раз исправить ошибку и уйти из жизни, как Халл, в отчаянной схватке с охотниками на горном склоне на закате солнца. Почему он не умрет так же? Почему он не погибнет, сражаясь с тайфуном, охотясь на тигра или взбираясь на Эверест? Почему и на этот раз его смерть будет такой обычной, банальной, ничем не примечательной?