Саша спросил:
Сколько сейчас стоят те самые экспериментальные зимние комплекты?
Виктор Лукич ответил:
Каждый не менее пяти ящиков водки, и их осталось только два.
Мы стали его убеждать, что это безумно дорого, и опять, по старой памяти, достали бутылку водки. Но прапор упёрся:
Дешевле никак не смогу отдать и водку с вами пить не буду. За прошлые комплекты такой «пистон» словил, что всё ещё отхожу.
В общем, мы его уговаривали и прессовали минут двадцать. В конце концов договорились до того, что отдаём восемнадцать ящиков водки и тридцать блоков сигарет, а он нам взамен отдаёт два экспериментальных комплекта одежды, а также некоторое другое зимнее обмундирование. На этом мы и остановились, после чего старший прапорщик подошёл к КПП, что-то там сказал, и мы поехали к нему на склад. При въезде Саша предъявил своё удостоверение, с которого в журнал переписали все данные. Когда мы подъехали, прапорщик ушёл внутрь склада и минут через десять начал вместе с каким-то бойцом выносить вещи, в это время мы выгрузили нашу валюту. Всего эта операция выгрузки-загрузки заняла, от силы, полчаса. После чего мы попрощались с Виктором Лукичом и отправились к военной комендатуре на встречу с другим прапорщиком, с Иваном Сергеевичем.
Наш запас валюты значительно уменьшился, оставалось только три ящика водки и двадцать блоков сигарет «Ява», ну, кроме, разумеется, трёх дежурных бутылок водки, на всякий случай лежащих в моём фургоне.
Подъехав к комендатуре, нашли часового, он жался в вестибюле здания, на улице было довольно холодно. Это был уже не Андрей, а другой молодой солдат, не менее заморенный и жалкий. Показав удостоверение и поставив бойца по стойке смирно, Саша приказал:
Быстро! Позови сюда Иван Сергеевича, скажи ему, что его ждут офицеры-отпускники, те, что были у него позавчера.
Саша показал солдату, в каком автомобиле мы будем ждать старшего прапорщика. Усевшись в машину, мы завели её и включили обдув тёплым воздухом. При такой мерзкой погоде на улице в «мерсе», напротив, было тепло и хорошо. Прапорщик появился где-то через полчаса. Мы вышли, поздоровались, потом вместе сели в тёплую машину. Иван Сергеевич почти что сразу заявил:
С поставкой автоматов ничего не получится. Потом посмотрел на наш арсенал, лежащий у передних пассажирских сидений, и добавил:
Да они, судя по всему, вам особо и не нужны, и вообще, сейчас с поставкой стрелкового оружия у нас начались некоторые проблемы.
Саша спросил:
А есть в наличии толовые шашки и гранаты? Тут прапорщик оживился:
Этого добра хватает, по крайней мере толовых шашек. И ещё есть две единицы ПЗРК «Игла». Будете брать?
Поговорив минут десять, мы пришли к соглашению на оставшиеся у нас три ящика водки и двадцать блоков сигарет он нам отдаёт два зенитно-ракетных комплекса, десять гранат Ф-1 и, аж, целых три ящика двухсотграммовых толовых шашек, по сто штук в каждом. В придачу к этим ящикам мы получаем десятиметровый моток бикфордова шнура, пять электрических взрывателей, десять капсуль-детонаторов и одну взрыв-машинку. Всеми этими переговорами рулил Саша, а я молча сидел, скрипел зубами и думал: «Моя бы воля из всех этих военных цацек взял бы только гранаты. Вот, спрашивается, на кой хрен нам ПЗРК? Да сейчас даже птицы не летают, не говоря уж об аппаратах тяжелее воздуха. А этот прапор, жучило ещё тот, впаривает нам неликвидный товар». Но так как я человек не военный, решил в эти вопросы не лезть пусть ребятки порезвятся. Невелика убыль несколько ящиков паршивой водки.
Наконец вояки договорились, и мы подъехали к заднему выходу из здания, где прапорщик с Сашей быстро произвели бартерную операцию. После чего они тепло попрощались и договорились, в случае чего, и дальше обращаться друг к другу.
Вернулись к ребятам уже в пятом часу вечера. Второй КамАЗ ещё не загрузили все уже устали, и работа шла медленно, тем более через каждый час все ходили отдыхать и отогреваться в бытовку. Когда мы приехали, договорились устроить большой отдых с поздним обедом до этого времени бедолаги даже не перекусывали.
Отдыхали до половины шестого вечера, потом, с новыми силами, за полчаса догрузили второй КамАЗ. «Бычок» затарили часа за два, а потом, уже гораздо медленней, приступили к загрузке ИСУЗУ. В подвале продуктов уже оставалось не очень много. По моим расчётам всё должно было спокойно войти в ИСУЗУ и мой фургон, и даже могло ещё остаться место.
Чтобы полностью загрузить все машины, мы пошли с Володей подбирать, какие к ним возьмём автомобильные масла и запчасти. Когда укладывали отобранные запчасти на поддон, мой взгляд остановился на самосвалах, стоящих во дворе. Вопрос с отоплением, видимо, постоянно мучил моё подсознание, поэтому пришла в голову мысль: «А почему бы нам не использовать эти самосвалы для перевозки угля, складированного возле местной котельной? Тем более, загрузить их можно было легко, используя большой погрузчик, который стоит на открытой территории базы».
Проверив баки погрузчика и самосвалов, я обнаружил, что они почти пусты. Но мы оставили в резерве полную бочку солярки, домой её не увозили, кроме этого, возле бытовки стоял запас солярки для печки, там оставалось литров восемьдесят топлива. Посмотрев всё это и проверив, сколько угля оставалось возле котельной, я на новом перекуре в бытовке рассказал о своей задумке. Нас было семеро мужчин, кто мог водить автомобили и ещё Вика, которая спокойно могла ездить на моём «мерине», что раньше не раз и делала. Игорь, Валера и Сергей водили большие машины не очень уверенно, но в колонне вполне могли ехать.
После небольшого обсуждения решили грузить три самосвала углём, дизтоплива до дома должно хватить с избытком, а джип оставить здесь всё-таки уголь для нас важнее. На мой взгляд, угля в куче у котельной хватало с избытком, чтобы загрузить три самосвала, да и разгружать у нас было куда. Если немного нарастить короб, сколоченный Валерой с Сергеем, вполне хватит места для этой партии угля.
Обговорив всё это, мы в течение последующего часа загрузили ИСУЗУ полностью. За это время Саша и Флюр заправили горючим и завели три самосвала с погрузчиком, после чего начали загружать уголь. Мы в это время забивали остатками продуктов и другими нужными нам вещами мой фургон, потом демонтировали печку, отключили бензогенератор и собрали провода с лампочками. Кстати, мы нашли на складе, в боксе, целую коробку пятисотваттных ламп для уличного освещения, которую, вместе с проводами и другой мелочью, загрузили в кабины самосвалов и бортовых КамАЗов, забив пассажирские места полностью. Бензогенератор и печь всунули в кузова самосвалов на свободное от угля место. В общем, закончили только к двенадцати часам ночи и сразу тронулись колонной в путь.
Наше ночное путешествие обошлось без поломок и остановок, и уже в два часа ночи мы въехали в посёлок.
Хотя все ужасно устали, но, чтобы не заморозить окончательно продукты, разгружать машины решили сразу и пока в подвал их не заносить, а оставить всё в сенях позже разберёмся. Быстро перекусив и попив горячего кофе с коньяком, принялись за работу, в которой приняли участие и все наши женщины. Только Вику и Катю мы, посменно, через каждый час отсылали дежурить на наблюдательный пункт, всё-таки они вместе с нами ездили в Тулу и там уже активно наразгружались.
В дом занесли только продукты, всю технику, одежду и запчасти сложили в гараже. В большой комнате или, как мы её называли, сенях, опять осталось по одному узкому проходу в столовую и в комнату ребят. Хорошо, что женщины, вместе с Колей, перенесли все овощи, остававшиеся в сенях, в подвал, о чём мне с важностью сообщила Маша:
Мы большую часть времени, пока вы ездили в Тулу, занимались переноской овощей, особенно хорошо работали новые девушки. Да и Коля, хотя рана ещё не зажила, как заведённый, в одиночку таскал мешки с картошкой.
Машины мы закончили разгружать к девяти часам утра, потом, попив горячего чаю и кое-как умывшись, все в полубредовом состоянии разошлись по спальням. Дежурить осталась одна Надя, её малыш уже проснулся и всё равно не дал бы заснуть своей мамочке. Так что, можно сказать, на дежурстве у нас осталось двое Надя и её сын, двухлетний Никита. Дойдя до кровати, я упал на неё и мгновенно уснул, только вечером, часов в семь, встал, пообедал и пошёл досыпать.
В дом занесли только продукты, всю технику, одежду и запчасти сложили в гараже. В большой комнате или, как мы её называли, сенях, опять осталось по одному узкому проходу в столовую и в комнату ребят. Хорошо, что женщины, вместе с Колей, перенесли все овощи, остававшиеся в сенях, в подвал, о чём мне с важностью сообщила Маша:
Мы большую часть времени, пока вы ездили в Тулу, занимались переноской овощей, особенно хорошо работали новые девушки. Да и Коля, хотя рана ещё не зажила, как заведённый, в одиночку таскал мешки с картошкой.
Машины мы закончили разгружать к девяти часам утра, потом, попив горячего чаю и кое-как умывшись, все в полубредовом состоянии разошлись по спальням. Дежурить осталась одна Надя, её малыш уже проснулся и всё равно не дал бы заснуть своей мамочке. Так что, можно сказать, на дежурстве у нас осталось двое Надя и её сын, двухлетний Никита. Дойдя до кровати, я упал на неё и мгновенно уснул, только вечером, часов в семь, встал, пообедал и пошёл досыпать.
Когда окончательно проснулся, на улице было ещё темно, а часы показывали шесть часов утра. «Ничего себе, проспал почти что сутки», подумал я. В доме ещё все отдыхали, и я наконец без очереди попал в душ и мылся там, наверное, полчаса, отмывая всю грязь, накопившуюся за эти четверо суток. Слава богу, что всё хорошо работает и в доме тепло, хотя мы ещё ни разу не топили печи. Электричества пока хватало и на свет, и на обогрев дома, и на приготовление пищи. Готовили на электрокерамической плите, а чай обычно кипятили в самоваре, и пока у нас ни разу не было перебоев с электричеством.
Ветряк работал как «швейцарские часы», правда, я думал, что пока ещё не совсем холодно, нужно залезть к генератору и провести техническое обслуживание заменить графитовые щётки, а то в середине зимы это будет сделать проблематично. Вдруг, действительно, будут дикие холода, как предсказывали в прогнозах, и тогда будет невозможно работать высоко над землёй на ледяном ветру, а работа по техобслуживанию генератора тонкая и кропотливая, надо всё делать голыми руками. Кроме всего прочего, наверное, стоило добавить и смазки в подшипники.
Этими думами я разбередил в себе беспокоящую меня боль мысли о доме и его функциональности, а главное, вопрос об утилизации отходов. Если будут сильные холода, все стоки замёрзнут, и их вряд ли мы сможем отогреть, а тогда прощай душ, прощай тёплый ватерклозет, придётся вёдрами, как в деревнях, выносить отходы в какую-нибудь отхожую яму. За подачу воды я совсем не беспокоился, всё-таки скважина глубокая, и вряд ли земля промёрзнет до такой глубины. Размышляя обо всём этом, я остановился на том, что мы были в силах быстро исполнить.