Из-за ширмы до него доносились тихий смех и обрывки разговора. Впрочем, он особо не прислушивался.
Стены больницы следовало сделать потолще Вообще-то стены никогда не бывают слишком толстыми или слишком прочными Хьюго провел карандашную линию, отмечая, что именно нужно переделать, затем перевернул лист, чтобы изменить дату, а также цели предполагаемых изменений. Когда он ставил дату, его внимание привлек какой-то шорох. Он машинально поднял голову и повернулся к источнику шума.
Платье Джорджетты было перекинуто поверх ширмы, и сейчас оно казалось необыкновенно легким и почти невесомым. О боже!.. И этим она прикрывалась?! Какой непрочный барьер между нею и окружающим миром А теперь этот барьер и вовсе исчез Оставалась только ширма и то, что она носила под платьем.
Впрочем, мысли Хьюго занимало вовсе не это. Он сосредоточился исключительно на листах бумаги, исчерченных чернильными и карандашными линиями.
Хьюго крепко зажмурился. Очки! Ему требовались очки! Тогда он сможет лучше читать чертежи хотя он и так знал каждую линию наизусть и сумеет должным образом внести необходимые изменения. Может быть, уменьшить окна, чтобы предотвратить проникновение злотворных миазмов с улицы? Или, наоборот, окна должны быть большими? Ведь свежий воздух тоже не помешает.
Да-да, возможно, не помешает Хьюго снова принялся изучать чертеж, стараясь сосредоточиться исключительно на архитектурных планах.
Через несколько минут жена хозяина гостиницы пожелала им спокойной ночи и тотчас же удалилась. Джорджетта же, выходя из-за ширмы, проговорила:
От Дженкса мы многое узнали, и теперь стало ясно, в каком направлении ехать. Но сначала выясним, где находится дом этого сэра Фредерика Чаппла.
Хьюго не сомневался, что все их россказни не ввели полицейского в заблуждение, однако тот не возражал, чтобы они шли по его следам. А может, питая подозрения на их счет, сыщик как раз и рассчитывал на то, что они последуют за ним. И далеко ли они заедут в конце концов?
Это путешествие сделает из меня нищего, пробормотал Хьюго со вздохом, стараясь не смотреть на свою спутницу.
Из-за дорожных расходов? спросила Джорджетта.
Джентльмену не следовало говорить о деньгах, тем более что решение Джорджетты преследовать Дженкса оказалось верным, только признавать это Хьюго не хотелось.
Нет-нет, не совсем то пробормотал он, смутившись. Просто Секингтон потребовал для себя комнату, вместо того чтобы спать в конюшне.
Я не знала, что возить пассажиров такое прибыльное дело! Когда закончится охота за сокровищами Монетного двора, я, возможно, займусь извозом. Джорджетта тихо рассмеялась.
А затем послышались шаги шаги босых ног! Она медленно пересекла комнату и остановилась у него за спиной. Хьюго обеими руками взъерошил волосы, затем водрузил на нос очки.
Вы ведь расстроены, да? продолжила Джорджетта. Ох, простите Это действительно ужасно, когда остаешься без средств. Знаете, я скопила кое-что. Будет правильно, если я буду нести свою часть расходов.
Прекрасно! Теперь из-за него она ощущает себя виноватой.
Нет-нет, прошу вас, не беспокойтесь из-за этого. Хьюго мысленно прикинул, сколько уже потратил. Я посетовал на расходы не из-за вас, а из-за Секингтона. Кроме того, сыну герцога нищенствовать не приходится. Каких-то девяносто дней и снова выплата за следующие три месяца. И так было всегда. Кошелек мой еще не опустел, а в конце июня счета будут пополнены.
Наверное, хорошо быть сыном герцога, заметила девушка.
Да, разумеется. Ведь это подразумевает некоторые привилегии. Хьюго разгладил лежавшие перед ним листы чертежи больницы, в которую не верил никто, кроме него. Но иногда понимаешь, что этого мало.
Сыновьям герцога положено иметь приличное образование, но жизнь устроена так, что они потом не могут применить свои знания в какой-нибудь полезной сфере деятельности. Джентльмен не должен работать. И он не волен выбирать, работать ему или нет.
Тогда какой прок в том, чтобы быть джентльменом? Ведь младшие сыновья не владели землей И никаких надежд на титул, который позволил бы ему хоть как-то заботиться о людях, нуждавшихся в помощи.
Но он все равно добьется своего. Если, конечно, сумеет раздобыть эти треклятые деньги.
Бедняжка лорд Хьюго проворковала Джорджетта. Здоров, хорош собой, да и денежки у него водятся, но свет время от времени ставит ему подножки
Вы насмехаетесь надо мной!
Какая же это насмешка? Просто наблюдение.
Нет-нет, вы надо мной смеетесь. Судя по голосу, девушка отошла в другой конец комнаты должно быть, к окну.
Однако Хьюго не собирался оборачиваться. Во всяком случае, до того, как она скажет, что можно обернуться. Проклятье, но что же это такое?
Хьюго откашлялся и пробормотал:
Полагаю, мне нужно выпить.
Нет, идите сюда и посмотрите в окно.
Хьюго отодвинул от стола свой стул.
Мне нужно выпить, повторил он упрямо.
Но пошел снег!
В конце мая?.. Подобное невозможно! Стаскивая с носа очки, Хьюго пересек комнату и, встав рядом с Джорджеттой, поглядел на ночное небо. Подобное действительно невозможно Да это же не снег, мисс Фрост! Не хотите ли позаимствовать у меня очки? За окном идет дождь.
Знаю. Но вы весь вечер не обращаете на меня никакого внимания. Вот и пришлось сказать нечто из ряда вон.
Знаю. Но вы весь вечер не обращаете на меня никакого внимания. Вот и пришлось сказать нечто из ряда вон.
Вы могли бы сказать: «Хьюго, мне требуется внимание».
Это походило бы на жалобу. И мне не требуется внимание. Просто я не хочу, чтобы меня игнорировали.
Хьюго мысленно усмехнулся. Ох если бы она знала!.. Она полагала, что он ее игнорировал, а он только о ней и думал! Не смотрел же на нее потому, что и так видел ее перед мысленным взором! Видел слишком отчетливо, до боли отчетливо А если он с ней не разговаривал, то лишь потому, что боялся ляпнуть что-нибудь неуместное.
Я вас вовсе не игнорирую. Впервые с того момента, как Джорджетта вышла из-за ширмы, Хьюго посмотрел на нее. Именно посмотрел, а не скосил взгляд.
Джорджетта сейчас стояла с ним рядом, и на ней был белый халат, завязанный на талии. А возле горла кружевная оборка того, что он принял за ночную сорочку. Эта новая обстановка казалась ему необычайно интимной Отчего бы это?.. Ведь он всего лишь стоял рядом с ней в полутемной комнате
В таком случае я тоже не стану вас игнорировать, сказала девушка. Поэтому не бойтесь, что вам придется выпрашивать мое внимание. Выпрашивать это вас недостойно.
Но я никогда ничего
Я шучу, перебила Джорджетта и улыбнулась ему, чуть наморщив носик, потом снова указала в окно. Лучше посмотрите Я позвала вас потому, что там кое-что поинтереснее снега. Во дворе кто-то танцует в тумане.
Хьюго всмотрелся в том направлении, куда указала девушка. Моросил дождик, вокруг фонарей, освещавших двор, собрались ореолы, и в этом дрожавшем свете девушка-горничная и конюх обоим полагалось бы спать после дневных трудов кружили по конюшенному двору, взявшись за руки. В ночной тишине порхал их тихий смех.
С чего бы им танцевать?.. пробормотал Хьюго.
Вероятно, она давно уже в него влюблена, сказала Джорджетта. Но он заметил ее только сегодня, когда она вывалила ему на голову ведро овса.
Да уж В таком случае неудивительно, что он ее заметил. Хьюго силился рассмотреть танцующую пару крохотные фигурки в темноте. Не могу представить, как они познакомились.
О, прекрасно можете. Наверное, это не будет соответствовать действительности, но какая разница? Итак
Наверное, они познакомились здесь, на постоялом дворе. И сейчас танцуют, потому что он пригласил ее на танец.
Он соблюдает правила игры, но не более того, со вздохом заметила Джорджетта и чуть придвинулась к своему спутнику, теперь их плечи соприкасались. Как вы думаете, она умеет вальсировать? Я всегда удивлялась насчет Золушки Она весь день трудилась, и ей некогда было разучивать вальс или польку. Так как же она смогла выкрутиться, когда попала на бал?
Хьюго пожал плечами. Джорджетта была совсем рядом, и от нее пахло цветочным мылом. А ее волосы, заплетенные в косу и уложенные на голове короной, казались необычайно мягкими как шелковая пряжа. Но о чем же она, собственно, спрашивала?..
Джорджетта постучала по оконному переплету и тихо проговорила:
Может быть, все дело в том, что истинная принцесса всегда знает, как себя вести.
Наш принц-регент прекрасное доказательство того, что ваша гипотеза не соответствует действительности.
Говорите, гипотеза?.. Ох, у меня от усталости подкашиваются ноги.
Хьюго хмыкнул и пробормотал:
Не беспокойтесь, я собираюсь доставить вас к брату в целости и сохранности как можно скорее.
Если вам так не терпится, можно выехать хоть сейчас. Девушка прижалась носом к стеклу. А вот и Дженкс! Он заставил их остановиться! Ему-то какое дело?
Должно быть, есть какой-то закон против ночных танцев. Или правила данного заведения
Может быть. Джорджетта выпрямилась, прижав ладонь к холодному стеклу. Мне кажется, он просто терпеть не может ничего, что из ряда вон.
«А кто может?» подумал Хьюго. Впрочем, Джорджетта наверняка относилась к категории любителей неожиданного, но он всегда был начеку: неожиданности это не для него.
Я пойду чего-нибудь выпить, сообщил он. Мне действительно нужно.
Потребовались геркулесовы усилия, чтобы отойти от этой дерзкой девицы, от которой так чудесно пахло
А я пока разложу для вас вторую постель, сказала Джорджетта, задернув занавеску на окне. Мы должны радоваться! Ведь теперь нам известно, что мы на верном пути!
В самом деле? со вздохом пробормотал Хьюго.
В самом деле? со вздохом пробормотал Хьюго.
Этой ночью он, разумеется, не мог подставить своей спутнице плечо, как недавно в карете, однако же Ведь сегодня только тридцатое мая. Возможно, им предстоит провести в дороге еще месяц. Ему необходимо помнить о приличиях. И еще ему в данный момент просто необходимо выпить.
Выходя из комнаты, Хьюго бросил взгляд на свои чертежи. Да-да, окна больницы следовало сделать побольше. А стены, напротив, не обязательно должны быть слишком толстыми. Но почему же ему так захотелось выпить? Ведь это совершенно на него непохоже это, как говорит Джорджетта, просто из ряда вон
Глава 8
Шестое июня. Первая пятница месяца. Пять часов пополудни.
Сэр Фредерик Чаппл, ставший баронетом тремя месяцами ранее, уже испытывал отвращение к этим первым пятницам, вероятно, унаследовав его от своего старшего кузена помимо немногочисленных арендаторов и особняка под названием Рейберн-Холл, находившегося в самой отдаленной части прибрежного Нортумберленда. По традиции в первую пятницу месяца только в первую пятницу! баронету полагалось сидеть дома и принимать арендаторов, выслушивая их жалобы. Ведь он, баронет, являлся землевладельцем и по совместительству шерифом графства.