Ему не нужны няньки, заявила Шона Ядире, игнорируя тот факт, что Майлз, отличавшийся веселым и непринужденным характером, казалось, был искренне рад такому вниманию.
Конечно нет, госпожа, мягко и почтительно ответила Ядира. Они здесь только для того, чтобы вам помогать. И помогать они будут только в том объеме, в каком вам потребуется.
Не потребуется.
Ядира кивнула, словно соглашаясь.
Вы уверены, что не хотите освежиться после долгого путешествия? Она указала в сторону нянек, которые сидели на полу рядом с Майлзом и развлекали его. Я понимаю, что для вас мы все чужие. Но вы доверяете вашего сына не нам. Вы доверяете его отцу. Король не допустит, чтобы хоть один волос упал с головы его сына. А если такое произойдет, последствия будут неизбежными и ужасными.
Вот в это Шона верила. Или ей казалось, что она верит, из-за сильной усталости и переизбытка новых впечатлений. А может, из-за ощущения неловкости, которое она испытывала, находясь посреди всей этой роскоши.
Ее не покидали опасения. А вдруг она что-то сломает? А вдруг, что еще хуже, этот дворец сломает ее? Или погубит? Или сделает ее мягкой и мечтательной, и тогда она легко сдастся? И что будет с ней, с ее ребенком, если она не сможет сопротивляться?
Майлз, позвала Шона. Мне надо привести себя в порядок. Ты пойдешь со мной?
Однако у Майлза теперь были новые игрушки и отец-король, более того, у него появились новые друзья, не чаявшие в нем души.
Не хочу, ответил он, даже не посмотрев в ее сторону. Я поиграю.
Вот так Шона и оказалась одна в бескрайней ванной, отделанной мрамором и золотом и выложенной темно-синей плиткой. Возможно, она становилась немного снисходительнее, а может, дело было в долгом перелете, но она не смогла себе отказать в удовольствии понежиться в этой ванне с гидромассажем и полюбоваться на прекрасный сад посреди пустыни. Приняв душ, она принялась за макияж, а затем потратила некоторое время на прическу.
Когда Шона вернулась в то, что называлось спальней, а на самом деле было огромным залом, в котором уместилось бы полгорода, она обнаружила, что униформа официантки куда-то исчезла. А на ее месте лежала одежда, которая только усилила ее тревогу.
«Это все не может быть реальностью», сказала она себе. Ее сердце забилось сильнее, когда она смотрела на платья, о которых такие девушки, как она, могли только мечтать как о чем-то недостижимом.
А если все это реально, тогда оно временное. Оно как тест, который любили устраивать приемные родители. Одна семья, в которой она жила, установила жесткие правила приема пищи, а потом оставляла на кухне свежие ароматные пончики, чтобы посмотреть, кто попадется в ловушку.
Нет, мысленно усмехнулась Шона, ее такими вещами не проведешь.
Если что-то и выглядит настолько хорошим, чтобы быть правдой, то оно, вероятно, для того, чтобы причинить ей боль. Она давным-давно это поняла.
Завернутая только в полотенце, Шона подошла к двери в гардеробную, которая по своим размерам не могла сравниться ни с одним виденным ею шкафом. Это была большая комната с креслами посередине, как будто предыдущие обитатели уставали переодеваться в бесконечные наряды и нуждались в отдыхе. И вместо того, чтобы надеть разложенное на кровати причудливое платье, достойное сказочной принцессы, Шона решила покопаться в гардеробной и выбрать что-то более разумное. Ее собственной одежды нигде не было, но она нашла брюки, которые идеально на нее сели, и что-то вроде туники голубого цвета. Вся одежда подошла ей, и она чувствовала себя комфортно в вещах, которые ей не принадлежали. Это был тревожный симптом.
Шона была уверена, что правильно поняла вздох Ядиры, когда та увидела ее в игровой комнате Майлза, который, казалось, даже не заметил отсутствия матери. Однако она не стала переодеваться. И именно в этом наряде прошествовала в личную столовую короля Халии. Вот только сейчас король Халии меньше всего походил на того человека, которого она встретила в баре пять лет назад. Малак сменил костюм на что-то белое и струящееся, Шона не нашла этому названия. Наряд очень шел ему. В нем он выглядел более опасным. Более требовательным. И невероятно красивым.
Шона была уверена, что правильно поняла вздох Ядиры, когда та увидела ее в игровой комнате Майлза, который, казалось, даже не заметил отсутствия матери. Однако она не стала переодеваться. И именно в этом наряде прошествовала в личную столовую короля Халии. Вот только сейчас король Халии меньше всего походил на того человека, которого она встретила в баре пять лет назад. Малак сменил костюм на что-то белое и струящееся, Шона не нашла этому названия. Наряд очень шел ему. В нем он выглядел более опасным. Более требовательным. И невероятно красивым.
Любому с первого взгляда стало бы ясно, что перед ним могущественный монарх.
Во что ты одета? спросил Малак.
Он полулежал на груде ярких подушек перед низким столиком, заставленным подносами с едой.
Такая обстановка была Шоне непривычна. Особое впечатление на нее произвел балкон позади Малака. С балкона открывался потрясающий вид на город, который казался ей, родившейся и выросшей в байю, совершенно инопланетным.
Ощутив поднимающийся в душе восторг, Шона напомнила себе, что не может чувствовать ничего, кроме гнева.
Мне нужна моя одежда.
Ты ее не получишь, спокойно ответил Малак. Я уверен, что она хорошо тебе прослужила в твоей прошлой жизни, но сейчас ты в Халии. Ничто из того, что ты носила, не подходит для той роли, которую ты должна на себя взять.
Шона напряглась и собралась, как будто приготовилась вступить с ним в бой, прямо здесь и сейчас.
Я не соглашалась выходить за тебя замуж, Малак. Я даже не соглашалась с тобой обедать. Я не понимаю, почему ты думаешь, что можешь игнорировать то, о чем не желаешь слышать.
Малак слегка улыбнулся, но не стал спорить.
Что, как потом поняла Шона, должно было бы ее насторожить.
Ты мать наследного принца Халии, заявил Малак. Шону разозлило его спокойствие. А сама фраза, эхо того, что сказала Ядира, объясняя ей, какая политическая линия принята в этом сказочном дворце, просто взбесила ее. Независимо от того, как ты относишься к этой роли, ты должна соответствовать определенным ожиданиям.
Шона фыркнула.
Твои ожидания это твои проблемы, а не мои.
И все же ты обнаружишь, что к моим ожиданиям очень часто относятся как к закону, мягко сказал он, хотя в его облике не было никакой мягкости, даже несмотря на то, что он лежал перед ней в ленивой позе. Если внимательнее прислушаться, то за этой мягкостью звучала сталь. Нравится тебе или нет, но Халия абсолютная монархия.
Однако Шона никогда не отступала перед лицом поражения.
Я не совсем уверена в том, что ваши законы имеют отношение ко мне. Здесь есть американское посольство? Я бы рассказала им кое о чем. Например, как ты доставил нас в страну, если ни у Майлза, ни у меня нет паспортов.
Малак улыбнулся так, словно беседа доставляет ему удовольствие, и Шона возненавидела ту часть себя, которая при этом пульсировала от желания.
Ты ошибаешься. У вас обоих есть паспорта. Я сам их заказал.
Как ты мог заказать?.. Шона не договорила свой вопрос. Ей потребовалось мгновение, чтобы понять. Он имеет в виду совсем не американские паспорта.
Поздравляю, произнес Малак. Его темно-зеленые глаза лукаво блеснули. Ты и мой сын граждане Халии.
Шона сделала глубокий вдох, а затем выдохнула, но спокойствия ей это не прибавило.
Твои поздравления очень напоминают удар по морде. Сообщаю тебе это так, на всякий случай, если тебе интересно.
Как странно. Многие женщины считают даже малейшее мое внимание даром с небес. Возможно, с тобой что-то не так.
Я могу назвать великое множество вещей, которые покажут, что со мной что-то не так, жестко сказала Шона. И каждая из них очередная причина, по которой я не могу здесь оставаться.
Но Малак только пожал плечами, как будто тема для него закрыта и дискуссия завершена.
Только сейчас до Шоны дошла истинная суть происходящего. Частный самолет, дворец, одежда, которая четко указывала на статус, все эти детали она отметила, но особого значения им не придала. Но сейчас она, наконец, осознала, что этот мужчина настоящий и законный король. Причем король не в понимании таблоидов, для которых важнее количество глупых скандалов, а самый настоящий консервативный монарх, от которого поступают все приказы. Монарх, который может требовать что угодно, и весь народ бросится выполнять его приказ.
Другими словами, настоящий король.
Осознание правды привело Шону в смятение. Ее обдало жаром.
Осознание правды привело Шону в смятение. Ее обдало жаром.
Ты вольна уехать, когда захочешь, сказал ей король Малак тем же тоном, который напомнил ей, что он действительно закончил обсуждать этот вопрос, на случай, если у нее остались какие-либо сомнения. Я прикажу страже сопроводить тебя до королевского аэродрома и доставить обратно, как ты только пожелаешь. Но Майлз останется здесь.
Конечно же, Шона тоже осталась. У нее другого выбора не было.
А так как она осталась, ей пришлось играть роль, которую она никогда не хотела играть. Никто не спросил о ее чувствах по этому поводу.
Каждое утро ее будила Ядира, и они занимались одним и тем же. Ядира выкладывала одежду, подобающую королеве, а Шона игнорировала ее и направлялась в гардеробную, чтобы найти что-нибудь похожее на джинсы и футболку. Для этого приходилось перебирать огромное количество туник и брюк. Затем Ядира делала вид, что не возражает, подавая Шоне и Майлзу завтрак у одного из фонтанов в их просторных покоях.
Со временем Шона уяснила: если зажмуриться, то утро ничем не будет отличаться от тех, что она делила с Майлзом дома. Они вдвоем часто завтракали вместе, а затем занимались своими делами. Только раньше ей приходилось торопливо завтракать холодным кофе, который она не успевала разогреть в микроволновке, а затем, пока Майлз был в детском саду, бежать на работу, чтобы свести концы с концами. Теперь же она за завтраком могла насладиться едой и крепким кофе. Майлз тоже занимался тем, что ему нравилось: проводил все время со своими нянями, которые стали давать ему уроки после того, как Шона заявила, что ему нужно больше порядка.
Няньки уделяют ему особое внимание, все они хорошо обучены основам детского развития, сказал Малак, когда Шона во время одной из трапез пожаловалась ему на то, что Майлза балуют. Такое же образование я получил в его возрасте, и, конечно же, было много игр. У тебя есть веские опасения по поводу его образования, Шона? Или тебе просто не нравится терять контроль над происходящим?