Идея создания морской школы должна была тоже витать в воздухе: как известно, зимой 1715 г. Петр проводит в Петербурге смотры молодых дворян. Одновременно царь достаточно последовательно интересуется устройством французского флота и флотской администрации. Еще за год до описываемых событий Б.И. Куракину было поручено раздобыть копии всех уставов и регуляций французского флота, и уже в марте 1714 г. «ордонанция французская адмиралтейству» была направлена Петру. Видимо, эта ордонанция этот как раз тот устав «Ordonnance de Louis XIV pour les armées navales et arsenaux de marine» от 15 апреля 1689 г., который в сентябре того же года Петр поручил переводить Конону Зотову. Перевод был закончен уже к концу ноября того же года, а 24 января 1715 г., т.е. буквально через несколько дней после прибытия Сент-Илера в Санкт-Петербург, Петр велел Конону Зотову ехать во Францию; вступить там в морскую службу; «присматривать» все, касающееся адмиралтейства и флота; «все что ко флоту надлежит на морю и в портах, сыскать книги» и их перевести{115}.
И действительно, «Проект для сочинения морской академии» Сент-Илера представляет собой практически дословный перевод двух разделов упоминавшегося выше французского морского устава «Ordonnance de Louis XIV». Сент-Илер целиком использовал раздел 1 главы 7 (обязанности гардемаринов) и раздел 1 главы 19 (обучение гардемаринов). В первом случае в его перевод не вошли лишь статьи 1-5 (необходимость подтверждения дворянского происхождения гардемаринов и порядок зачисления в гардемарины), статьи 15-18 (запрет покидать порт, к которому они приписаны, без разрешения), и статьи 25-27 (запрет покидать корабль во время морского похода без разрешения, а также размер жалованья). Во втором случае не использованы статьи 1-2 (необходимость следовать установленному расписанию), статьи 9-11 и 19 (обучение кораблестроению, артиллерийскому делу, дворянским наукам и строевой подготовке, уже затрагивавшиеся во фрагменте, основанном на главе 7) и статья 18 (порядок рассмотрения журналов, которые гардемарины должны были вести в походе). В целом из всего проекта не являются прямым переводом глав 7 и 19 ордонанса лишь первые три абзаца, устанавливающие возрастные ограничения для гардемаринов, структуру корпуса и должность «комманданта».
Примечательно, что при подготовке русской версии проекта Сент-Илера перевод Конона Зотова, судя по всему, не использовался. Текстуальное сравнение показывает, что, хотя в основе обоих текстов лежит один и тот же оригинал, стилистика перевода различная очевидно, что в распоряжении француза к этому времени уже был искусный переводчик, который переводил «Ordonnance» заново:
«Проект для сочинения Морской Академии» Сент-Илера (РГАДА. Ф. 370. Оп.1.Д. 7)
И действительно, «Проект для сочинения морской академии» Сент-Илера представляет собой практически дословный перевод двух разделов упоминавшегося выше французского морского устава «Ordonnance de Louis XIV». Сент-Илер целиком использовал раздел 1 главы 7 (обязанности гардемаринов) и раздел 1 главы 19 (обучение гардемаринов). В первом случае в его перевод не вошли лишь статьи 1-5 (необходимость подтверждения дворянского происхождения гардемаринов и порядок зачисления в гардемарины), статьи 15-18 (запрет покидать порт, к которому они приписаны, без разрешения), и статьи 25-27 (запрет покидать корабль во время морского похода без разрешения, а также размер жалованья). Во втором случае не использованы статьи 1-2 (необходимость следовать установленному расписанию), статьи 9-11 и 19 (обучение кораблестроению, артиллерийскому делу, дворянским наукам и строевой подготовке, уже затрагивавшиеся во фрагменте, основанном на главе 7) и статья 18 (порядок рассмотрения журналов, которые гардемарины должны были вести в походе). В целом из всего проекта не являются прямым переводом глав 7 и 19 ордонанса лишь первые три абзаца, устанавливающие возрастные ограничения для гардемаринов, структуру корпуса и должность «комманданта».
Примечательно, что при подготовке русской версии проекта Сент-Илера перевод Конона Зотова, судя по всему, не использовался. Текстуальное сравнение показывает, что, хотя в основе обоих текстов лежит один и тот же оригинал, стилистика перевода различная очевидно, что в распоряжении француза к этому времени уже был искусный переводчик, который переводил «Ordonnance» заново:
«Проект для сочинения Морской Академии» Сент-Илера (РГАДА. Ф. 370. Оп.1.Д. 7)
[Л. 2] Два часа после полдень да найдутся они в назначенном месте в арсенале, для мушкетного учения;
О ставя ружье свое, да идут они в салу строения где карабелные мастеры, и искуснейшие офицеры будут им толковать чрез правило, маниру как корабли строить, и пропорции всех штук, которые те карабли составляют, оттоль да ведут их в пушечную школу для обучения.
[Л. 2 об.] Бригадир, и подбригадир входя в школы, имеют свои бригады смотреть, и радеть, чтоб молчание было, також чтоб всякой поочередно дело свое делал...
«Устав Людовика 14, короля
ФРАНЦУЗСКОГО» В ПЕРЕВОДЕ К. ЗОТОВА
(РГАДА. Ф. 9. Отд. I. Кн. 49)
[Л. 74] ... Повинны прийти в час пополудни к месту, [л. 74 об.] назначенному в арсенале для обучения артикулу с мушкетом и иных обращений воинских, яко баталион каре и прот., а отправляться сие должно замкнув ворота и без барабану.
9. Потом повинны пойти в полату где карабельнные мастеры и иные искусные офицеры будут им по правилам толковать состроение кораблей, и пропорции о всех частях в карабле; откуда поведутся в школу к пушкарям и учатся пушечной стрельбе.
10. Брегадиры и под бригадиры приходя в школы повинны собрать свои брегады и смотреть дабы была тихость между ими, и чтоб всякой принимал учение от мастеров з добрым порядком, то есть один после другаго...
Так или иначе, февральский проект академии, очевидно, в целом устроил Петра: во всяком случае, мы не находим в документах никаких поправок или замечаний со стороны царя на подаваемые ему Сент- Илером предложения. Британский резидент Маккензи (опираясь, видимо, опять-таки на слова самого француза), сообщал своему правительству: «я слышу, что царю нравятся предложения, которые барон Сент-Илер сделал Его царскому величеству», причем речь идет не только о «лучшем учреждении» флота. Предполагается, что Петр «скоро назначит одного или двух комиссаров», которые отправятся во Францию, Испанию и Италию, чтобы привезти в Россию некоторые из продуктов этих стран, на которые здесь есть спрос. Упоминается также намерение «пополнить флот», привезти искусных мастеров и даже получить при этом прибыль: в общем, речь идет об адриатическом проекте Сент-Илера{116}.
Генерал-майор российской службы
Хотя все подававшиеся Сент-Илером в начале 1715 г. проекты были довольно плотно, как мы видели, вписаны в контекст тогдашних царских забот и интересов, успешным оказался только один из них, а именно проект создания Морской академии. Именно с ним и была связана последующая яркая, хотя и недолгая чуть более полутора лет карьера авантюриста на русской службе. Уже в середине апреля Сент-Илер составляет и направляет царю свой контракт-«капитуляцию» (документ 23){117}, предусматривавшую присвоение ему звания «генерала директора от академии Гидрографической, Геометрической, Фортификацеи, и иных», и неслыханного двойного ранга «контр адмирала и генерала маеора во армеях Его Величества». Из письма барона Петру от 12 мая следует, что «капитуляция» к этому времени уже получила одобрение, хотя вроде бы и не совсем в том виде, как он ее составил (документ 24)11{118}; из текста капитуляции, кстати, можно понять, что помимо французского, он владел и итальянским. За этим последовал еще ряд проектов, один из которых вызвал даже резкое недовольство Петра. Уже начиная с осени 1715 г. акции авантюриста стремительно падают, а к августу 1716 г. он вступает в жесткий конфликт с графом А.А. Матвеевым, после чего партия переходит в эндшпиль.
Генерал-майор российской службы
Хотя все подававшиеся Сент-Илером в начале 1715 г. проекты были довольно плотно, как мы видели, вписаны в контекст тогдашних царских забот и интересов, успешным оказался только один из них, а именно проект создания Морской академии. Именно с ним и была связана последующая яркая, хотя и недолгая чуть более полутора лет карьера авантюриста на русской службе. Уже в середине апреля Сент-Илер составляет и направляет царю свой контракт-«капитуляцию» (документ 23){117}, предусматривавшую присвоение ему звания «генерала директора от академии Гидрографической, Геометрической, Фортификацеи, и иных», и неслыханного двойного ранга «контр адмирала и генерала маеора во армеях Его Величества». Из письма барона Петру от 12 мая следует, что «капитуляция» к этому времени уже получила одобрение, хотя вроде бы и не совсем в том виде, как он ее составил (документ 24)11{118}; из текста капитуляции, кстати, можно понять, что помимо французского, он владел и итальянским. За этим последовал еще ряд проектов, один из которых вызвал даже резкое недовольство Петра. Уже начиная с осени 1715 г. акции авантюриста стремительно падают, а к августу 1716 г. он вступает в жесткий конфликт с графом А.А. Матвеевым, после чего партия переходит в эндшпиль.
Произведенные Сент-Илером в этот период проекты регламентов и правил для Морской академии, как и его переписка с Петром, графом Матвеевым, адмиралом Апраксиным и царским секретарем Макаровым, крайне интересны для понимания процесса становления в России представлений о «регулярной» школе, формализации и бюрократизации образования, изобретения самой должности школьного администратора и ее функционального размежевания с должностью учителя. Эта сторона карьеры Сент-Илера подробно рассматривается в нашей работе, специально посвященной роли прожектеров в создании новых школ в России в первой половине XVIII в.{119}, и поэтому здесь мы остановимся подробнее на ином аспекте полуторагодичного пребывания авантюриста и самозванца на службе Петра. Нас будут интересовать прежде всего обстоятельства краха данной авантюры, а также риторика, с помощью которой Сент-Илер и его главный соперник, А.А. Матвеев, обосновывали свои притязания на первенство.