Снимаю сумку, тихо закрываю дверь и достаю телефон из заднего кармана.
«Я дома. Ты где?» печатаю я и жду, когда появятся три точки, подтверждающие, что он пишет мне ответ.
Но их все нет, и через несколько минут я бросаю телефон на кровать.
Коул должен встать на работу в восемь, и пусть даже не думает остаться дома. Иначе я не стану жить с ним, когда накоплю достаточно денег на аренду квартиры.
Я сбрасываю туфли, а затем подхожу к кровати, собираясь плюхнуться на нее и дать отдохнуть своим ноющим ногам. Но замираю, когда вспоминаю о подарке сестры. Повернувшись, поднимаю рюкзак и кладу на кровать. Сверху лежит пакет в розовую полоску. На нем красуется надпись Victorias Secret.
Развернув пакет, засовываю руку внутрь и нащупываю ткань. С губ чуть не срывается стон, когда мои последние надежды рушатся. Я достаю кружевные кремовые трусики и такую же маечку, которые, судя по всему, скрывают не очень много. Декольте очень глубокое, а длина почти не прикрывает живота.
Конечно, комплект красивый и сексуальный, но чертовски откровенный. Коулу явно понравится, если он увидит меня в этом в кровати.
Да что там, он тут же набросится на меня.
Но зачем сестра купила мне его? Я и сама покупаю себе сексуальное белье. Мне не нужны уроки, как заинтересовать парня, спасибо.
Но тут замечаю на кровати клочок бумаги, который, по-видимому, лежал вместе с одеждой. Я поднимаю флаер и читаю, что на нем написано.
«НОЧЬ ЛЮБИТЕЛЕЙ МОКРЫХ МАЕК
Промокни! (Ну, или хотя бы твоя футболка).
Двадцать седьмого мая в девять часов вечера
ждем тебя в клубе «Крюк» на Джеймисон-Лейн.
Главный приз триста долларов!»
Отлично.
Я тихо усмехаюсь и, бросив флаер с одеждой на кровать, качаю головой. Сестра так и пытается подтолкнуть меня к шесту. Что, черт побери, она творит?
Не собираюсь показывать всем старым извращенцам города свои сиськи ради возможности выиграть триста баксов. Я работаю в баре «Земляне» потому, что мне нравятся некоторые посетители, которые приходят послушать музыку, и там дают чаевые, а значит, у меня есть немного денег после каждой смены. Но конкурс мокрых маек понравится мне только после нескольких порций алкоголя. И то не факт.
Плотно закрыв шторы, я стягиваю футболку и расстегиваю джинсовые шорты. А затем скидываю одежду на пол и подхожу к комоду, собираясь переодеться.
Но замираю и смотрю на новый комплект белья, лежащий на кровати. Коул явно пожалеет, что не вернулся домой пораньше, если увидит меня в нем.
Стянув трусики, беру нижнее белье и медленно натягиваю на себя, а затем аккуратно срезаю бирки.
Через секунду стою перед зеркалом, расчесывая руками пряди и расправляя ткань на бедрах и груди, которая идеально уместилась в чашечках. А затем поворачиваюсь к зеркалу спиной и смотрю на свое отражение через плечо.
Улыбка тут же расплывается по лицу. Кэм все прекрасно подгадала. Цвет подходит идеально, отлично оттеняя мою смуглую кожу. Трусики сидят на бедрах, а грудь даже без особой поддержки выглядит очень сексуально и привлекательно. Я провожу рукой по своему гладкому плоскому животу и четко выраженной талии, жалея, что в комнате нет кого-нибудь, кто мог бы оценить мой наряд и вызвать у меня улыбку.
Желание разливается внизу живота, и меня удивляет мысль, что стоило сменить одежду, как мир стал восприниматься совершенно по-другому. Спустив одну из лямок с плеча, я наслаждаюсь тем, насколько сексуальной себя чувствую. Клитор тут же начинает пульсировать от возбуждения.
Вновь натянув бретельку, я хватаю телефон и, увидев, что Коул еще не ответил, вновь пишу ему:
«Ты нужен мне прямо сейчас, малыш».
Вновь натянув бретельку, я хватаю телефон и, увидев, что Коул еще не ответил, вновь пишу ему:
«Ты нужен мне прямо сейчас, малыш».
И добавляю два подмигивающих смайлика.
Но три точки так и не появляются. Поэтому я убавляю громкость, запускаю Spotify[6] тут же начинает играть Run to You[7] и падаю на кровать.
Но сна ни в одном глазу.
А возбуждение не проходит.
Закрыв глаза, я позволяю музыке медленно течь через пальцы, которыми скольжу по ногам и поднимаюсь вверх по внутренней стороне бедер. От нежных прикосновений кожа тут же покрывается мурашками. Добравшись до живота, прижимаю руку и медленно массирую клитор, испытывая легкое покалывание. Сердце пускается вскачь, а кровь быстрее струится по венам.
С губ срывается стон, а затвердевшие соски натягивают кружево. Второй рукой я обхватываю одну грудь, сжимая ее, и склоняю голову набок, отчего волосы падают на лицо.
Иногда я задумываюсь, смогу ли решиться на то, что делает моя сестра. Особенно когда в очередной раз устаю от беспокойства и стресса и вижу, как много денег она зарабатывает за одну ночь. Но готова ли я?
Я переворачиваюсь на живот и встаю на колени, сжимая рукой обе груди, отчего те чуть не выскакивают из маечки. Откидываю голову назад, и волосы щекочут спину. Закрыв глаза, я начинаю массировать клитор в такт музыке.
Нет, я не смогу как Кэм. Мне не хочется, чтобы за мной наблюдало множество мужчин. А как насчет одного? Например, моего парня, которому я могла бы позволить наблюдать за мной, пока танцую для него?..
Он наблюдает за моими движениями. Я посреди темной комнаты на сверкающей белой сцене, и меня освещает лишь тусклая фиолетовая лампа. Я встаю на четвереньки и прикусываю губу. А затем, выгнув спину, наклоняюсь вперед и раздвигаю колени как можно шире.
Он позади меня и, хотя не может прикоснуться, точно не сводит глаз. Мы одни. Я здесь лишь ради него. Он скрывается в тени, прислонившись спиной к стене. Я начинаю медленно вращать бедрами, все сильнее возбуждая и дразня его, а затем, не останавливаясь, встаю на колени и хватаюсь за изголовье кровати.
Бретелька спадает с одного плеча, обнажая грудь, и я тут же обхватываю ее рукой, глядя на него через плечо. В его руке зажата сигарета или сигара, от которой вверх тянется тонкая струйка дыма. Но он, кажется, позабыл о ней, глядя на меня.
В голове возникает мысль, что Коул не курит, но исчезает так же быстро, как появляется.
Мне хочется, чтобы он смотрел на меня. Чтобы тоже испытывал сильное возбуждение. Я чувствую, как сильно он хочет меня, и мне это нравится. Боже, как мне это нравится! Не своди с меня взгляда. Интересно, каким на вкус окажется его поцелуй? Понравится ли ему, если я проведу языком по его губам? Соски напрягаются и твердеют от желания поцеловать его.
Еще чуть-чуть. Не своди с меня взгляда. Не своди с меня взгляда.
Я упираюсь рукой в кровать и начинаю двигать бедрами все быстрее. Кожа покрывается потом, пока я тру свою киску и вращаю задницей для него.
О боже, всхлипываю я, чувствуя, как надвигается оргазм. Еще. Еще
Но тут по дому разносится громкий хлопок, я вскидываю голову и открываю глаза. Проклятие!
Застыв, прислушиваюсь к звукам. До меня доносятся скрип половиц в коридоре, а затем шаги на лестнице. Я поспешно спрыгиваю с кровати на случай, если это Коул.
Я же не могла разбудить его отца? Это было бы ужасно! Неужели кровать скрипела?
Лицо краснеет от стыда, пока я медленно подхожу к двери спальни и приоткрываю ее, чтобы выглянуть наружу. В коридоре все так же царит темнота, но я слышу тихий голос, а затем хлопок двери.
Нахмурившись, выбегаю в коридор и, быстро прошмыгнув в ванную, закрываю за собой дверь. Не включая свет, подхожу к окну и открываю жалюзи.
Да ничего страшного. Наоборот, хорошо, что позвонил, слышу я голос Пайка и, выглянув наружу, вижу, что он стоит у бассейна и разговаривает по телефону. Дети всегда непредсказуемы. Оставайся с женой столько, сколько потребуется. Мы справимся без тебя несколько дней.
Пайк натянул серые брюки, но футболки нет, и я вижу, как он, зевая, проводит рукой по волосам. Напряжение слегка спадает. Видимо, его разбудил звонок, а не я.
Он кивает, слушая, что говорит ему собеседник.
Напиши всем, когда ребенок родится. Поздравляю, мужик.
Он ухмыляется, и я испытываю облегчение. Я сгорела бы от стыда, если бы Пайк меня услышал.
Он ухмыляется, и я испытываю облегчение. Я сгорела бы от стыда, если бы Пайк меня услышал.
Снова закрываю окно, но тут замечаю, как он поднимает что-то с тарелки, стоящей на садовом столике, и подносит ко рту, продолжая разговаривать по телефону.
А когда через мгновение Пайк закуривает сигару, мои глаза расширяются, а тело застывает. Волоски на шее встают дыбом, а сердце начинает бешено стучать. Я тут же закрываю жалюзи, уже не беспокоясь о том, что он может меня услышать.
Какого черта? Даже не знала, что он курит. Но почему это попало в мою
Я возвращаюсь в комнату, закрываю дверь и снимаю белье. Натянув футболку и шорты, выключаю музыку, а затем свет и забираюсь в постель.
Черт побери Кэм и ее дурацкие сообщения моему подсознанию. Черт побери.
Привет, Коринн. Папа дома? спрашиваю я.
Слышу в трубке шаги, а затем скрип открывающейся двери.
Чип! кричит мачеха хриплым прокуренным голосом. Джордан звонит!
Дверь со скрипом захлопывается, и, судя по звукам, Коринн вновь возвращается на кухню, где шипит фритюрница. Звуки настолько знакомые, что я могу почувствовать бугристый линолеум под ногами. Как же я рада, что выбралась из трейлера, даже если мне приходится жить в доме отца Коула.
Тебе нужны деньги? говорит она, пока я жду, когда папа доберется до телефона. Потому что у нас их нет. Твой отец потянул спину две недели назад, поэтому не вышел на работу, и его уволили. Но сейчас все в порядке.
Я моргаю.
Нет, я ее вопрос раздражает, потому что приходится оправдываться. Мне не нужны деньги.
К тому же к ним я обратилась бы в последнюю очередь. У папы никогда деньги не задерживались больше чем на день. Словно они прожигают дыру в его карманах. Думаю, это одна из причин, почему мама сбежала от него.
Хорошо хоть папа нас не бросил.
Чип! снова орет мачеха. А вы двое валите отсюда, добавляет она собакам.
Я качаю головой, начиная жалеть, что так и не решилась отправить отцу сообщения, как хотела сначала. Если он все-таки доберется до телефона, не уверена, что не захочу бросить трубку, потому что он такой же раздражительный, как и Коринн. Слава богу, я недолго прожила с ней под одной крышей, а уехала при первой же возможности.
Просто решила предупредить, что переехала, говорю я. И оставить свой новый адрес на всякий случай.
А, точно. Коринн шумно втягивает воздух, и я понимаю, что она курит. Ты переехала с Коулом в дом его отца. Мы знаем.
Да, я
Чип! вновь кричит она, перебивая меня.
Я закрываю глаза, еле сдерживая раздражение.
Все в порядке. Я собиралась сказать лишь это, так что не стоит беспокоить папу, если он уже все знает. Мы поговорим в другой раз.