В детстве, как узнала, что есть такая профессия, сценарист, так только о ней и мечтала. Хотя были всякие неожиданные движения, типа слушания лекций в Физтехе, пение джаза и что-то еще. Училась в Литинституте. На семинарах у Вишневской было очень весело. Она внушала нам, что мы все Гоголи и еще повторяла, что на каждом драматурге всегда должна быть красная шелковая комбинация, потому что это может случиться в любой момент. Имелась в виду встреча режиссера с нашими заранее написанными пьесами. Конечно, я думала, что буду писать исключительно «Сталкера», «Бурю» и «Убийство в Восточном экспрессе». Но оказалось, что в основном придется мылить. Хотя и от этого можно получать своеобразное удовольствие))). Самым важным в кинообразовании было: получить практический опыт, особенно опыт работы в команде; прочитать книги, типа Макки, Митты и др.; посмотреть много хороших фильмов, разбирая их по минутам.
Михаил Соколовский («Пыльная работа», «Участковая», «Я Вольф Мессинг», «Безмолвный свидетель», «Кармелита: Цыганская страсть», «Адреналин», «Принцесса цирка», «Петя Великолепный», «Право на любовь», «Любовь моя», «Не родись красивой»):
Я самоучка. Писал всю жизнь, сколько себя помню. Но сделать литературный труд своей профессией догадался только после того, как перестал быть учителем математики, понял, что ошибся с выбором, занимаю не своё место. Хотя не жалею о том, что получил математическое образование: умение структурно мыслить очень помогает в сценарном деле. Многое, в смысле навыков, ремесла, мне дал Юрий Михайлович Беленький, у которого я начинал. Потом, конечно, американские сценаристы из Sony Pictures: Лиза Сейдман, Джеф Лернер, Джеймс Крамер (порядок хронологический, а не по значимости). Всё моё кинообразование проходило в бою, на телевизионных проектах, которые были реализованы и были в своё время достаточно заметными. Потом чтение книг и просмотр кино в огромном количестве, в этом смысле обучение не прекращается. Так что специального сценарного образования у меня нет. Наверное, в моём случае, это и есть самое главное.
Михаил Соколовский («Пыльная работа», «Участковая», «Я Вольф Мессинг», «Безмолвный свидетель», «Кармелита: Цыганская страсть», «Адреналин», «Принцесса цирка», «Петя Великолепный», «Право на любовь», «Любовь моя», «Не родись красивой»):
Я самоучка. Писал всю жизнь, сколько себя помню. Но сделать литературный труд своей профессией догадался только после того, как перестал быть учителем математики, понял, что ошибся с выбором, занимаю не своё место. Хотя не жалею о том, что получил математическое образование: умение структурно мыслить очень помогает в сценарном деле. Многое, в смысле навыков, ремесла, мне дал Юрий Михайлович Беленький, у которого я начинал. Потом, конечно, американские сценаристы из Sony Pictures: Лиза Сейдман, Джеф Лернер, Джеймс Крамер (порядок хронологический, а не по значимости). Всё моё кинообразование проходило в бою, на телевизионных проектах, которые были реализованы и были в своё время достаточно заметными. Потом чтение книг и просмотр кино в огромном количестве, в этом смысле обучение не прекращается. Так что специального сценарного образования у меня нет. Наверное, в моём случае, это и есть самое главное.
Руслан Паушу («Энтропия», «Онаним»):
Да еще и не научился. Этому вечно можно учиться. Знал бы раньше, что так будет, не стал бы сценаристом. А так учился по книгам, конечно, но это заезженная тема читай учебники, читай сценарии, пиши и да пребудет с тобой сила. Первые учебники это Макки, Митта, Сегер переводная, Молчанов (хы-хы). Потом, естественно, пожалел, что начал с них, подпортил карму. Надо было сразу начинать с англоязычных учебников типа Screenwriting bible и прочее. Вот там все сдвинулось с мертвой точки, стало понятно, что да как делать. Потом я нашел библиотеку сценариев сериалов, и мир меня потерял навсегда. А самое важное это все-таки писать и писать ежедневно, помногу. Или есть другой путь пишешь пьесу про убийцу, ставишь в доке или на новую драму засылаешь, и тебя берут в команду на ментовской сериал. Если что, то это сейчас юмор был, а то сценаристы народ туговатый, могут не понять.
Жанар Кусаинова («Вечно эта 345-ая!!!»):
Думаю, что моя первая киношкола случилась со мной еще в детстве. Дело в том, что моя тетка работала уборщицей в кинотеатре и поэтому все время я проводила в кинотеатре. Смотрела круглосуточно, смотрела все подряд, нон-стопом. Читать научилась по титрам. Первое, что я прочитала самостоятельно, было «В ролях:». Я мечтала с детства попасть в кино. Но не как актриса (мелькать на экране было неинтересно), мне хотелось создавать истории, которые потом будут сыграны на киноэкране. Потом, когда я стала старше, я попала вольным слушателем в СПБГУ КиТ, к Юрию Клепикову и Фрижетте Гукасян. Я смотрела кинокартины запойно, читала все подряд, сценарии сливались у меня в один огромный сценарий. И так же запойно писала. Юрий Клепиков научил меня стойкости, Фрижетта Гукасян принесла мне гармонию, она подарила мне, адски хаотичному человеку, гармонию. Юрий Николаевич для меня это небожитель, сверх-человек, я до сих пор не научилась относиться к нему спокойно, всякий раз, когда мне нужно позвонить ему или просто подойти, я испытываю бурю эмоций, трепет и терзания. И еще, если заглянуть в сокровищницу моего сердца, то в ней можно обнаружить крохотную бархатную шкатулку, в ней жемчугом будет вышито «Для того, чтобы началась история, достаточно встречи двух людей». Это слова Юрия Николаевича Клепикова. Это главные слова в моей жизни. Эти слова сделали мою судьбу и сделали меня. Это главное во мне. Это самое важное в моих устремлениях. Когда я пишу текст, в нем всегда встреча двух людей в центре внимания. Когда я пишу, я всегда мечтаю о встрече двух читателя (зрителя) и автора. Я тоже ищу встречу.
Юрий Бурносов («Обратная сторона Луны», «Мужчина во мне», «Возвращение Мухтара», «Солдаты-15, -16», «Не ври мне», «Настоящая жизнь»)
У небезызвестного Джона Куратова. Собственно, я даже в Москву из Брянска переехал с конкретной целью работать сценаристом, и сразу же включился в процесс. Как сейчас помню, писали детский сериал «Своя команда» для Беленького. Прямо в ходе разработки и написания «Команды» всему и научился. Потом уже, так сказать, совершенствовался и оттачивал мастерство. Поскольку я к тому времени уже более десяти лет издавался как писатель, писать сценарии для меня оказалось несложно. Главное было понять основные принципы, отличие сценария от, скажем, художественного рассказа. Больше нигде не учился, ни на какие курсы не ходил, учебников не читал... А, нет, вру: в ТОО «Новелла» были курсы по энеаграммам и т. п., я выдержал дня три и свалил.
У небезызвестного Джона Куратова. Собственно, я даже в Москву из Брянска переехал с конкретной целью работать сценаристом, и сразу же включился в процесс. Как сейчас помню, писали детский сериал «Своя команда» для Беленького. Прямо в ходе разработки и написания «Команды» всему и научился. Потом уже, так сказать, совершенствовался и оттачивал мастерство. Поскольку я к тому времени уже более десяти лет издавался как писатель, писать сценарии для меня оказалось несложно. Главное было понять основные принципы, отличие сценария от, скажем, художественного рассказа. Больше нигде не учился, ни на какие курсы не ходил, учебников не читал... А, нет, вру: в ТОО «Новелла» были курсы по энеаграммам и т. п., я выдержал дня три и свалил.
Эдуард Резник («Последняя роль Риты», «Хитровка», «Жена генерала», «Товарищи полицейские», «4 дня в мае»):
Так шикарно писать я научился просто смотря кино. И только потом, когда поступил во ВГИК, я понял, что, оказывается, просто копирую чужое. Копировал я хорошо, так что чемоданчик с профессиональными инструментами интуитивно был во мне уже с самого начала. Все остальные годы ушли только на то, чтобы понять, зачем мне этот чемоданчик. Это и сейчас для меня самый важный вопрос. Правильно написать сценарий не великая проблема. И советчики всегда найдутся. Но есть проблема, с которой ты всегда один на один, зачем этот сценарий? Почему, если его не написать, рухнет мир?
Арсений Гончуков («1210», «Полет», «Сын»):
Не так давно в моей жизни произошел случай, от которого я не мог оправиться полгода. Близкие друзья, родные и те немногие, кому я о нем рассказал, так же долго находились от услышанного в шоковом состоянии... Женщины вообще существа загадочные, но это была какая-то запредельная неадекватность и жестокость ситуация вмиг перевернулась так, будто это случилось не в жизни, а в очень лихо закрученной любовной драме, с элементами боевика... Я это к тому, что драматургии лучше всего учит жизнь. А у меня жизненного опыта для 35 лет достаточно, всякое пришлось пережить и увидеть. Но конечно, зачитанные еще в школе Шекспир, Островский, Грибоедов, я даже дописывал несуществующую главу «Горе от ума», мне повезло с учителем литературы. Потом филфак, где преподаватель, увидев, что мне попался билет с Гамлетом, сначала поставил пятерку, а потом начал слушать ответ она знала, как я люблю Шекспира. Затем пьеса «Бывшая», попавшая в финал конкурса «Любимовка», были читки в Театре.док, в Центре Мейерхольда, а теперь пьеса идет в Сызранском театре, возили показывать ее даже в Чехию. Кстати, первая в жизни пьеса была написана мною случайно моя тогдашняя девушка интересовалась театром и настояла на том, чтобы я попробовал себя в драматическом жанре. Она меня немного достала, и я сел и написал.
Именно сценарное ремесло, кинодраматургию, я начал осваивать в Школе кино при ГУ ВШЭ, в мастерской Анны Фенченко. У меня был совершенно потрясающий преподаватель кинодраматургии Михаил Фатахов. Но потрясающий он был не потому, что виртуоз педагогики и гуру кинодраматургии, мы вообще были у него первые ученики и часто он вел занятия по блокнотику. Дело было в другом. Так получилось, что с самого начала обучения Фатахов меня возненавидел, и весь год, что я у него учился, он попросту издевался надо мной! Нет, это, конечно, шутка, но в ней есть доля правды. Невзлюбил меня Фатахов. Впрочем, за что было меня любить? Тридцатилетний, но уже состоявшийся литератор и журналист, к тому времени уже много чего написавший, а потому с гонором и вот теперь он пришел в кино. Миша (на «ты» он разрешил мне его называть только через два года после окончания школы, суровый человек!) меня постоянно ругал, критиковал, высмеивал мои работы, делал это при всей группе, попадало мне за все и постоянно. Кажется, он до сих пор меня не любит. Как и все мои фильмы, кстати. Но при всем при этом я Фатахова и теперь очень люблю и уважаю, и искренне ему благодарен. Именно он содрал с меня наросшую корку самовлюбленности, именно он создал во мне бесценное творческое напряжение и, я бы сказал, очень мощный рычаг самокритики, заставив сомневаться в себе, а потом и сделать мощный внутренний рывок. В общем, он «раздолбал» во мне какие-то застарелые схемы и жизненные установки, я как Рокки Бальбо сначала поплыл, а потом встал и нокаутировал противника... В смысле, профессию. Достаточно сказать, что на курсе я стал очень много и активно писать, именно сценарии, и вот уже три года постоянно и много пишу, что-то в стол, много в корзину, но ни на месяц не останавливаюсь. То есть я же не работаю профессиональным сценаристом и денег не получаю за свои сценарии, но несмотря на это я непрерывно пишу. А Миша вообще фанатик кино, сам упрямый, упертый, весь, в интеллектуальном смысле, как пружина, ну и очень умен. Хотя характер... Но у драматурга должен быть скверный характер. У меня такой же. Отвечая на вопрос о самом важном в кинообразовании, решающим фактором моих достижений в профессии стал именно вот этот «крэш», человеческий, творческий, вот эти искры с мастером по кинодраматургии. Ведь самое важное в педагогике это влияние на личность. В этом я убежден. А творчество, при возникновении мощной кумулятивной внутренней энергии, оно прорвется.