Эмбер сейчас Господин Зимы.
Ты, Кузнецова, если критикуешь, что-нибудь предложить должна, погрустнел Пак. Или давайте просто не критиковать, а идей накидаем, а потом выберем самую удачную.
Маленький нюхач говорит дельные вещи, откашлялся Аддрам, но он не учитывает специфики власти внутри домов. Даже если нам дадут паладинов, никто не гарантирует, что в момент опасности они не выступят против нас. Паладины личный отряд Янтарной Леди, а на нее нам надавить нечем.
Это «нас» в устах жарида звучало странновато, но я кивнула:
Продолжай.
Мы должны показать всем такую силу, которую никто не ожидает
В дверь громко постучали.
Ну кто там еще? недовольно отвернулась я от Аддрама.
В кабинет вошел Валерик, меня бросило в жар.
Я Ларса ищу.
Найдешь, привет передай, Пак подлетел к подручному и щелкнул того по носу. А потом быстренько нам сообщи, где он от молодой жены прячется.
Валера внимательно посмотрел на меня, я всхлипнула.
Видишь, леди Сирин в печали? По супругу убивается.
Я думала очень быстро. Нас мало, и мы не слишком сильны четверо женщин, хлипковатый жарид и пикси сомнительных бойцовских качеств. Как Пак стремится поучаствовать в драке, я знала прекрасно.
Ищи, высокомерно сказала я Валере глубоким контральто. Венец на голове почти представился, и я знала, что лицо мое пошло волнами как при помехах в телевизоре, меняя очертания. Так обычно начиналось превращение в вещую птицу. Подручный испуганно побледнел и заверил меня, что обязательно отыщет моего мужа. Я была уверена, что нет, но спорить не стала.
Нам не нужны паладины, сказала моя мама, когда за Валериком закрылась дверь. У нас есть Дашка.
Точно, Пак одобрительно прищелкнул языком. Ты же в своей птичьей ипостаси просто машина для убийства.
Я не могу долго держать трансформацию на грани, возразила я. А если перекинусь, вам тоже мало не покажется. Моя вещая птица беды та еще штучка.
Здесь есть верные люди? спросила мама. Я имею в виду, в клубе есть работники, на которых мы можем положиться?
Тут неплохие ребята работают в основном, ответила я. Есть Иллиас, он инкуб, но очень толковый парень.
Значит так, Маргарита Аркадьевна взяла бразды правления в свои руки. Девочки, идемте со мной, вы же местных работников знаете?
Жанка с Джокондой кивнули.
Дальше, мама молодела прямо на глазах. Пак, ты должен сейчас же разыскать трон Лорда-Изгнанника.
Его не нужно искать, я знаю, где он установлен.
Хорошо, мы его переустановим. А вы, она вопросительно приподняла брови, глядя на Аддрама, тот понял, в чем заминка и представился. Вас я попрошу побыть охранником. Моей дочери нужно отдохнуть, а вы это время постойте под дверью и в случае, если в кабинет захочет войти кто-то посторонний Что вы умеете?
Аддрам широко осклабился и обернулся, в этой ипостаси жарид был похож на огромного птеродактиля. Мама близоруко прищурилась, разглядывая его кинжальный клюв:
А вот здесь у вас железа с ядом?
Жарид кивнул, клюв не позволял ему разговаривать членораздельно.
Значит, теперь я спокойна, вы сможете постоять и за себя, и за мою дочь.
Все вдруг стали очень деловитыми и собранными.
Я теперь понимаю, в кого ты такая властная, шепнул мне Пак и быстро чмокнул в щеку. Ты, главное, не страдай, подумаешь, за плохого человека замуж сходила, мы тебе другого найдем, еще лучше. Или я сам на тебе женюсь.
Я фыркнула, а Пак серьезно продолжил:
Ты прости, Дашка, что я тебя от Ларса не уберег. Я честное слово не знал, что он из себя представляет. Когда-то мы были неплохими напарниками с ним, даже друзьями, но я и в страшном сне представить себе не мог, какое темное у него нутро.
Просто ты легкомысленный, отмахнулась я.
И это тоже, согласился пикси. А теперь спи!
Он быстро достал что-то из-за пазухи и подул на ладонь:
Спи, я сказал.
Сонный гламор вырубил меня моментально, я даже не почувствовала, как завалилась на диванные подушки.
Он быстро достал что-то из-за пазухи и подул на ладонь:
Спи, я сказал.
Сонный гламор вырубил меня моментально, я даже не почувствовала, как завалилась на диванные подушки.
Спала без сновидений, поэтому и не страдала, просто в какой-то момент как будто кто-то сдернул черный непрозрачный полог, и я стала слышать, видеть и чувствовать.
Подъем, велела мама.
За время моего сна успела переодеться. Теперь на ней было не серое нарядное платье, а приталенный брючный костюм, свои светлые волосы она стянула заколками.
Быстро завтракай, подбородком она указала на стол заседаний, на котором стоял поднос. Овсяная каша и зеленый чай.
Я поплелась к завтраку:
Ты представляешь, сколько в ней углеводов?
Все они пойдут в дело, родительница была непреклонна.
Пока я с усилием запихивала в себя приторно-сладкую кашу с изюмом, запивая ее чаем, мама разворачивала какие-то пакеты и раскладывала их содержимое на диване.
Это что? с полным ртом каши спросила я.
Элементы образа, тут на складе черта лысого найти можно, если знать, что искать. Если ты не забыла, твоя мать была когда-то ведущей актрисой театра.
Ага, я помню, энского ТЮЗа.
Это неважно. Поела? Иди в ванную. Умойся быстро, нет ничего отвратительнее, чем вчерашний макияж на женском лице.
Я уже бодрее поплелась в смежную с кабинетом ванную, постояла под ледяными струями душа, почистила зубы одноразовой щеткой, которую нашла на полочке под раковиной, и завернулась в махровое полотенце.
Образ у нас следующий, в черных коробочках, которые сейчас стояли открытыми на придвижном столике, поблескивал настоящий театральный грим. Мантия, корона, туфли. Ты не должна выглядеть жалко в момент превращения, поэтому сначала я сзади надену на тебя корону, ты сбросишь мантию, и
Мне теперь не нужна корона, чтоб обернуться, возразила я.
Остальным о твоих способностях знать не обязательно. Оставь хоть какой-то козырь в рукаве, мало ли что в будущем случиться может.
Мысль была здравой. Я присела на краешек стула и закрыла глаза, мамины пальцы запорхали по моему лицу.
Здесь в клубе очень хороший мастер по свету, нас Илиас познакомил, мы тебе такой свет поставили, закачаешься. Готово!
Я посмотрелась в круглое зеркало, которое родительница держала в руках. Грим был сценическим, то есть в этой раскраске по улице не очень-то и походишь. Резкими мазками мама подчеркнула мои скулы и обвела глаза такой густой и темной линией, что они казались черными дырами.
Одевайся!
Мантия была тоже сценической, видимо, за время моего сна ее слегка успели облагородить, но она осталась именно тем предметом гардероба, который можно было молниеносно снять. В надетом состоянии выглядела она довольно скромно. Ну как банный халат, под которым не видно ни кусочка обнаженной кожи. Корона оказалась из папье-маше, грубо раскрашенной золотистой краской, с налепленной пластиковой бижутерией.
Ужас какой-то, искренне вынесла я вердикт.
Верь мне, ребенок. Все будет очень здорово.
Туфли? Пак нашел их в развалинах, в которые ты превратила западное крыло.
Нет, покачала я головой, эти я больше никогда не надену. Что-нибудь на замену есть?
Конечно, мама быстро достала из коробки другую пару. А эти я выброшу.
Лучше сожги.
Мама положила корону на гобеленовую подушечку, которую я видела когда-то на одном из клубных диванов.
Идем, леди Сирин. Повторяя слова твоего достойного друга мелкого пакостника, нас ждут великие дела.
Мам, я ведь даже не знаю, как себя вести. Ты бы меня в курс дела ввела, что ли.
От тебя требуется только по моему сигналу превратиться в вещую птицу и постараться не начать петь, пока я буду озвучивать присутствующим речи нашей венценосной госпожи.
Мама несла подушечку на вытянутых руках, я шла чуть сбоку, когда коридор сузился, сделала шаг вперед, оставив родительницу позади. В большой зал клуба «Ирий» мы вошли со стороны сцены, полутьму разрезал яркий свет прожектора. Меня ослепило, но перед этим я успела заметить, что зал битком набит народом. Воцарилась тишина. Свет медленно затухал. Присутствующие, кажется, забыли, как дышать. Другой прожектор неожиданно выстрелил в зал, там в самом центре стоял трон Лорда-Изгнанника. Без драпировок и украшений выглядел предмет силы достаточно устрашающе, вокруг него людей не было, и я заметила светящиеся линии разметки. На сидении что-то блеснуло, я присмотрелась, в него был впаян, другого слова на ум не приходило, Ледяной Кинжал. Оружие пересекало годичные кольца, и было впечатление, что древесина пытается поглотить волшебный металл.
Сейчас, шепнула мама, и я почувствовала, как на мою макушку лег королевский венец.
Усилий не требовалось, я сбросила мантию, свет потух полностью. А когда зажегся, вещая птица Сирин уже была на троне, обхватив мощными когтями спинку. Зал выдохнул и взорвался аплодисментами.
Что говорила моя мама, я не понимала. Я даже не осознавала, что эта строгая статная женщина моя мать. Я просто вслушивалась в обертоны чужих голосов и получала от этого удовольствие. В какой-то момент мне показалось, что лупоглазый человечек, стоящий поблизости от моего трона, замыслил что-то недоброе, я зашипела и взмахнула крылом. Человечка сбило с ног воздушной волной, он смешно корячился на полу, мне захотелось сделать еще смешнее, и я повторила жест, сметая с человечка понятное мне, но абсолютно не близкое колдовство. Без морока он стал совсем уж невзрачным, он хрюкал что-то обиженное в свой пятачок, но я не понимала ни слова, а только весело смеялась. Статная женщина приблизилась ко мне и ласково взъерошила перья на боку, она что-то громко сказала, остальные человечки захлопали в ладоши, видимо ожидая моей песни.
Я изгоню вас, шепотом пропела я. На две сотни лет изгоню, и еще на сотню.
Они зашумели удивленно.
И мертвый бог заговорит моими устами, и быть посему.
А потом я спрыгнула, чуть не развалив трон, и опять превратилась в Дашу Кузнецову, умницу, красавицу и спортсменку, если разряд по шахматам что-нибудь значит, а мама накинула мне на плечи красиво переливающуюся в искусственном свете мантию.
Аудиенция окончена, громко произнесла Маргарита Аркадьевна, а потом наклонилась ко мне. На каком языке ты только что пела, ребенок? Никто здесь не понял ни словечка.
Наверное, этот язык старше всех здесь присутствующих, ответила я. А, знаешь, я даже помню, о чем пела, кажется, мы с птицей Сирин вполне сможем подружиться.