Каким?
Объемным. Или многомерным.
Это как?
Вот, вероятно, снова не пойму, но так здорово с ним просто общаться, слушать, пытаться вникнуть. Знать, что он понимает настолько больше, насколько я даже не способна вообразить. Мы разные, но что-то нас объединило. Любовь, что же еще
Положим, ты человек. И, как человек, ты говоришь я хочу молока. Что происходит? Кто-то продает тебе молоко, ты достаешь из кармана деньги, передаешь, получаешь пакет, пьешь. Так? Это линейное восприятие. Желание возникло, желание удовлетворено последовательно в действиях и времени. При этом ты ощущаешь себя в одной ипостаси конкретным человеком.
А многомерное?
А многомерное это когда ты чувствуешь, что хочешь выпить молока, но при этом уже являешься: молоком, находящимся в пакете; коровой, которая его производила; упаковкой, в которой его транспортировали; и кассиром, который принял деньги. А также человеком, который захотел молока, отдельно его ртом, который пьет, каждым рецептором на языке. При этом при всем ты осознаешь себя каждым объектом по отдельности и всем сразу. Единым процессом, который всегда происходит в «сейчас», и у которого нет ни конца, ни начала. Вот тебе и главное отличие от линейного.
Обалдеть! Круто!
И ты обладаешь многомерным восприятием?
Что же получается, что Дрейк одномоментно осознает себя собой, да еще и мной в придачу? От этой мысли почему-то сделалось глупо, «некузяво», что ли. Но мои опасения развеялись следующей фразой.
Я тот, кто может переключаться с линейного восприятия на многомерное, если этого требует ситуация. Но такое происходит не часто.
Получается, я вдохновилась новыми знаниями, когда ты на него переключаешься, ты становишься всеми Уровнями, отдельно Нордейлом, каждой его улицей и пешеходом?
Мой ненаглядный с важным видом учителя истории кивал после каждого сравнения.
И домами?
Кивок.
И окнами?
Кивок.
И каждой букашкой, которая ползет по дороге?
Мой ненаглядный с важным видом учителя истории кивал после каждого сравнения.
И домами?
Кивок.
И окнами?
Кивок.
И каждой букашкой, которая ползет по дороге?
Кивок.
И каждым членом каждой букашки?
На этом месте он понес бокал, который держал в руке, к столу. Параллельно с грозным видом произнес:
Ну все! Кто не спрятался, я не виноват.
Я же вскочила с кресла как ужаленная, с хохотом понеслась к лестнице, ввалилась в спальню, будто спасалась от зомби и, визжа, накрылась подушкой. Спряталась!
Айрини.
(Green Sun Milky Way)
Удивительное звездное небо. Особенно, если смотреть на него не со стороны освещенного проспекта, а с обратной стороны дома, где нет фонарей. Ясное, чистое, невообразимо далекое.
Меня впервые отпустило. По-настоящему.
Я знала, что со дня перемещения в Нордейл таскала с собой тяжеленную плиту страха, что «однажды придут», но не понимала насколько многотонную. Каждое пробуждение, каждый отход ко сну, каждую минуту сна и бодрствования.
Теперь не придут.
Я до сих пор впускала в себя эту мысль, как веник, выметающий изнутри противную, не дающую нормально дышать, пыль.
«Не придут!»
Зачем им приходить, если они сами умеют читать мысли? Для чего? Ни для чего.
Дина сама не знала, как много для меня сделала. Она стала подарком. Избавителем от фобии. Именно с ее позволения я прочитала в ее сознании о Комиссионерах все, что знала она сама. Нет, я не трогала лишнего ее личную жизнь, друзей, окружение, пристрастия и так далее. Память человека огромный склад, где можно затеряться. Я сканировала лишь то, что мне было позволено, кодекс чести Мены. Но этого хватило, чтобы понять Комиссионеры действительно не люди, и они умеют в разы больше меня. Работать с материей, временем, пространством. Открывать ходы в иные измерения, перемещаться без транспорта, наблюдать за Уровнями через собственный сложный код.
И какая-то залетная Мена им попросту ни к чему. А вот они мне Или, если не Комиссионеры, то какие-то умельцы, способные вернуть меня на Литайю.
Нет, это не я была нужна Дине, это она была нужна мне. Жаль, что своей реакцией я расстроила и напугала ее. До сих пор осадок.
В этот вечер я впервые сидела на заднем балконе и смотрела на звезды, вместо того чтобы убивать время просмотром мелодрамы. Все потому, что появилась вдруг надежда.
«Ты просила друга. Вот он и пришел».
Верно.
Воздух холодный, но так бесконечно чисто, свежо вокруг. Сидя на плетеном стуле, я куталась в первую попавшуюся в шкафу куртку. Дышала, по-настоящему жила. Свободней, чем когда-либо до этого.
Одного я не поняла откуда она узнала, что я «не отсюда»? Сказала: «Я тоже не отсюда, и обо мне тоже знали» Ведь настоящая Айрини дошла до Четырнадцатого легально, и я специально не меняла ее внешность, чтобы не вызывать сильных подозрений.
Спрошу.
Я позвоню ей завтра, приглашу на обед, извинюсь заодно.
«И, может, впервые расскажу кому-то свою настоящую историю».
Потому что правда, если она может изменить ход событий, стоит того, чтобы быть озвученной. А просьба о помощи это уже как получится.
Дина. На самом деле Бернарда я ухватила это из ее головы случайно ее настоящее имя. Сложное, красивое, многогранное. Дина для знакомых, Ди для друзей, Бернарда для собственной сути.
Точно, как и я. Рина для знакомых, Эрина для друзей, Эра по паспорту и для матери с отцом.
В эту странную безмолвную ночь мне казалось, что даже Айрини, чье тело я носила, смотрит на меня откуда-то издалека с одобрением. Наверное, с тех самых далеких звезд.
Я его не порчу, зачем-то извинилась я тихо, хотя меня никто не слышал. Это я про тело. Не ем слишком много конфет, занимаюсь зарядкой, не курю. В общем, ты знаешь.
Вокруг только ветер, да редкий гул проезжающих машин с обратной стороны дома.
В руке картонная визитка с номером телефона, а в душе ощущение скорых перемен. Жаль, что Мены не умеют предвидеть собственную судьбу, но так сделано специально, как говорили учителя устроено. Чтобы прожить то, что нужно прожить.
И все же я чуяла перемены будут хорошими.
Глава 3
Айрини.
Я товар отправил им еще на прошлой неделе. На прошлой! И деньги обещали сразу, но прошло уже пять дней, а их все нет, понимаете?
Мой предобеденный клиент возник на пороге «Счастливой судьбы», как черт из табакерки. Как раз тогда, когда я уже собиралась уходить. Дина (спасибо ей огромное) на мой звонок ответила, и встретиться согласилась где-то в центре, а мне еще незнакомый адрес искать.
Мой предобеденный клиент возник на пороге «Счастливой судьбы», как черт из табакерки. Как раз тогда, когда я уже собиралась уходить. Дина (спасибо ей огромное) на мой звонок ответила, и встретиться согласилась где-то в центре, а мне еще незнакомый адрес искать.
И тут этот.
«Этот» это мужчина средних лет в несвежей рубахе и помятых брюках. Не то мелкий бизнесмен, не то неудачливый предприниматель. И взвинченный до предела. Пришлось слушать его, сидя в кресле, ощущать запах чужого пота и сохранять по возможности спокойный вид, хотя отправить горе-гостя восвояси хотелось побыстрее.
Вы можете сделать так, чтобы они пришли? Мои деньги?
«Деньги, деньги, деньги»
Деньги = благополучие. Благополучие = принятие. А принятие это синоним слова «расслабленность». И потому я это и посоветовала:
Расслабьтесь.
Что? он даже не услышал. Вы понимаете, что от них зависит весь мой бизнес, моя личная жизнь и то, что я буду есть на ужин, в конце концов!
Я понимала. Равно как и тот факт, что моя помощь ему на самом деле не требовалась, ему следовало просто успокоиться.
Потому я повторила.
Расслабьтесь.
Он взвился, как факел от впрыснутого керосина.
Это вы мне говорите? Вы не были в моей ситуации!
«И не буду!» Она мне неинтересна.
Вы своим же поведением блокируете приход чего бы то ни было в вашу жизнь, понимаете? Вы напряжены.
У клиента были испуганные черные глаза и неприятное невнятное лицо. Вроде есть нос и рот, есть брови, а вот описать не выйдет. Ни в чем нет уникальности, изюминки, оригинальности. Разве что в бородавке на лбу.
Я приведу вам для примера одну ситуацию, время «тик-так», мне давно следовало выходить, но я все еще возилась с посетителем. Представьте, что вас сбила машина, и вы лежите раненый на обочине дороги. Если вы будете нервничать, паниковать и злиться, то скорая помощь, спешащая вам на помощь, попадет во всевозможные пробки. А то и вовсе до вас не доедет. Если же постараетесь сменить фокус, хотя бы на нейтральный, то машина приедет быстро, и вас спасут.
«Это обычные виброчастоты в мире электромагнитного излучения». Но поди объясни ему! Конечно, я легко могла бы «подселиться» и помочь ему забыть о стрессе, превентивно перевести луч его внимания на более приятную тему, но не учить же взрослого мужика как на горшок ходить?
Знаете что, бизнесмен взорвался, я сюда не за примерами пришел! Не за психологией и не за дешевыми советами!
«Почему дешевыми? Бесплатными».
Если бы мне требовалось расслабиться, я бы лучше сходил на массаж или в баню
Вот и сходите.
Вы меня посылаете?
В вашей ситуации баня и массаж помогут куда лучше.
Ну вы Знаете, кто вы?
Я догадывалась.
В общем, всего хорошего.
Кучу оскорблений я не выслушала лишь потому, что нахмурилась и грозным перстом указала на выход.
Дверью, правда, горе-бизнесмен хлопнул так, что едва стекла не вывалились.
(Matthew Mayer Little Feet)
Вот мы и встретились вновь. Я и Бернарда.
Кафе оказалось добротным, очень аккуратным и дорогим, но ни в какое сравнение с внутренним убранством не шел балкон, где Дина уже забронировала для нас столик. Живописный вид с третьего этажа на засаженный пожелтевшими тополями проспект; ажурная вязь местной архитектуры; натянутый над головой прямоугольный козырек-тент. Сегодня, в один из удивительно солнечных и погожих дней, которыми иногда шутила лисица-осень, он очень пригодился. Покрытый белой скатертью один-единственный на весь периметр столик, сбоку удобные стулья с мягкими подушками.
Она указала мне на один из них левый. Сама заняла второй. Улыбнулась:
Красиво?
Наверное, она чаевничала здесь не впервые. И да, красиво. Нас на секунду побеспокоил вежливый официант, забрал заказ на два кофе и удалился мягко задвинулась балконная дверь. Вот и все, гости рассажены (я успела прибыть за минуту до назначенного времени), пора начинать диалог. И начинать, понятное дело, мне.
Но почему-то непривычно долго я собиралась с мыслями. Уже успели появиться на столе напитки, вновь закрылся в наш приватный мирок проход; любовалась радующим душу видом Дина. Молчала. Но не тяжело, не как человек, который ждет, скорее, как человек, который просто есть. И все есть вместе с ним.