Ну да, я даю деньги, подтвердил Воробьев. Да там и деньги-то небольшие. А Наташа оказалась такая милая Мне доставляет подлинное удовольствие с ней возиться. И потом, там, в Сатке, такая баня! И такой воздух! Я бы и чаще туда ездил, да не получается. Но позвольте узнать, вас это с какого боку интересует? Этот факт может интересовать мою супругу, но полиция здесь при чем?
Сейчас объясню, пообещал Гуров. Только сначала скажите, какое последнее задание вы дали гражданам Друзяеву, Дороднову и Ширейко? Ну, когда вызвали их к себе 2 октября? Какой еще дом они должны поджечь?
И снова этот вопрос был для Воробьева как удар «под дых». Он растерянно заморгал, беспомощно открыл рот и залепетал:
С чего вы взяли? Там чисто производственные отношения. Я их посылал осмотреть одну площадку для застройки
Сразу всех троих? удивился Гуров. Сложное, наверное, задание осмотр стройплощадки. К тому же ни у одного из этих «осмотрщиков» нет строительного образования
Зато дома у гражданина Друзяева имеется запас канистр с бензином, вступил в разговор Соболев. Мы получили судебное разрешение на проведение обысков у всех троих ваших «осмотрщиков». И я лично видел эти канистры. А также одежду, пропахшую бензином и гарью, ту самую одежду, в которой Друзяев совершал поджог старого дома на улице Революционной. Такую же одежду мы нашли и у Ширейко. И только Дороднов оказался умнее он все улики выбросил.
Зато дома у гражданина Друзяева имеется запас канистр с бензином, вступил в разговор Соболев. Мы получили судебное разрешение на проведение обысков у всех троих ваших «осмотрщиков». И я лично видел эти канистры. А также одежду, пропахшую бензином и гарью, ту самую одежду, в которой Друзяев совершал поджог старого дома на улице Революционной. Такую же одежду мы нашли и у Ширейко. И только Дороднов оказался умнее он все улики выбросил.
А скажите, Воробьев, прокурору Конягину вы тоже рассказывали сказки о трех помощниках, которые у вас занимаются осмотром площадок под будущую застройку? внезапно спросил Гуров.
Это был третий «удар под дых», и он должен был окончательно повергнуть подозреваемого в ступор. Однако почему-то не поверг. Воробьев встретил этот вопрос довольно спокойно.
Нет, отрицательно покачал он головой, Михаилу Григорьевичу я про своих помощников ничего такого не рассказывал. Потому что он мне таких вопросов не задавал.
А какие задавал?
Все больше про жалобы жильцов, почему они поступают. Про мои отношения с этими жильцами. Про мой интерес к площадкам, на которых стоят указанные в жалобах дома. Вот такие были вопросы.
И как, приятны они вам были, эти вопросы?
Нет, не скажу, чтобы приятны, признался застройщик. Что же тут приятного, когда на тебя жалобы пишут?
И о поджогах Конягин тоже с вами говорил?
Да, об этом тоже шла речь.
Сколько всего было допросов?
Мы встречались четыре раза.
И что вам сказал Конягин на последнем допросе?
Ну, сказал, что открывает против меня уголовное дело об организации поджогов. И в связи с этим будет просить суд заключить меня под стражу.
То есть вам грозила тюрьма, заключил Гуров. И в связи с этим хочется спросить: как вы относились к прокурору Конягину?
Как относился? усмехнулся Воробьев. Да уж без любви, это точно. Плохо я к нему относился, должен признаться.
Скажите, Воробьев, у вас есть снегоход? внезапно вклинился в разговор Соболев.
Снегоход? удивился застройщик. Это, в смысле, такая машина, чтобы по насту ездить? Зимняя забава? Нет, у меня такого нет. И быть не может. Я, видите ли, боюсь холода. И холода, и быстрой езды по снегу. Меня Юля зимой уговорила съездить на Южный Урал, на горнолыжный курорт. Сама она любит на горных лыжах кататься, вот и меня хотела к этой забаве приохотить. Да только ничего из этого не вышло. Я только разок надел эти лыжи, да как взглянул вниз, куда катиться надо, тут же их снова снял. И пока она каталась, я больше сидел у камина, потягивал виски. У камина мне хорошо, а на морозе нет. Так зачем мне снегоход?
Ну, скажем, для того, чтобы с его помощью убить ненавистного вам прокурора Конягина, объяснил Гуров. Ведь он вам очень мешал, верно? Уголовное дело на вас завел, хотел посадить в тюрьму. В итоге, когда суд с ним не согласился, взял подписку о невыезде Находясь под этой подпиской, вы и дочь в Сатке не могли навестить, и на горный курорт с любовницей съездить
Так, теперь я понимаю, к чему весь этот разговор, кивнул Воробьев. Обвинение серьезное, ничего не скажешь. Вы и подготовились к нему вроде серьезно и этих троих допросили, и насчет Наташи все вызнали. Только в ваших рассуждениях концы с концами не сходятся. Я, конечно, в точности не знаю, как именно был убит Конягин, но помню, что дело произошло зимой, в лесу. Вот почему вы про снегоход спрашивали. А у меня не только снегохода нет, я вообще никогда на него не садился, не знаю, как им управлять. Да и за пределы города зимой не выезжаю это вам все скажут, кто меня знает. Опять же я человек довольно публичный, постоянно на виду. Я не знаю, когда был убит прокурор, но надеюсь, что и в это время я был на людях.
А зачем вы два дня назад заходили в клуб «Золотая перчатка»? спросил Соболев.
Это был последний заготовленный оперативниками поворот беседы. И он достиг своей цели застройщик, подготовившийся к защите на главном направлении допроса, вновь растерялся.
В клуб? переспросил он. Ну, я же там занимался Кругом всё знакомое Хотелось повидаться
Например, повидаться с помощником одного из тренеров Павлом Летуновым? подсказал ему Гуров. Да, Паша Летунов по кличке Гараж когда-то был неплохим спортсменом, но стал пить, из спорта ушел, потом попался на угоне машин из гаражей Интересно, о чем вы с ним беседовали?
Ну, так, о спорте промямлил директор треста.
Неужели о спорте? А вы, случайно, не предлагали ему работу? Такую же, как Дороднову и Ширейко?
Если вы все знаете, зачем спрашивать? разозлился Воробьев. Потом, поняв, что ведет себя глупо, проговорил:
Извините Да, о работе тоже шла речь. Но ни о каких особых заданиях мы не говорили!
Ладно, это мы проверим, кивнул Соболев. Скажите, а к собаке тренера Коробкова вы подходили?
Так вы и это хотите мне приписать? Убийство собаки? возмутился Воробьев. Ну, нет, не выйдет! Я животных люблю, чтоб вы знали. Никогда ни одну скотину пальцем не тронул. И вообще крови боюсь
Ну да, поэтому прокурор Конягин был убит почти бескровно, заметил Гуров, если не считать того, что его проволочили по насту на снегоходе несколько километров. В общем, вас послушать, Воробьев, так вы просто ангел в облике человеческом. Крови боитесь, животных любите, дочку втайне воспитываете Ни в чем вас обвинить нельзя.
Зачем преувеличивать? ответил застройщик. Я, как и все, человек грешный. Безгрешных вообще нет, и безвинных нет если только дети малые. Но в том, в чем вы меня обвиняете, я не виноват. Прокурора я не убивал и вообще никого не убивал. Вы мне, конечно, не поверите, проверять будете, улики искать. Хорошо, ищите, только ничего не найдете.
Гуров обратил внимание, что директор треста оставался, в общем, спокоен. Нет, он, конечно, волновался, но не так, как волнуется убийца, увидевший перспективу близкого неминуемого разоблачения. Воробьев вспотел, лицо у него покраснело, но руки не дрожали, глаза не бегали. У Льва возникло ощущение, что застройщик прав, и они опять ухватились не за ту ниточку.
Ну, хорошо, Воробьев, предположим, что вы правы, и мы обвиняем вас напрасно, сказал он. В таком случае помогите следствию! Скажите, если не вы, то кто, по-вашему, мог убить Конягина? Кто настолько боялся прокурора или ненавидел его, что пошел на убийство? Ведь это почти наверняка был кто-то из предпринимателей. А вы их всех знаете. Знаете, кого еще вызывал на допросы Конягин. Кто же его убил?
Воробьев глубоко вздохнул. Это был вздох облегчения он почувствовал, что нависшая над ним опасность миновала. Вздохнул, а затем задумался.
Кто мог убить? повторил он вопрос. Что ж, среди людей бизнеса встречаются жестокие люди, готовые на все. Вот, например, владелец таксопарка Цыплаков. Простите за каламбур, но у этого таксиста нет никаких тормозов. Вообще никаких! Я это давно понял и решил, что с таким человеком не стоит иметь дела.
А что, у вас намечалось какое-то общее дело? поинтересовался Гуров.
Да, намечалось. Виктор предлагал мне вместе построить парк развлечений в Чижовке это здешний пригород. Предложение было соблазнительное, и мои сотрудники советовали принять. Но я отказался. Потому что, когда у человека нет тормозов, то есть его ничто не сдерживает, от него можно ждать чего угодно. Вот он мог убить. Я не говорю, что убил но мог. А еще Нет, с уверенностью, пожалуй, никого не назову.
Хорошо, тогда давайте поговорим о вашем посещении клуба, предложил Гуров. Вы побеседовали с Пашей Летуновым, наверняка увидели кого-то из знакомых, поздоровались с ними скажем, с тем же Коробковым. А ничего необычного не заметили? Чего-то или кого-то? Никто из посетителей клуба не привлек вашего внимания?
Что-то необычное? задумался Воробьев. Нет, пожалуй, ничего необычного не было. В большом зале шла тренировка, в одном из малых шел бой среди легковесов С Коробковым я действительно виделся, поздоровался и собаку его видел Нет, ничего такого Хотя нет, подождите! Был один странный человек.
Вот как? воскликнул Гуров. Что за человек? И что в нем было странного?
Он был рыжий и бородатый, начал рассказывать Воробьев, но Гуров и Соболев, не удержавшись, перебили его и хором воскликнули:
Рыжий?!
Да, рыжий, а что такого? удивился их волнению застройщик. Рыжие люди встречаются не так редко. А странное было то, что этот человек показался мне знакомым, но я никак не мог его узнать. То ли цвет волос мешал, то ли походка он, знаете, сильно хромал, припадал на одну ногу, как бывает с больными ДЦП. Я, помню, еще подумал: «Что ему с такой болезнью делать в клубе?» Мне хотелось поглядеть на него поближе может, тогда бы я его узнал. Но он куда-то свернул, кажется, в раздевалку, и больше я его не видел.
На каком расстоянии от вас находился этот человек? спросил Гуров.