Свернув за угол, Гвенди видит свой дом, и ее мысли опять обращаются к пульту и маленьким шоколадным зверюшкам.
На сегодняшний день она выдала маме в общей сложности семь шоколадок. Первой была крошечная черепашка, которую Гвенди принесла в больницу вместе с пакетиками сока, последней симпатичная свинка, которую мама съела вчера, когда они вернулись из ресторана.
Прежде чем потянуть за рычажок на левой стороне пульта, положить в пакет шоколадную черепашку, спрятать пакет в сумку в отдельный кармашек, закрывающийся на «молнию» и ехать к маме в больницу, Гвенди долго раздумывала, не уверенная в правильности своего решения. Она знала по личному опыту, что в выдаваемых пультом маленьких шоколадках содержится немалая доза магии целительной магии, но знала и то, что такие подарки даются не просто так. Что будет, если отдать хоть одну шоколадку кому-то другому? Что будет, если отдать сразу несколько шоколадок? Гвенди не знала ответов на эти вопросы, но в конце концов решила рискнуть.
И только следующим утром, когда доктор Челано сообщил им чудесную новость, Гвенди перестала переживать из-за своего решения. Как можно было теперь сомневаться? Даже если какие-то сомнения и оставались а они все-таки оставались, после танца родителей в ресторане, когда папа с таким изяществом изобразил танцора танго и нежно поцеловал маму, а у той стало такое мечтательное лицо, они развеялись окончательно. Гвенди знала, что эти мгновения медленный танец родителей и их радостный смех запомнятся ей на всю жизнь (сколько бы она ни продлилась).
И только следующим утром, когда доктор Челано сообщил им чудесную новость, Гвенди перестала переживать из-за своего решения. Как можно было теперь сомневаться? Даже если какие-то сомнения и оставались а они все-таки оставались, после танца родителей в ресторане, когда папа с таким изяществом изобразил танцора танго и нежно поцеловал маму, а у той стало такое мечтательное лицо, они развеялись окончательно. Гвенди знала, что эти мгновения медленный танец родителей и их радостный смех запомнятся ей на всю жизнь (сколько бы она ни продлилась).
На входе в подъезд Гвенди встречает соседку из квартиры напротив, бодро здоровается и бежит вверх по лестнице, ощущая невероятную легкость в ногах. Достает из кармана ключи и мобильный телефон. Уже собирается открыть дверь, но вдруг замечает, что на телефоне мигает сигнал голосовой почты.
Нет, нет, нет, говорит она, сообразив, что забыла включить звук на телефоне. Она нажимает кнопку воспроизведения голосовых сообщений и подносит телефон к уху.
Привет, милая, я сам не верю, что дозвонился! Не мог пробиться несколько дней! Я ужасно соскучился, и
Сообщение обрывается на полуслове.
Гвенди смотрит на телефон, широко раскрыв глаза.
Ну, давай же давай Она жмет кнопки, проверяет, нет ли других сообщений. Их нет. Сообщение только одно. Она нажимает кнопку повтора и стоит на площадке перед дверью в квартиру, слушая голос Райана. Четыре секунды. Снова и снова.
64
Гвенди по-турецки сидит на кровати на мокрых волосах накручен тюрбан из полотенца и нажимает кнопку «ОТПРАВИТЬ», отсылая письмо, которое только что написала. Потом отключает модем и закрывает ноутбук. Озабоченно хмурясь, встает с кровати и начинает одеваться. Она уже зашнуровывает ботинки, и тут звонит телефон.
Алло? говорит Гвенди, стараясь не слишком себя обнадеживать.
Гвенди, это Патси Фоллетт. Есть минутка поговорить?
Патси! Гвенди искренне рада услышать подругу. Я только что отослала вам письмо.
А я только что прочитала его и решила, что проще будет позвонить.
Как вы? С Новым годом!
И тебя с Новым годом, говорит Патси. У меня все прекрасно. То есть было прекрасно, пока я не пообщалась со своим приятелем из сената сегодня утром. И теперь все уже не так радужно.
Вы правда считаете, что нас созовут раньше срока?
Он так сказал. Чрезвычайное заседание в связи с событиями в Корее и выступлениями президента Горлопана. В последний раз что-то подобное было при чертовом Гарри Трумэне.
Стало быть, там все серьезнее, чем нам сообщают.
Похоже на то, говорит Патси с отвращением в голосе. Честно скажу, в какой-то момент я действительно испугалась, что этот кретин втянет нас в очередную войну.
Гвенди смотрит на пульт управления на комоде. Подходит к нему.
Гвен? Куда ты пропала?
Нет, я слушаю. Просто задумалась.
65
Гвенди заезжает к родителям совсем ненадолго: проведать маму, обсудить с папой футбол (папа считает, что теперь, когда «Патриоты» снова закончили сезон на четвертом месте, Пит Кэрролл должен уйти из клуба; Гвенди уверена, что надо дать ему шанс, и в следующем сезоне он справится лучше) и помочь маме выбрать наряд для новогоднего ужина у Гоффов.
Гвенди уже стоит на крыльце, ищет в карманах ключи от машины, когда открывается дверь и на крыльцо выбегает миссис Питерсон.
Погоди минутку. Мне надо кое-что тебе сказать.
Гвенди оборачивается к маме.
Иди в дом, ты простудишься. На улице холодно.
Да тут разговора на две секунды.
Это что-то плохое, думает Гвенди, пристально вглядываясь в мамино лицо. Я так и знала. Слишком все было прекрасно, так не бывает.
Боюсь, у меня нехорошие новости.
Ох, мам. Что случилось?
Надо было сказать тебе раньше, но я боялась.
Гвенди подходит к ней.
Просто скажи, что случилось.
Я проверила сумку, я обыскала весь дом, я даже звонила в больницу Кажется, я потеряла твое волшебное перышко.
Гвенди смотрит на маму и начинает смеяться.
Что? говорит миссис Питерсон. Что смешного?
Я подумала я подумала, ты мне скажешь, что опять заболела. Что в больнице опять что-то напутали с результатами анализов.
Миссис Питерсон хватается за сердце.
Господи, нет.
Перо найдется, когда будет нужно, говорит Гвенди, открывая дверь. А теперь иди в дом.
Что? говорит миссис Питерсон. Что смешного?
Я подумала я подумала, ты мне скажешь, что опять заболела. Что в больнице опять что-то напутали с результатами анализов.
Миссис Питерсон хватается за сердце.
Господи, нет.
Перо найдется, когда будет нужно, говорит Гвенди, открывая дверь. А теперь иди в дом.
66
По дороге домой Гвенди видит машину шерифа Риджвика, припаркованную на обочине шоссе номер 117 с включенной мигалкой. Гвенди съезжает с шоссе и встает за ней.
Выходя из машины, она видит, как шериф выбирается из засыпанного снегом оврага, тянущегося вдоль дороги. Он бредет по пояс в снегу и ругается себе под нос.
Вот интересно, что бы сказали твои избиратели, если бы услышали, как ты ругаешься?
Шериф смотрит на нее. У него в волосах снег, в глазах лед.
Они бы сказали, что у меня был хреновый день. И были бы правы.
Гвенди протягивает ему руку и помогает выбраться из оврага.
Что ты здесь делаешь?
Ехал мимо. Мне показалось, что там что-то есть. Он пытается отряхнуться от снега. Кстати, я собирался тебе звонить.
Что-то случилось?
Он потирает рукой подбородок.
Час назад в управление доставили бандероль. Без обратного адреса. Отправлено вчера из Огасты.
Гвенди чувствует, как кровь приливает к щекам. Она уже знает, что будет дальше.
Внутри была оранжевая вязаная шапка. Та самая шапка, в которой Дебора Паркер была в тот вечер, когда пропала. А внутри шапки еще три зуба. Предположительно ее зубы.
Гвенди не знает, что на это сказать.
И что самое пакостное, буквально минут десять назад мне позвонил репортер из «Портленд геральд». Кто-то проговорился. Он знает о зубах, обнаруженных в кармане толстовки. И знает о бандероли.
Но ты говорил, что ее принесли час назад.
Он кивает:
Все верно.
Тогда как?..
Шериф Риджвик пожимает плечами:
Видимо, кто-то из наших остро нуждается в деньгах. В общем, завтра выходит его статья, и он уже называет похитителя Зубной Феей.
Господи
Да, угрюмо кивает шериф. То-то будет веселье.
67
Гвенди произносит короткую новогоднюю речь на празднике, который устраивает для Касл-Рока городской родительский комитет, и все проходит как нельзя лучше. Ей с воодушевлением хлопают, хотя, как всегда, не обходится и без свиста. Жители города, может, и гордятся своей землячкой, добившейся таких успехов, но далеко не все здешние граждане одобряют, что их представителем в органах власти стала женщина тем более тридцатисемилетняя женщина, да к тому же еще и демократка. Подобное положение дел многие считают оскорблением.
Когда Бриджит рассказала, как все будет происходить: праздник начнется в Муниципальном центре, а в одиннадцать вечера все выйдут на улицу, на площадь у мэрии, где под башенными часами и пройдет финальный отсчет секунд до нового года и века, Гвенди решила, что это не самая удачная мысль. На улице будет темно и холодно. Люди будут уставшими и раздраженными. Гвенди не сомневалась, что большинство празднующих просто разъедутся по домам и встретят двухтысячный год в компании Дика Кларка и гостей на его телешоу.
Но теперь она вынуждена признать, что была не права.
Волонтеры из родительского комитета превратили главную площадь Касл-Рока в настоящую зимнюю страну чудес, развесив десятки мерцающих белых гирлянд на кустах и деревьях, на опорах и крыше помоста, служащего сценой, и на белой деревянной ограде между северной оконечностью площади и лесопарком. Вся площадь сияет огнями. С уличных знаков и фонарей свисают ленты зеленого и красного серпантина. У входа на площадь стоит киоск с кофе и горячим шоколадом, и кто-то даже украсил памятник павшим в Первой мировой войне завязал красную ленту на шее бронзового солдата и оттер его каску от птичьего помета.
Также сразу бросалось в глаза отсутствие плакатов «ПОМОГИТЕ НАЙТИ ЧЕЛОВЕКА» на фонарных столбах и в окнах, выходивших на площадь. Только на одну ночь разговоры и мысли о пропавших девочках отодвинулись на задний план, и люди сосредоточились на хорошем и радостном. Но завтра утром плакаты и страхи, безусловно, вернутся.
За пятнадцать минут до полуночи Гвенди встает в очередь у киоска с горячим шоколадом. Люди вокруг веселятся. Детишки носятся стайками по всей площади, что-то кричат и хохочут, кидаются снежками и скользят на пятачках льда. Их родители общаются с соседями и друзьями, украдкой попивая виски из фляжек, и строят грандиозные планы на будущий, 2000 год, который, конечно же, будет лучшим в их жизни. Гвенди видит Грейс Физерстоун из «Книжного приюта» и Нанетт из закусочной. Они стоят неподалеку от сцены и о чем-то увлеченно болтают. Бриджит что-то втолковывает коллегам из городского родительского комитета, собравшимся у раскладного стола в глубине сцены, как королева, дающая распоряжения придворным. Без сомнения, ей хочется убедиться, что все готово к полуночи и эпохальному обратному отсчету. Чуть раньше, еще в помещении Муниципального центра, Гвенди заметила мистера и миссис Хоффман и сделала все, что смогла, чтобы избежать встречи с ними лицом к лицу. Вплоть до того, что просидела в кабинке в уборной гораздо дольше, чем было необходимо. Ее старания не прошли даром. Хоффманов она больше не видела.