Банкир ткнул пальцем в потолок.
Всегда к вашим услугам.
Джунгли, они есть джунгли. Даже если каменные. Даже если рассвеченные разноцветными неоновыми огнями и всполохами реклам. Один хрен! Со всех сторон слышен визг и хрипы раздираемых в куски жертв, чавканье жрущих их хищников и вой подбирающих объедки чужого пиршества шакалов. Все улыбаются друг другу. Но все жрут всех! И косточки обгладывают!
И ему выкусить удалось. Свой кусок. Жаль не самый большой. Потому что продешевил. Что такое двести пятьдесят миллионов? Маловато будет двести пятьдесят.
Надо было полмиллиарда просить!
Пять Пятнадцать Какие пятнадцать сорок! Пятьдесят! Миллионов! Долларов!
Зашумел, заволновался, загалдел Восток, обсуждая очередной подвиг Галиба.
Пятьдесят! Дали! И он даже никого не взорвал! Сами дали! Галибу!
Хотя не пятьдесят, а двести пятьдесят. Но эти цифры были запредельные для понимания нищего населения. Им и пятьдесят уже не арифметика, а астрономия!
Галиб воин.
Галиб счастливчик.
Галиба любит Аллах!
Деньги очень хорошая реклама. Лучше, чем отрезанные головы. Потому что не всякий мечтает отрезать пару голов, но каждый получить миллион. Тем более долларов!
Галиба боятся неверные.
Галиба боятся все, даже банкиры! Они отдают ему деньги.
Галиб отбирает деньги, чтобы платить своим воинам. Он очень хорошо платит своим людям. Их семьи ни в чем не нуждаются. Галиб щедр!..
Новые добровольцы потянулись в отряд Галиба. Но брали уже не всех, только тех, кто раньше проявил себя, кто имел опыт боевых действий. Армия Галиба росла. И не воевала.
А армия, которая не воюет, разлагается. Это вам любой ефрейтор скажет. Солдаты без дела это стихия, которая спит, жрет, пьет, играет в азартные игры, бегает по девкам и учиняет меж собой разборки. И точно не хочет умирать, потому что лишаться такой сладкой жизни дураков нет! Тем более за такие деньги.
То есть надо воевать. Хоть с кем. Потому что как еще поддержать свой авторитет? Еще десяток глаз вырвать и полста рук отсечь за нарушения дисциплины? Нет, повтор сюжетов в шоу недопустим. Этим ходом уже никого не удивить. Интрига должна нарастать и делать неожиданные сюжетные повороты. Чтобы держать «зрителя» в напряжении. Нужны акции. Нужно что-то взорвать, кого-то застрелить или хотя бы зарезать. Лучше многих взорвать, еще больше застрелить и еще зарезать. Чтобы укрепить свой имидж. Потому что рано или поздно кто-нибудь задаст вопрос: отчего это удачливый воин Галиб отсиживается в тылу? Возможно, уже задают.
Задают, подтвердили худшие опасения сексоты. Болтают меж собой.
О чем?
О разном. О Галибе.
Что говорят?
Все что он храбр и удачлив. Что щедр.
А другие. Которые не все? Говори как есть!
Ходят слухи, которые распускают враги, что Галиб боится крови. Что он не убивает неверных, но лишь своих. Что он рубит им руки, и вырывает языки, и казнит, а врагов не трогает. Что за все это время не было никаких акций
Да, это так. И это нехорошо. Это плохо! Пока об этом говорят тихо и говорят враги. Но скоро об этом начнут говорить во весь голос и начнут говорить друзья. И «легенда» зашатается. Не бывает террористов, которые только пугают. Воины должны убивать, проливая литры чужой крови. А лучше тонны. Галиб пока не пролил ни капли крови «неверных». И это очень опасно. Потому что рождает вопросы. Сколько можно отлынивать от «грязной» работы? Если ты рядишься в шкуру бандита, то должен вести себя соответствующим образом выходить на большую дорогу и резать прохожих, отбирая у них кошельки. Если ты насильник насилуй женщин, а не рассказывай про свои амурные в прошлом победы. Ну а коли террорист убивай! Войны в белых перчатках не бывает. Война дело грязное и кровавое. Если ты, конечно, хочешь победить.
Нужны акции! Нужны жертвы, принесенные на алтарь борьбы за всеобщую исламизацию. Трупы нужны, трупы! Без них Галиб рискует превратиться в просто проповедника. А зачем тогда он? Дальше отступать некуда. Нужно убивать. Не хочется, но без этого не обойтись. Дальше не обойтись. Всякий разведчик, который не в кабинетах, который в поле, проходит через кровь невинных жертв.
Кто-то, кто помельче, кому назначено взрывать мосты, и минировать дороги, и брать «языков» в тылу врага, ликвидирует случайных свидетелей, которые заметили диверсионный отряд на марше. А уж кто это будет бабушка, отправившаяся в лес по грибы-ягоды, или ее внучка, собиравшая хворост, никто знать не может. Это как повезет. Той бабушке или внучке.
А кто рангом повыше, тот, не исключено, для внедрения во вражий разведцентр сдаст полицаям своих товарищей по отряду. Друзей своих! Потому что так было задумано что сдаст и тем выслужится. И те, кто с ним обучались в разведшколе, и летели на самолете, и прыгали с парашютом, и пробирались по лесным дебрям, с кем он из одного котелка ел, знать не знали, и даже предположить не могли, что назначены «пушечным мясом» и изначально вписаны в легенду как жертвы «предателя». И дай бог, чтобы того «предателя» для проверки не заставили пытать своих сотоварищей, вырывая им ногти и расстреливая подле тюремной стенки. Потому что и такое случалось, и нужно было, глядя в лицо своим жертвам, друзьям своим, резать их и жечь, и усмехаться, и заискивать на их глазах перед врагом. И ни единым жестом или взглядом или хотя бы единой слезинкой не выдать себя
Такая работа.
А кто-то, уже из резидентов, возможно, не будет расстреливать лично сам, но сдаст ценную информацию и враг отбомбится по секретному объекту или воинской части, где погибнут, может быть, сотни людей. Но после этого ему поверят, и продвинут, и допустят и имея доступ к святая святых, он будет сливать ценную информацию, которая спасет тысячи людей, а может быть, всю страну. И тогда те первичные жертвы будут оправданы. И будут списаны как неизбежные потери.
Так. К сожалению только так. И никак иначе! Потому что разведка это не благородные поступки романтиков плаща и кинжала, а оправданная жестокость. Оправданная будущими победами! Так что выбирать не приходится.
Нужны трупы. Лучше не здесь а там. И лучше много, чем мало. И желательно мирного населения, потому что смерть военных не имеет такого резонанса, как гибель мирных граждан. И значит, эти трупы детей, женщин и стариков должны быть! Их должно быть много. И значит, они будут.
А как же совесть?
А совесть, со всеми ее угрызениями, можете оставить при себе. И можете даже от этих переживаний повеситься, но не теперь, не до того после. После операции. По возможности успешной. Потому что если не успешной, то тогда точно непонятно, зачем были все эти жертвы. Которые станут напрасными. И тут уж точно только в петлю! Потому что не судят только победителей. И себя победители не судят. А проигравших судят все. И сам проигравший себя в первую очередь!
Не за жертвы надо слезами и соплями исходить. Нет! За то, чтобы они не оказались напрасными. Потому что есть цель. И есть средства. Пусть такие. Пусть жестокие. Пусть кровавые. Но если цель достигнута, то за средства можно оправдаться. Перед собой, перед страной, перед богом.
Если, конечно, достигнута
А если нет, то и оправдания тебе нет!
Больница? Почему больница?
В больнице больные. Их много, и они все гражданские. Они не смогут оказать никакого сопротивления.
Но почему именно больница, а, например, не школа?
Если выбрать школу или кинотеатр или что-то подобное, то они будут располагаться в центре городов. И люди там будут находиться только днем, потому что ночью ни школы, ни кинотеатры не работают. Проводить операцию в дневное время нежелательно, так как могут возникнуть осложнения с местным населением. Там много охотников, и они могут попытаться оказать сопротивление, защищая своих детей, семьи и дома. Может возникнуть множество непредвиденных осложнений. А в больнице пациенты находятся круглосуточно и находятся не в городе. То есть мы имеем в одном месте много неверных, в ночное, то есть наиболее удобное для атаки время.
Логично.
Вот карта
Карта была разложена на столе. Вкруг стола стояли люди. Все стояли. Один сидел. Сидел Галиб. Все говорили Он молчал. Он всегда молчал. К чему уже все привыкли.
Если выбрать школу или кинотеатр или что-то подобное, то они будут располагаться в центре городов. И люди там будут находиться только днем, потому что ночью ни школы, ни кинотеатры не работают. Проводить операцию в дневное время нежелательно, так как могут возникнуть осложнения с местным населением. Там много охотников, и они могут попытаться оказать сопротивление, защищая своих детей, семьи и дома. Может возникнуть множество непредвиденных осложнений. А в больнице пациенты находятся круглосуточно и находятся не в городе. То есть мы имеем в одном месте много неверных, в ночное, то есть наиболее удобное для атаки время.
Логично.
Вот карта
Карта была разложена на столе. Вкруг стола стояли люди. Все стояли. Один сидел. Сидел Галиб. Все говорили Он молчал. Он всегда молчал. К чему уже все привыкли.
На карте был город. По виду европейский, потому что с кривыми, разбегающимися из центра улочками. Небольшой, наверное уютный. И очень мирный. Пока
Вот больница. Расположена она в пяти километрах от города, в лесу.
Это хорошо, что в пяти километрах. И замечательно, что в лесу. Лес позволяет скрытно сосредоточиться на исходных, незаметно подойти, быстро, с ходу атаковать и так же быстро уйти.
К больнице ведет единственная дорога. Вот эта
Действительно одна. Одну дорогу можно перекрыть и легко удерживать. Проще, чем если бы их было две или больше. Тупиковые города это большая удача.
Сам город небольшой, на полторы тысячи жителей, стоит в горах, вдали от больших центров. С автобанами соединяется вот этой и этой автострадами.
Всего двумя. Которые, при необходимости, тоже можно заткнуть вооруженными засадами или перегородить завалами из автомобилей. И пока их растащат Потому что главное в подобных операциях фактор времени.
В городе один полицейский участок. Вот здесь. Тяжелого вооружения нет, только пистолеты. Возможно, пара автоматов.
Сколько полицейских? Всего?
Десять, может быть, пятнадцать. Плюс административный персонал. Плюс обслуга. Но эти не в счет. Соответственно, ночью будут дежурить два-три человека. И еще двое курсировать по городу и окрестностям в патрульной машине.
Соседние города?
Примерно тот же состав. Но эти городки расположены достаточно далеко и, чтобы добраться до места им понадобится не меньше полутора часов.