И правильно сделала, что не согласилась сниматься в фильме. Еще неизвестно, что из этого получится, а в роли Пьеретты ты великолепна.
И мне тоже кажется, что лучше меня никто не сыграет эту роль.
Лили, дорогая, у меня хорошие новости, выдохнула Долли.
И, выдержав паузу, тихо закончила:
Я близко сошлась со Львом.
Вот как? Уже? насторожилась Лили.
Понимая, что тема деликатная, Долли покосилась на подругу и, осторожно подбирая слова, продолжала:
Мне кажется, Лев тоже влюблен. Во всяком случае, настаивает на интимной встрече. Помнишь, мы договаривались, что ты мне поможешь, как только возникнет надобность?
Уже возникла? недовольно протянула новоявленная Пьеретта. Уже известно место и время?
Пока еще нет. Я думаю, снять комнату где-нибудь на окраине, чтобы случайно не встретить тетиных знакомых.
Тогда на Оленьей улице, в гостинице «Париж», быстро сказала Лили. Завтра, в половине пятого вечера. Я приду пораньше и сниму номер. Затем придешь ты. А к пяти пусть подходит твой Лев.
Боже, Лили, как я тебя люблю!
Теперь уже Долли обняла подругу и закружила по комнате. Вдруг остановилась и пристально взглянула ей в лицо.
Отчего ты такая бледная, Лили? Боже, у тебя расширены зрачки!
Долли, Долли, ты все такая же пугливая трусишка! рассмеялась подруга. Должно быть, подумала, что я принимаю кокаин? Да нет же, дурочка! Я просто стараюсь выглядеть богемной. Пью слабый раствор уксуса для бледности кожи и капаю в глаза белладонну. Что ты на меня так смотришь?
Не страшно тебе?
Это ничего, мне даже нравится. Ну, пойдем, я тебя провожу. И посажу на извозчика.
Не стоит, Лили. Тут рядом, я сама дойду.
Даже не вздумай упрямиться ночью одной ходить по улицам опасно.
Лили поцеловала Долли в щечку и закончила:
Особенно таким милашкам, как ты.
Спустившись по лестнице, вышли на улицу. Перед гостиницей дежурил холеный рысак с пригожим молодцем на козлах, и девушки направились к пролетке.
Сколько возьмешь до Варварки? строго осведомилась Лили, быстро освоившаяся в московских реалиях.
Полтора целковых, прикинув в уме, откликнулся извозчик.
Что-то ты, братец мой, много хочешь, с купеческими интонациями, особенно забавными при легком британском акценте, недовольно поморщилась Лили. Тут идти всего ничего.
Ну так и иди себе на здоровье, усмехнулся нахальный возница.
Помолчал, подумал и махнул рукой:
Ладноть, садись за рупь!
Долли расцеловалась с подругой, простилась, проводив глазами в гостиничное фойе, и совсем уже было собралась забраться в пролетку, как вдруг заметила Льва.
Сильно ссутулившись и наклонив голову вперед, торопливой походкой шел Тихомиров от дома Амалии Коган вниз по Никольской, в противоположную от «Метрополя» сторону.
Долли остолбенела меньше всего она ожидала увидеть Льва здесь и сейчас.
Ну же, барыня, едете, али передумали? окликнул возница, и Долли стряхнула с себя нахлынувшее оцепенение.
Усевшись на мягкие подушки пролетки, коснулась плеча извозчика и взмолилась:
Голубчик, послушайте! Разворачивайтесь и трогайте за тем господином.
Это еще зачем? удивился мужик. Сговаривались ведь на Варварку.
Я еще целковый заплачу, пообещала Долли, вглядываясь в освещенную фонарями улицу и не находя знакомого силуэта.
Да где ж ваш господин-то? Чтой-то не вижу, завертел головой молодец. Не иначе, как в подворотне скрымшись. Тут, слышь-ка, много проходных дворов.
Хорошо, поезжайте на Варварку, устало распорядилась Долли, откинувшись на спинку сиденья и прикрыв глаза. О том, зачем Лев соврал, будто не знает Амалии и для чего к ней ходил, старалась не думать.
Качнувшись на рессорах, коляска мягко тронулась, и толстые резиновые шины с осенним звуком зашуршали по мостовой.
У тетушки Долли ждали. Свет не гасили, спать не ложились. Услышав шум подъехавшего экипажа, графиня Святополк-Червинская выбежала на улицу и, стоя перед воротами и кутаясь в шаль, запричитала:
А мы уже думали, что тебя, душа моя, убили-ограбили! Разве же можно так поздно по городу ездить? Олечка, отчего не телефонировала?
Зачем бы я стала телефонировать? Вот она я, приехала. Кто меня убьет? разглядывая толпящуюся за спиной Екатерины Францевны свиту из встревоженных оккультистов, откликнулась Долли. В толпе она разглядела теософку Минцлову, но особенно не удивилась. Насколько успела заметить, Анна Рудольфовна любила подолгу гостить у тетушки.
А вот этот самый разбойник и убьет, горячилась графиня, кивая на пролетку. Вон, какая каторжная физиономия!
Получавший оплату молодец криво усмехнулся в усы и с вызовом заметил:
Э-э, барыня, за разбойника надо бы добавить.
Езжай, езжай, голубчик, пока околоточного не кликнула! сверкнула глазами тетка. Подхватила Долли под локоток и повела по аллее в дом, предоставив дворецкому запирать калитку.
Что-то ты бледная, душа моя, при свете звезд пристально взглянула на племянницу графиня. Мы с Анной Рудольфовной думали спиритический сеанс устроить. Сегодня в ночь годовщина смерти графа. Но если ты не здорова, тогда конечно. Иди, отдыхай. Завтра утром с духом графа повидаемся.
Да, я лучше прилягу, чуть слышно откликнулась Долли. Голова что-то кружится.
Господи! Совсем с лица спала. Иди, иди, дух графа не обидится. До завтра подождет.
Долли поднялась к себе в комнату и без сил опустилась на кровать. Легла, укрывшись пледом, но, как ни старалась, уснуть не могла. Стоило смежить веки, как перед ее мысленным взором тут же всплывал образ Льва, сжимающего в объятиях прижавшуюся к нему «мадемуазель Витроль».
Поворочавшись на хрустких простынях, Долли встала, оделась и через черный ход, никем не замеченная, выскользнула из дома. Пока бежала по Варварке к дому Амалии, в голове стучала одна-единственная мысль увидеть рецензентку и спросить, для чего приходил к ней Лев. И пусть делает, что хочет! Пусть обольет ее кислотой, убьет, зарежет без Льва все равно не жизнь.
Проходя мимо Никольской церкви, Долли от волнения не заметила тревожно мечущуюся тень в освещенных окнах протоиерея.
Запыхавшись от быстрой ходьбы, девушка приблизилась к подъезду и потянула на себя тяжелую дубовую дверь. Дверь не поддалась, и Долли в нетерпении принялась крутить ручку звонка. В следующую секунду дверь распахнулась, и на посетительницу разгневанно сверкнули глаза привратника. Однако, рассмотрев визитершу, лицо привратника приняло совершенно другое выражение, и старик сладким голосом пропел:
Барышня, миленькая, что же вы так поздно ходите одна?
Мне необходимо видеть Амалию Коган, ежась от ночной прохлады, проговорила Долли.
Проходите скорее, нечего на улице стоять, распорядился хранитель дверей, отступая вглубь подъезда и пропуская Долли в гулкую темноту. Амалия Карловна проживают в третьем этаже, в шестой квартире, прокричал он вслед взбегающей по лестнице визитерше.
Долли стремительно преодолела два лестничных пролета и замерла перед уходящей под потолок дверью квартиры третьего этажа. Сквозь высокое, во весь лестничный пролет, окно на площадку падал лунный свет, освещая дверные филенки, цифру «шесть» и медный круг звонка.
Постояв в нерешительности, Долли покрутила звонок и услышала за дверью приглушенную трель. Отпустив ручку звонка, прислушалась, надеялась уловить шаги, но тщетно.
Девушка вздрогнула от неожиданности, когда за спиной раздалось:
Что, барышня, не отпирают?
Обернувшись, Долли увидела вскарабкавшегося следом за ней швейцара и с извиняющейся улыбкой откликнулась:
Что-то не хотят.
Оно и понятно, усмехнулся старик. Вечером-то их, считай, бесчувственных домой принесли. Пьют они много. Не к добру это, ох не к добру. Вы бы шли домой, барышня. Не дело это разгуливать по ночам.
Долли хотела спросить про Льва был он у Амалии или нет, но язык словно присох к гортани, и она покорно спустилась следом за привратником вниз по лестнице и вышла на улицу. Не зная, что и думать, направилась обратно на Варварку, решив прямо с утра прийти в редакцию и серьезно поговорить с Амалией Коган, пусть она хоть десять раз будет «мадемуазель Витроль».
Москва, наши дни
Следователь Цой задумчиво чертил профили опрашиваемой, стараясь как можно ближе к оригиналу повторить красивый рот, точеный нос и маленькое ухо. Земфира Аюшева говорила и говорила, и, слушая ее взволнованную речь, Вик все больше грустнел. Беседа длилась уже час, и за этот час следователь успел пережить разнообразный спектр чувств, пройдя путь от сдержанного оптимизма к полнейшему разочарованию.
Проявляя деликатность к чужому горю, Цой дал вдове покойного пару дней на то, чтобы прийти в себя, и только потом вызвал для беседы.
В назначенное время в кабинет вошла восточная пери невероятной красоты. Начитанный Вик про себя так и определил пери, ибо персидские сказки знал и любил, и особенно нравились ему в них прекрасные волшебницы. И, увидев Аюшеву, следователь сразу же понял, отчего так сердилась на нее понятая Зычкова старые грымзы красавиц не жалуют.
Сдержанно поздоровавшись, пери прошла к стулу для посетителей и скромно пристроилась на краешке, положив на колени сумочку, а поверх сумочки красивые узкие руки. На указательном пальце ее блестело кольцо. Широкое, плоское, с гравировкой в виде креста и розы.
Следователь сразу же отметил про себя, что кольцо то самое, исчезнувшее с пальца трупа в квартире Панаева. И очень обрадовался, решив, что, продемонстрировав столь значительную улику, убийца выдала себя с головой.
Земфира стала рассказывать все то, что Цой уже знал а именно, что она поехала навестить родителей и вдруг такая неприятность! Илюша умер.
Значит, весь август вы провели в Казани, уточнил следователь.
Девушка выглядела расстроенной и уставшей. Бесцветным голосом она ответила:
Весь август, да. Спросите у мамы, она подтвердит.
Ангелина Юрьевна Цатурян опознала найденное в вашей квартире тело как Илью Панаева. Нам бы хотелось, чтобы и вы взглянули на труп.
Девушка выглядела расстроенной и уставшей. Бесцветным голосом она ответила:
Весь август, да. Спросите у мамы, она подтвердит.
Ангелина Юрьевна Цатурян опознала найденное в вашей квартире тело как Илью Панаева. Нам бы хотелось, чтобы и вы взглянули на труп.
Я не стану этого делать, отрицательно качнула пери прекрасной головкой.