Надя тоже пыталась узнать, что со мной происходит, куда я езжу но и ее я поставил на место, заявив, что не буду докладываться, куда и зачем уезжаю. А если она не согласна с такой жизнь, если ей что-то не нравится всегда вправе со мной расстаться. Мне будет больно, я буду переживать, ноэто ничего не изменит в моей жизни. И тогда в нашей с ней жизни образовалась явственная трещина. И тогда я понял чем моя жизнь с Надей отличается от жизни с ныне покойной женой. Жене я бы сказал. Муж и жена одна сатана. А если нет значит, что-то неладно в семейной жизни. Нуя так считаю.
В общем, не так уж в моей жизни все было и радужно. Деньги были много денег! Но счастья они не дали. И какое счастье может быть у мертвеца? Я ведь живой мертвец, самурай, который не просто должен умереть в бою, а ищет боя, ищет смерти. Но потом! Не сейчас.
С этой жизнеутверждающей мысль я и заснул обложившись пистолетами и ножами. «Марголин» под подушкой, «макаров» под матрасом, «нож разведчика» сбоку, под одеялом. Место тихое, безопасное, но кто знает? Береженого бог бережет как учил меня господин Сазонов. Или товарищ?
Я чуть не попался. Если бы не моя привычка спать вполглаза, если бы не обостренный слух, если бы не уроки Сазонова, приучавшего меня жить «на щелчке» точно бы попался.
Что такое жить «на щелчке»? Это когда твое оружие снято с предохранителя, и ты готов к любым неожиданностям. ЛЮБЫМ. Даже к таким, в существование которых ты поверить не можешь.
Что меня разбудило не знаю. Только проснулся я с ясным пониманием, что в доме чужие. Во многих языках «чужой» и «враг» обозначает одно и то же слово. Для меня совершенно однозначно эти два слова синонимы. Иначе и быть не может для человека в бегах.
Прислушался никаких звуков, никакого движения, но точно знаю в доме кроме Юры и меня еще кто-то есть. И тогда я медленно, осторожно спустил ноги с кровати, стараясь, чтобы не заскрипела и не брякнула старая панцирная сетка, взял в руки «марголин», лежавший со снятым предохранителем и досланным в ствол патроном, и стал ждать, когда эти люди (или один человек?) появятся в комнате.
Он двигался так тихо, так медленно и плавно, что когда свет из щели в занавеске упал на его фигуру, то она показалась каким-то нереальным сгустком тьмы, вдруг материализовавшимся у меня в комнате. Звучит, наверное, пафосно, но на самом деле было именно так ни звука, ни шороха, темнотаи вот в лунном свете темный силуэт.
Я всегда попадаю туда, куда целюсь. Ну талант такой у меня. А с легкой руки Сазонова натренировался так, что могу стрелять из любого положения, из любого стрелкового оружия, и мне не надо выцеливать «мишень». Достаточно указать на нее пальцем-стволом, и Бах! Готово!
Он был правшой пистолет с глушителем в правой руке, и потому я выстрелил именно в правый плечевой сустав. «Марголин» кашлянул так негромко, как если бы чихнул младенец. Мягкая свинцовая пуля, которую невозможно идентифицировать после попадания в кость, вонзилась в плечо убийцы и мгновенно «отсушила» руку, заставив пальцы разжаться и выпустить пистолет.
Вторая пуля в левое колено. Почему не в правое? А потому что когда «клиент» будет падать (а он обязательно будет падать после того, как ему раздробили коленную чашечку!), он теперь упадет влево, а не вправо, куда отлетел его пистолет. Мелочь, но вот от таких мелочей может зависеть и вся жизнь.
«Клиент» упал тяжело, так, что стул подпрыгнул. Второй этаж, тут пол не бетонный, доски. И тут же в дверях появился следующий экземпляр, клон первого, и сходу начал палить. И что интересно этот пистолет не был с глушителем, а звук тише, чем хлопок пневматической винтовки. Только затвор клацал довольно-таки звонко, от этого звука никуда не деться.
Если бы я после того, как свалил первого не шагнул к стене, и не встал с пистолетом наготове скорее всего он бы меня завалил. Но я знаю, что обычно такие спецы работают парами мне Сазонов рассказывал. Ликвидаторы заходит вначале один, его возможно что и валят, а потом идет основной когда жертва расслабилась и потеряла бдительность. В одиночку работают только ликвидаторы экстра-класса, такие как я и Сазонов. Хорошо, что ко мне прислали не такого как мы с ним иначе бы мне конец пришел. Наверное.
Он дважды выстрелил туда, где я должен был находиться а именно, по кровати. А когда моя пуля пробила ему висок свалился назад, мешком, разбросав в стороны согнутые в коленях дергающиеся ноги.
Все произошло быстро, очень быстро. Время я не засекал, но с того момента, как в комнату вошел первый ликвидатор, и до выстрела в голову второму, прошло максимум секунды три, ну может чуть больше. Первый еще не успел отойти от шока, потому не успел закричать и предупредить, но скорее всего, у него сработала установка на молчание есть приказ не шуметь, значит, молчи!
Я не стал подходить к раненому. Прямо от двери всадил ему пулю и в левое плечо. Мало ливдруг он обоеручный боец? Подойдешь, а он тебе нож в живот воткнет! Или стрельнет из второго ствола, спрятанного между ягодицами! Нет уж, паранойя наш закон!
Теперь можно и подойти. Но только так, чтобы не пнул здоровой ногой. Вдруг он такой зверь, что и одной ногой меня победит?! Да, да я же сказал, параноик!
Сколько вас? спрашиваю тихо, одновременно стаскивая балаклаву с головы убийцы Только двое, или еще есть?
Молчит. Глаза таращит из темноты, и молчит. Кстати упорный парень! Другой на его месте вопил бы, как разбойник в пыточной Малюты Скуратова!
Послушай, парень начинаю задушевный разговор Ты пришел меня убить. Я тебе обещаю, что убью тебя быстро, и ты не будешь мучиться. Но это только если ответишь на мои вопросы. А если не ответишь начну ковыряться у тебя в ранах и начну с твоего колена. Оно тебе надо?
Да пошел тыкозел! парень (я его не знаю, никогда не видел) вдруг дергается, хрипит, изо рта лезет белая пена. Пена пахнет косточками от абрикосов, и я понимаю, что проиграл. Нет, не вообще проиграл сейчас проиграл. Допросить гада не смогу. Хотя скорее всего он и не знал того, что мне было нужно. Чертов трус! Сбежал. А вообще круто оказывается, у него где-то там был цианид. Смог бы я так сделать, на его месте? Наверное, да когда знаешь, что тебя будут пытать, и только потом убьют лучше умереть сразу.
Подхватываю пистолет второго. Как и предполагалось это ПСС. То есть «пистолет самозарядный специальный». Применяется спецслужбами России. Может и не только России но я этого не знаю. Магазин у него шестизарядный, и если предположить, что один патрон был заранее дослан в патронник, то сейчас должно остаться пять патронов.
Вообще-то некогда я рассматривал возможность и необходимость приобретения такого пистолета, но после здравого размышления от него отказался. Во-первых, дорого. Все такие штуки на строжайшем учете, а значит стоят больших денег, и после каждой акции, когда сбрасываешь оружие, не хочется терять кругленькую сумму. Во-вторых обычно я использовал винтовку, или что-нибудь еще, например нож.
В левую руку ПСС, в правую «марголин», и вперед, на кухню! Надо же узнать жив мой «напарник», или нет. Скорее всего у него в башке уже должна быть просверлена дырка калибра 7.62. Или 9 миллиметров. Возможно, как раз звук выстрела меня и вырвал из объятий Морфея.
Как ни странно Юра был жив. Он спокойно и тихо спал, сопя носом и улыбаясь во сне. И первое, что я подумал: «Дуракам везет!». Почему они его не грохнули я не знаю. Может, сочли неопасным, а может, решили допросить, и только потом грохнуть.
Подъем! Нас ждут великие дела! безрадостно сообщил я, легонько пнув торчащую с дивана Юрину ногу.
А?! Что?! Где?! Юру как пружиной подбросило. Спросонок он никак не мог ничего понять, щурился на лампочку, висящую под потолком в простеньком абажуре (я включил свет), почесывал коленку и хлопал ресницами. Рассмотрев, что держу в руке, вдруг вообразил, что я хочу его убить:
Что?! Не надо меня убивать! Я никому ничего не скажу! Никому! Даже под пытками не скажу!
Идиот вздохнул я Одевайся. Нам сейчас нужно будет прибраться.
Не дожидаясь того, что мне ответит этот гений мысли, развернулся и пошел к себе в комнату, не забыв прихватить отложенный на время ПСС.
Включив свет и у себя в комнате, начал осмотр тел. Как и следовало ожидать, при них не было никаких документов. И ничто не указывало на принадлежность ночных визитеров к неким специальным службам. «ни волочащийся за ним парашют, ни буденовка, ни наградной маузер с медной табличкой: «От товарищей из Реввоенсовета» на это не указывали. Просто люди, которые пришли ко мне в гости и вдруг решили меня убить.
Нашел запасной магазин к ПСС полный магазин, и это обрадовало. Хорошая машинка этот ПСС, с удовольствием использую его в своих делах. Каких делах? Да всяких делах. Таких, где понадобится ПСС компактный, мощный и практически бесшумный. Вот патроны к нему добыть проблема. Они же не обычные. Черта с два ты их купишь, как патроны к «макарову» или «ТТ»
К «макарову» тоже нашел магазин, набитый патронами. Еще два ножа. Не какие-то там особые ножи, просто финки. Настоящие, финские финки. Они были аккуратно прикреплены к предплечьям «клиентов», и я искренне порадовался, что не стал так опрометчиво подходить поближе к раненому убийце. Точно мог получить что-то вроде сэппуку. Кишки бы мне он выпустил наружу легко и приятно (для него).
Больше ничего не нашел если не считать ключей от автомобиля «Тойота», что меня несказанно обрадовало. Ведь с дачи-то нужно уходить! А как уходить, если у тебя «колес» нет? Такси вызывать? И тащиться ночью по переулкам с десятикилограммовым дипломатом? И с несколькими пистолетами. И с запасом патронов. И с ножами НР.
Нет уж трофей, так трофей! Эх, жаль, что не удалось отсидеться подольше! Раскрыли мою берлогу. А вот как именно раскрыли это надо будет обдумать
Это что, ты их убил?!
Голос Юры был не то что удивленным, он просто стоял с отпавшей челюстью и вытаращенными глазами, и не мог сказал ничего членораздельного кроме уже сказанного. Ситуация не располагала к юмору, но мне вдруг стало смешно, и я чуть не фыркнул:
Нет! Они вошли и самоубились! Застрелились!
Зачем застрелились?
Я посмотрел в глаза Юры, и понял он впал во что-то вроде истерики и не воспринимает ни малейшей логики. Так-то и понятно вот сидел себе, сидел в камере, нюхал грязные носки соседей, и вдругзакрутилось, завертелось в кровавом вихре! И что делать непонятно. Тащит тебя, несет, а ты как соринка на ветру, влекомая могучим ураганом! Отвратительное ощущение.