Медленно выхожу, тяну руки вверх. Я мог бы ментов сейчас всех положить расслабились уже, стволы приопустили сунуть руку в подмышку, выхватил ствол Бах! Бах! Бах! Запросто. Я и не то умею. Например сейчас подойдут ближе, типа наручники надевать я одним прикроюсь, второго завалю, этого в заложники, и на ментовской машинек светлому будущему.
Нет, не буду я настоящих ментов валить. Не по мне это. Я что, бандит? Это они думают, что я бандит, но я убивал только плохих парней. Бандитов, оборотней в погонах, продажных судей и вороватых чиновников. И никогда честных людей. Если только по мордасам съездить ментов, чтобы не мешали, но убиватьу всех свои принципы.
А кроме того толку-то что я сейчас захвачу заложника, поубивав его напарников? Поднимут авиацию, найдут машину, будут прочесывать и гнать, как волка на флажки. И постараются убить при аресте. Успеется еще уйти я успею. Надо разузнать, откуда ветер дует, а там и посмотрим. Деньги у меня есть, адвоката найму. Да и сам я неплохой адвокат, если уж на то пошло. Все-таки бывший участковый, с документами и кодексами работать умею.
У него пистолет! У него пистолет!
Сержант справа завопил так, будто у меня в подмышке висит не меньше чем фаустпатрон. Или на худой конец обрез типа «смерть председателя».
У меня разрешение есть! обломал я ожидания сержанта ты вообще-то палец со спуска убери! Стрельнешь ведь ненароком! Вот мое разрешение!
Я медленно полез в карман, глядя в белые от волнения глаза сержанта, и тут на дороге кто-то громко и пронзительно бибикнул. Сержант от испуга рефлекторно нажал на спусковой крючок, и длинная очередь прошла почти в притык ко мне, уйдя после задира ствола вверх и вправо куда-то в крону придорожного вяза, осыпав листву, вызвав водопад из мелких сухих веточек и выбитых пулями опилок.
Как этот придурок не попал в меня буквально в упор для меня загадка. Возможно, я ожидал чего-то такого и успел, пока дурак нажимал на спуск частично уйти с вектора стрельбы. Почему частично? Потому что пуля все-таки прочертила полу моего пиджака, вырвав из нее приличный клочок. А между прочим недешевый костюмчик. Черт бы тебя подрал! Ты такой хрен когда купишь!
Никитенко бь! Ты охл, что ли?! рявкнул тот, что стоял в центре лейтенант, лет тридцати от роду, явно выходец из самых низов ППС сука, убери ствол! Какого х. я ты палишь?!
Нуэтоон полез! пролепетал напуганный сержант, и лейтенант прокомментировал его слова:
Дебил! Сука наберут ослов деревенских, и работай с такими придурками! Эй, разрешение есть? На ствол?
Я же сказал есть! И я за ним полез! Отберите оружие у этого осла, пока он всех не перестрелял!
Этоты не очень-то! Без тебя разберемся! лейтенант дернул стволом пистолета, и тут же заорал Опусти, бь, ствол, Никитенко! Уйди нехрен отсюда вообще! Уйди с глаз, чмо гребаное! Потом отчитываться будешь куда патроны дел и зачем стрелял!
Никитенко испуганно прянул назад, опуская автомат стволом к земле, и тут же снова грянул выстрел! Ах ты ж боже мой! Этот придурок умудрился едва не прострелить себе ногу!
Если бы ситуация не было столько печальной гибель Нади, гибель моих соратников я бы, наверное, расхохотался. А так просто отметил для себя: «Смешно, да. Придурки!»
А потом все закрутилось еще веселее. Вдруг на месте происшествия возникли еще менты сразу четыре милицейских машины, а из одной вылез высоченный мужичина с глубоко запавшими в глазницы черными глазами. Глаза смотрели на мир с туго обтянутого кожей черепообразного лица очень жестко и требовательно. Это был начальник ГУВД Дремов, человек в принципе хороший, справедливый, службист до мозга костей. Ни разу не слышал про него, чтобы он брал мзду, чтобы отмазать каких-то отморозков. Нет что-то он наверное брал, и немало, но точно не за то, чтобы отмазывать негодяев. В наше время в ментовке не берут только те менты, у которых над головой светится нимб. Это их отличительный признак, указывающий на святость. Но до сих пор святых я не встречал ни в жизни, ни в милиции.
В бытность свою участковым я общался с Дремовым, и не раз на моем участке располагался ледовый дворец, и Дремов очень любил приезжать на хоккейные матчи с проверками проверять, как обеспечивается безопасность мероприятий. Это было в его ведении, так что Дремову сам бог велел постоять и посмотреть на то, как здоровенные мужики носятся с шайбой, стараясь посильнее ткнуть в поддых незадачливого противника.
А еще Дремов посещал концерты всяческих звезд начиная с Петросяна с его «искрометными» шутками, и заканчивая «Машиной времени», приезжавшей с «чесом» и в наш забытый богом город.
Меня Дремов помнил, некогда я был у него на хорошем счету всегда на посту, всегда при деле, то хулиганов оформляю протоколом, то по сортирам Дворца шастаю на предмет отлова злых курильщиков. Работаю, в общем. Служу!
Дремов, как ни странно, меня узнал. Правда руку не протянул. Помню его руку мосластая, широченная, как лопата как моя, точно. Кстати, мы с ним похожи. Я тоже мосластый, худой, жилистый, и ладони у меня такие же жесткие, неподготовленному, или не ожидающему человеку могу и руку раздавить пожатием. Только я посимпатичнее, чем Дремов, больше похожий на персонажа из фильма о маньяках. Ему бы окровавленный топор в руки вот и получился бы конкретный маньяк-дровосек.
Что тут случилось?
Голос Дремова спокойный, хрипловатый и гулкий, как замогильный. Таким голосом только из-под кладбищенской плиты кричать: «Занято! Сюда не хоронить!»
Здравия желаю, товарищ полковник! Здравия желаю! Здравия желаю!
Это пэпээсники во главе с летехой. Вытянулись идиоты в струнку, честь отдают, от меня взгляд отвели, оружие опустили. И это притом, что я свое-то оружие еще не сдал! А если сейчас вытащу и начну палить по высокому начальству?! Что тогда будет?!
Ох ты ж идиотыну вот как так служат, а?! Я бы и в прежние времена, будучи зачуханным начальством участковым никогда не допустил бы такого прокола!
Эй, бойцы, а ничего, что вы оставили меня без контроля? А я вооружен? Или вначале надо начальство поприветствовать? Зад лизнуть?
Лейтенант зыркнул на меня так, что если бы мог убивать взглядом точно мне бы пришел конец. Потом подошел ко мне и грозно потребовал:
Предъявите вашу лицензию на ношение оружия!
Предъявлю. Только Никитенко опять стрелять не начнет? Нервы у него как, успокоились?
Ага, сдал их всех начальству. И ничуть не жалею об этом! Этих придурков в конце концов завалят, с таким-то несением службы. Или они кого-нибудь завалят, что гораздо, гораздо хуже. Я бы им вообще морду набил и в первую очередь этому Никитенко, который чуть не продырявил мне брюхо.
Передал летехе разрешение на владение и ношение, лейтенант стал внимательно, едва не шевеля губами читать.
Доложите, что тут произошло!
Дремов был так же спокоен, и так же демонстративно не обращал на меня никакого внимания. Демонстративно. Считает меня оборотнем, точно. Или нет предателем! Ну как же был хороший участковый Каргин, а превратился непонятно во что в Самурая! В бандита, который держит весь Город! И не только Город, но и кое-какие районные города! Руководитель ОПГ, точно!
Этотоварищ полковникмыэтонам передали по рации стрельба! Ну мы и поехали!
Лейтенант запинался, и было видно, что доклад дается ему с трудом. Он пытается выдавить из себя профессиональные, юридически выверенные слова, но от волнения (начальство же!) и общей малограмотности не может связно что-то из себя выдать. Вот если бы это было с матом, если бы жаргончику подпустить, тогда да. А вот так, чтобы не было «это» и «ну» никак не может.
Молчать! Дремов сказал это внушительно и веско Когда вы научитесь связно выражать свои мысли? Когда научитесь докладывать связно, а не как дед на деревенской завалинке! Вы офицер, а двух слов связать не можете! Каргин! Объясни, что тут произошло!
Все уставились на меня, да еще и с таким удивлением, будто тот факт, что начальник ГУВД может знать какого-то там хлыща из «мерседеса» это невесть какое событие. Да еще и на ты к нему обращается!
Здравствуйте, Николай Дмитриевич! невозмутимо кивнул я Обстреляли меня. Подругу мою убили. Взяли в коробочку впереди фургон, слева фургон, сзади крузак. Стрелять начали с левого фургона, из калаша. А потом я их всех убил.
Из пистолета?! недоверчиво спросил Дремов Всех?!
Кого-то из пистолета, кого-то из их же автоматов, одного ножом.
Дремов посмотрел на меня, незаметно вздохнул. Мне показалось, или нет но в его глазах мелькнул огонек уважения, и даже удовольствия.
Видишь, лейтенант старая школа! неожиданно обратился Дремов к летехе Участковый! Бывший участковый! Уложилсколько? Почти десяток человек! А вы что? Сопли жуете? Наберут кадры с помойки, и работай с ними! Кстати, а что там за разговор о стрельбе? Кто из вас стрелял?
Видишь, лейтенант старая школа! неожиданно обратился Дремов к летехе Участковый! Бывший участковый! Уложилсколько? Почти десяток человек! А вы что? Сопли жуете? Наберут кадры с помойки, и работай с ними! Кстати, а что там за разговор о стрельбе? Кто из вас стрелял?
Никитенко, товарища полковник кисло выдавил из себя летеха палец дернулся, вот и выпустил очередь. Случайно!
И случайно едва не продырявил мне живот! мстительно добавил я Учить надо своих людей, лейтенант!
И тут же обратился к Дремову:
Товарищ полковник, тут у меня информация естьвроде как это группа захвата была. Чья только не знаю. Но догадываюсь. Так что вас скоро отодвинут.
Какая еще группа захвата? Дремов был искренне удивлен Это что, «соседи»?! И ты положил их всех?! Час от часу не легче! Ну ты парень и попал!
Товарищ полковник, задержите меня! попросил я А то у меня такое ощущение, что до СИЗО я могу и не дожить.
Полковник зыркнул на меня исподлобья своим тяжелым взглядом, вроде как оценивая а вообще-то стоило мне жить, или погодить? Потом перевел взгляд на лейтенанта, и приказал:
Задержите этого человека. Сдай оружие, Каргин! Препроводите его в дежурную часть ГУВД. Прямо сейчас!
Вообще-то следовало бы дождаться дежурной группы, но Дремов знал, что делает. И когда мы отъехали от места происшествия километров на пять, навстречу нам попались две черные «волги» с синими маячами на крышах. Они неслись очень быстро, завывая сиренами и совершенно не обращая внимания на других участников движения. И я невольно кивнул своим мыслям: правильно сделал, попросив Дремова меня задержать. Какую-то отсрочку все-таки получил. Из ГУВД они меня все равно выдернут, это без всякого сомнения, но я уже буду отмечен по учету доставленных живой, здоровый, безоружный. И нельзя будет списать меня в расход, объявив, что я начал стрелять и потому им пришлось открыть огонь на поражение.