"Ну, вынуждена была признать Лиза, да. Это, увы, похоже на правду. Такой уж он сукин сын! Но, с другой, стороны, а кто может подтвердить эти слова?"
Второй пример, продолжал излагать свою мысль посланец "патриотически настроенных предпринимателей", ваш двоюродный дед. Адмирал Борецкий в комплоте не участвовал. Напротив, состоял и состоит в оппозиции справа к этому в высшей степени спорному решению. Но в тот день, когда вы ему телефонировали, он действительно не мог вам ответить, так как по неудачному стечению обстоятельств находился на охоте с набольшим боярином Адмиралтейства Порховым, к которому вы тоже не смогли пробиться, и по той же самой причине. К слову, адмирал Порхов к вашей истории, скорее, равнодушен, чем наоборот. Ему все равно, на щите вы, Елизавета Аркадиевна, или со щитом.
Считаете, я зря погорячилась? Лиза достала портсигар и теперь в задумчивости крутила в пальцах папиросу.
"Вот они плоды скоропалительных решений Пся крев!"
Впрочем, это не означало, что она верила всему, что говорил ей Иванов. Доверяй, но проверяй! Где-то так.
Ну, жалеть о сделанном пустая трата времени, протянул ей зажженную спичку господин Иванов. Давайте лучше обсудим, что мы станем делать теперь.
Мы? переспросила Лиза, выпустив изо рта струю сизого дыма.
Мои наниматели от своего слова не отказываются.
И что теперь? прямо спросила Лиза.
Есть несколько вариантов, ответил мужчина, давая прикурить и Марии. Если позволите, я бы остановился на оптимальном.
Излагайте!
Излагайте!
Хорошо, кивнул Иванов. Начнем с того, что предлагают вам те, кто готов на компромисс.
А мне предлагают?
Непременно! заверил ее Иванов. Себерский крест 1-й степени за выдающийся вклад в развитие географической науки и умножение славы отечества, это раз. Титул светлейшей княгини Виндавской с правом наследования по прямой линии. Это два. Ну, и, разумеется, адмиральский патент.
А не жирно будет? поинтересовалась Лиза, у которой, на самом деле, от озвученных перспектив сбоило сердце.
Как сказать, усмехнулся Иванов. Вы ведь еще не слышали об условиях.
Говорите!
Сегодня вечером Великий князь выступит с посланием, в котором среди прочего, объявит о том, что вы и все остальные добровольцы отправляетесь в Техас, испросив прежде разрешение Великого князя, Военного Министерства и Адмиралтейства, и, разумеется, оное от высоких инстанций получив. Далее князь отметит, что, как старшая по званию, вы, баронесса, назначаетесь главой себерских военных в республике Техас в ранге, соответствующем рангу военного атташе посольства Себерии. Он объявит так же о награждении вас Себерским крестом и о том, что думские фракции Объединенных демократов и Себерского национального фронта обратились к нему с ходатайством о введении вас в княжеское достоинство за героизм и полководческий талант, проявленные вами в ходе военных действий против Великого Княжества Киевского и Королевства Польша, и что это предложение сейчас рассматривается его канцелярией и геральдической комиссией. Поэтому, Елизавета Аркадиевна, хотя вы и получите адмиральский патент и княжескую грамоту со всеми сопутствующими документами немедленно, то есть, не позже сегодняшнего вечера, вы подпишете соглашение о неразглашении сроком на один год, когда оба решения и будут объявлены официально.
То есть, я должна буду поддержать Великого князя и держать язык за зубами, я правильно поняла?
Верно, кивнул Иванов, но это не все. Есть еще одно условие, и оно исходит непосредственно от моих работодателей.
Чего они хотят? Лиза уже поняла, что так или иначе, но отвертеться от службы на благо отечества, не получится.
Через год ровно вы возвращаетесь в Себерию и на довыборах в Сенат выставляете свою кандидатуру от родного вам Пскова. Нам всем нужен новый энергичный сенатор, кавалерственная дама, княгиня и адмирал.
Сенатор? она уже слышала однажды о такой возможности, но полагала ее более чем гипотетической.
Нечужие вам, Елизавета Аркадиевна, Север и Восток, мягко объяснил Егор Петрович, хотели бы улучшить свои позиции в Сенате и Адмиралтействе, уравновесив таким образом чрезмерное влияние Запада. Однако уверяю вас, мои работодатели не предполагают какой-либо формы зависимости, да никто в здравом уме о таком бы и не заикнулся, имея в виду ваш, скажем так, независимый нрав. Им будет достаточно, если вы согласитесь иногда обсуждать с ними животрепещущие вопросы внутренней и внешней политики республики. Ну, а они, в свою очередь, не оставят вас своим благожелательным вниманием. И все это, разумеется, исключительно на основе дружеского соглашения, которое никогда не будет доверено бумаге.
Замысловато! хмыкнула Лиза.
Зато какие перспективы! улыбнулся Иванов.
Да, признала Лиза, перспективы, захватывающие
Глава 3.Свиток и ключ. Апрель 1933 года
1. Шлиссельбург, Себерия, пятое апреля 1933 года
Странное ощущение: то ли печаль, то ли наоборот. Впрочем, определенно не радость. Чему же тут радоваться?! Скорее, род облегчения оттого, что все, наконец, разрешилось; что завершилась очередная скверная глава ее жизни. А еще, проявляя "чисто женскую непоследовательность", она испытывала некоторое раздражение от того, что, не успев по-человечески вернуться домой, снова уезжает. И не сказать, чтобы на этот раз ситуация была сильно лучше, чем тогда, когда Лиза сбежала из Шлиссельбурга девять месяцев назад. В тот раз от обиды и разочарования сжимало сердце, и в горле стоял ком горечи, но и теперь вокруг нее творились скверные дела, хотя и совсем иного рода.
Сегодня она покидала Себерию, что называется, с "гордо поднятой головой", и отъезд свой, по условиям сделки, ни от кого не скрывала. Напротив, и не без посильного участия сильных мира сего, этим вечером на Самсоновском поле было не протолкнуться от пришедших проводить ее на войну людей. Непривычно много малознакомых или вовсе незнакомых лиц. Пестрая и неожиданная толпа, состоящая из офицеров Флота от мичмана до адмирала, экзальтированных феминисток и "журналюг". "Лучшие представители себерской интеллигенции", любители географии, в основном, но прежде всего, патриоты, столичная богема, с которой Лизу свели в свое время Надежда и Клавдия, и, разумеется, образованная молодежь, а так же чиновники, прибывшие на аэрополе по служебной надобности, и немногочисленные родственники, сгруппировавшиеся что символично, вокруг Рощина, которого, похоже, уже признали за своего. И, конечно же, никакой фронды. Все в рамках приличия, ведь Лизу "поддержали" и Великий князь, и Дума, не говоря уже о родном Адмиралтействе. В общем, "Благорастворение на воздусях и во человецех благоволение".
Однако Лиза не заблуждалась, вернее, пыталась этого не делать. Она не верила в искренность Великого князя, как не верила и Егору Петровичу Иванову. Его версия случившегося, по размышлении, казалась Лизе слишком технически выверенной, чтобы являться правдой. Скорее всего, "высокие договаривающиеся стороны" решили не умножать сущности и вернуться, раз уж так вышло, к первоначальному плану, то есть, разыграть Лизу по полной. Отступные, если подумать, невелики. Во всяком случае, для крупных игроков "это не деньги". Зато прибыль обещает быть приличная. На самом деле, если бы не щедрость техасцев, Лизу бы "слили" без тени сожаления, что они суки первоначально и сделали. Но военного героя, признанного дружественным иностранным государством, так просто со счетов не спишешь. А вот использовать можно и нужно. Особенно, если герой готов на компромисс. Лиза решила, что на этот раз она к компромиссу готова, хотя и чувствовала себя опоганенной, как какая-нибудь Рогнеда Рогволдовна, которую князь Владимир сначала изнасиловал, а потом взял замуж и осыпал дарами, включая возвращение Полоцкого княжества. И первое, и второе он сделал не из "всепоглощающего" чувства любви, а из собственных вполне меркантильных интересов, руководствуясь к тому же обыкновенной похотью и немереным эгоизмом. О том, что чувствовала при этом княжна Полоцкая, история умалчивает, но Лиза подозревала, что и в этом случае не обошлось без компромисса. Как говорится, отымели во все дырки, дали отступного и объяснили, отчего "пеню за позор" следует принять, и не забыть, "поцеловать руку дающего"!
"Да, уж Проводы героя!"
На самом деле, уезжала Лиза не одна, а с Марией, но та по такому случаю, скромно стояла в сторонке и, как сама же любит выражаться, не отсвечивала. "Отсвечивала" Лиза, то и дело оказывавшаяся на свету при вспышках магниевых ламп. Это, к слову, тоже являлось частью договора. Публичность Лизы нынче приветствовалась, оттого и нагнали на Самсоновское поле такое количество репортеров всех мастей. А писать о ней, иллюстрируя суперлативы подходящими к случаю фото, будут много и с удовольствием, и сейчас Лиза как раз "отрабатывала номер", обеспечивая завтрашние выпуски газет заголовками на любой вкус.
Ну, что, Егоза, шепнул ей по-родственному адмирал Борецкий, объехала завистников на кривой?
Нешто я кого-нибудь обманула? вопросом на вопрос ответила Лиза и, наклонившись чмокнула двоюродного дедушку в щеку. Меня поцелуешь или как?
Поцелую! он ее тоже поцеловал, пока Лиза не распрямилась, будучи выше Борецкого, как минимум, на полторы головы. Но не для фотки "три поколения адмиралов", а потому что люблю тебя дуру отмороженную! Люблю и восхищаюсь! Ты такая на Флоте одна, Лиза, и это я говорю на полном серьезе. Ни бабы, уж извини за выражение, ни мужика с таким послужным списком нет и не было! Так-то вот!
Да, ты никак мной гордишься? говорили они в полголоса, не для прессы, так что сказать можно было практически все.
А ты что, сомневалась?
Бывали моменты.
Ну, и зря! отрезал адмирал, улыбнулся, и, отдав честь, благо Лиза по такому случаю надела форму, с капитанскими погонами, орденскими планками и прочим всем, пошел прочь.
Но свято место пусто не бывает: вслед за адмиралом Борецким к ней подошел Павел Кузьмич Верников.
Елизавета Аркадиевна, сказал он, дернув губой, не хотелось бы расставаться, не объяснившись.
Полноте, Павел Кузьмич! технически безупречно улыбнулась Лиза, позируя перед фотографами бок о бок с заслуженным адмиралом. Вы же в курсе нашего соглашения?
Именно из-за этого чертова соглашения я с вами и хотел бы объясниться.
Слушаю вас.
Начало разговора оказалось интригующим, поскольку Лиза не представляла, о чем еще могут с ней говорить высокопоставленные флотские командиры.
Для справки, Елизавета Аркадиевна, я был против соглашения. Считаю, что звание адмирала вы еще не заслужили. Но я так же против того, что с вами проделали тогда, сразу после окончания войны, и второй раз теперь. Это несправедливо и бесчестно!