По планам франков, сражение должно было стать избиением техасской эскадры. "Быстрым, решительным и беспощадным", как выразился капитан 1-го ранга Дебеф, в своем "Очерке Мексиканской компании". Тем не менее, благодаря блестящим тактическим решениям командующей АУГ-3 фон дер Браге, выучке и решительности командного состава и младших чинов, сражение вылилось в череду схваток, перемежающихся маневрированием трех эскадр. В результате бой продолжался семь часов двадцать три минуты, и, если техасская эскадра действовала, как единое целое, ее противники вступали в схватку по частям, что уравнивало силу сошедшихся в огневом контакте корабельных групп. Дополнительным фактором являлось использование техасцами штурмовиков, тогда ка их противники лишились возможности использовать этот весьма эффективный инструмент атаки еще на первых минутах боя.
Разумеется, ни о каком равенстве сил не могло быть и речи. Даже сходясь в поединке с относительно небольшими отрядами кораблей, техасцы расходовали гораздо больше сил и средств, так что к концу сражения что случилось, когда к месту боя подошел 6-й флот САСШ, уцелевшие техасцы буквально падали с ног от усталости, не говоря уже о том, что большинство из них были ранены. В артиллерийских погребах оставались лишь считанные выстрелы. Навигационные приборы и радарные станции на кораблях были разбиты, а горящий "Рио Гранде" пытался сесть на воду, одновременно отбиваясь от двух мексиканских фрегатов, один из них в конце концов был уничтожен огнем батари ПВО подошедших к авианосцу едва ли не на расстояние пистолетного выстрела
2. Альтернатива Номер Раз: Триумф
После того боя из Сил Самообороны Техаса ее, разумеется, списали вчистую. Контузия, сломанные ребра, осколочные ранения ног Можно подумать, мало было у Лизы шрамов, и кости болели недостаточно сильно. Но, с другой стороны, за все надо платить. За геройство тоже. Погеройствовала и хватит. Делу время, как говорится, потехе час. Вот бы еще решить, что для нее Дело, а что Потеха.
Вот, к слову, была потеха, когда она с неполной АУГ на руках грохнула две неслабые эскадры в одном бою. Самая результативная битва в истории, как никак. С таким разгромным счетом не побеждал еще ни один адмирал в мире. А у Лизы и без того в послужном списке чего только нет. Всем, что она наломала в ту и эту войну, можно, наверное, вооружить флот средней по размерам европейской державы. Серьезно! Одних авианосцев три штуки, не говоря уже о линейных и тяжелых крейсерах, фрегатах, эсминцах и корветах, бригах и прочих плоскодонках. Но вот вопрос потеха ли это, или все-таки дело, которому служишь от и до? Самое смешное или, напротив, самое грустное, что, лежа в бреду, или лучше назвать это отключкой? вспоминала Лиза тот самый давний бой под Опочкой, когда в одиночку бодалась с огромным польским крейсером-тримараном. Так что иди знай, что тут и как
Рощин примчался к ней в госпиталь, в Хьюстон на третий день, то есть так быстро, как только смог. Но и то сказать, авиаторы в Европе и Америке, узнав кого везут и куда, творили чудеса. Сотрудники консульств, впрочем, тоже. Так что, да уложился меньше чем в три дня, и потом месяц сидел около ее койки и еще месяц выгуливал по паркам и скверам Далласа, пока врачи не дали добро на возвращение домой.
Итак, госпожа адмирал, крепко ли ваше слово? Рощин умел смотреть на нее так, что у Лизы дух захватывало. С одной стороны, вроде бы, смотрит на нее, любимую, и, как бы даже, любуется, а с другой напротив, смотрит в нее, заглядывает через глаза прямо в душу. Что тут скажешь! Сильные мужчины и любят на особый лад.
"Умеете вы, полковник, взволновать женщину!"
Это ты насчет свадьбы? уточнила Лиза, хотя все прекрасно поняла с первого раза.
Не только, покачал головой Рощин.
На "мужнину жену" не рассчитывай, усмехнулась в ответ Лиза, предполагавшая, что, зная ее так, как знал Вадим, он на "такие глупости" и не надеется. Но замуж за тебя пойду. Назначай дату! Хотя
Имеются сомнения?
Да, нет! отмахнулась Лиза. Сомнений нет. Есть пожелание. Я про дату. Вспомнилось вдруг, знаешь ли. Греза у меня была, еще когда ехала на войну, что венчаться будем зимой, чтобы тройка, значит, с бубенцами и лентами, и танцы на снегу, костры Ну, ты понимаешь!
Если нужен снег, тогда венчаться будем в Печере, в ноябре или декабре, у Рощина всегда и на все есть ответ. Умный мужчина, решительный и соображает быстро. За то и полюбила. Вернее, за это тоже, потому как исключать внешность из формулы любви никогда не следует. А Рощин в этом смысле практически идеал. Высокий, широкоплечий, поджарый и сильный, и не мальчик, прости Господи. Полковнику под сорок, и Лиза признавала, как факт, что ранняя седина на висках мужчину не только красит, но и женщине, конкретно Елизавете фон дер Браге "вставляет не по-детски".
Да, нет! отмахнулась Лиза. Сомнений нет. Есть пожелание. Я про дату. Вспомнилось вдруг, знаешь ли. Греза у меня была, еще когда ехала на войну, что венчаться будем зимой, чтобы тройка, значит, с бубенцами и лентами, и танцы на снегу, костры Ну, ты понимаешь!
Если нужен снег, тогда венчаться будем в Печере, в ноябре или декабре, у Рощина всегда и на все есть ответ. Умный мужчина, решительный и соображает быстро. За то и полюбила. Вернее, за это тоже, потому как исключать внешность из формулы любви никогда не следует. А Рощин в этом смысле практически идеал. Высокий, широкоплечий, поджарый и сильный, и не мальчик, прости Господи. Полковнику под сорок, и Лиза признавала, как факт, что ранняя седина на висках мужчину не только красит, но и женщине, конкретно Елизавете фон дер Браге "вставляет не по-детски".
Значит, в Печере, в декабре, принимает решение Лиза.
В Никольском соборе.
Ну, это уж на твое усмотрение, Вадим! Я в Печере была всего один раз, да и то пьяная в стельку. Лейтенантские погоны обмывали, сам понимаешь!
На том и порешили. Однако сразу уехать не получилось. Прознав, что Лиза поправилась вообще-то выздоровела она несколько раньше, но не будешь же кричать о такой живучести на каждом углу! президент республики Техас решил устроить адмиралу фон дер Браге "отвальную", тем более, что настроение у всех было приподнятое. Из-за безумной выходки франков в войну вписались САСШ, и теперь дело шло к почетному миру, по которому Тихоокеанский Союз предполагал получить Тихуану и Байя Калифорния с выходом в Калифорнийский залив, а к Техасу отходили территории, лежащие восточнее Монтерея и на юг до Сьюидад-Виктория, а также атлантическое побережье до порта Ла Песка. Впрочем, судя по всему, и помощь САСШ не останется безвозмездной. Ходили упорные слухи, что "благодарный" за своевременно оказанную помощь Техас уступит своим североамериканским союзникам территории, лежащие восточнее линии Новый Орлеан Маунт Хермон.
Я бы вас еще чем-нибудь наградил, шепнул ей доктор Ретклиф, кружа Лизу в вальсе, но, увы, просто нечем. Выше "Одинокой Звезды" у нас награды нет, но вот "почетным гражданином Техаса" сделаем обязательно!
Гражданкой! поправила его Лиза.
Что, простите? удивился Ретклиф.
И в самом деле, английский язык таких извращений не предполагает. Гражданин, и точка. Однако Лиза использовала слово из весьма своеобразного варианта английского языка, принятого в Тихоокеанском Союзе. Там и не такое можно было сказать. Другое дело, что кроме тихарей никто этот сленг не понимал. Пришлось объяснять.
Бог с вами, адмирал! Мы же не франки все-таки!
Ладно, согласилась Лиза. Пусть будет гражданин.
Отлично! обрадовался Ретклиф. Значит у нас одной проблемой меньше!
У меня проблем нет.
Зато есть у меня.
О чем мы говорим? поинтересовалась Лиза.
О том, что почетным гражданином республики Техас может стать только Елизавета Браге, но никак не баронесса фон дер Браге, с кислой миной на лице объяснил президент. Демократия и республиканский строй.
Я же сказала, господин президент, усмехнулась в ответ Лиза, у меня проблем нет. Пусть будет просто Браге. Меня так многие, на самом деле, и называют.
Возвращение в Себерию оказалось поистине триумфальным. Вообще-то, Лиза предпочла бы тихую приватность, но на такое теперь рассчитывать не приходилось. Публичность являлась бесплатным приложением к славе, а слава, как говорится, летела перед Лизой, опережая хозяйку, как минимум, на пару шагов вперед. Лизу узнавали практически везде отдельное спасибо фотографам, растиражировавшим ее портрет в десятках, если не в сотнях газет и журналов. Ну, и кинохроника не подкачала, и это не считая дальновидения, которое тоже подсуетилось, показав адмирала фон дер Браге тут и там по дороге домой. Адмирал получает из рук вице-президента Шварценберга золотую медаль ордена "Одинокой Звезды"; выходит, опираясь на трость с серебряной фигурной рукоятью подарок муниципалитета города Хьюстон из дверей военного госпиталя; танцует вальс с президентом республики Техас; целует девочек, поднесших ей букет алых роз; напутствует юных гардемаринов и беседует с членами Центрального Командования; и, наконец, поднимается рука об руку с полковником Рощиным на борт яхты, присланной специально за ней Великим князем Новгородским Василием. Что уж говорить о том, что творилось в Шлиссельбурге, когда они с Вадимом сошли по трапу на бетон Самсоновского поля! Столпотворение вавилонское и римский триумф в одном флаконе. До дома, то есть до квартиры на Смолянке удалось добраться только ближе к вечеру. Выслушав полтора десятка речей, пожав чертову уйму рук, дав интервью и побеседовав тет-а-тет с самим Василием Андреевичем и Набольшим Боярином Адмиралтейства Порховым, Лиза чувствовала себя хуже, чем тогда, когда ее выносили из разгромленной рубки горящего "Рио Гранде". Она была мало сказать обессилена и измочалена, она, несмотря даже на ее невероятную живучесть, едва переставляла ноги и говорить могла, лишь прилагая к тому невероятные усилия.
Однако в родных пенатах Лизу ожидали правильные люди, и люди эти четко знали, что и как надо теперь с ней делать. Пока Надежда расстегивала многочисленные пуговицы и крючки роскошного адмиральского мундира, все-таки техасцы в этом смысле впереди планеты всей, Клавдия потчевала подругу водкой из ледника и крошечными бутербродами с паюсной икрой, а Полина излагала планы на ближайшие двенадцать часов.