В стадии предварительного следствия свидетель Рагуцкая, знакомая Карагодина и Демидова, выдала два билета на самолет, они приобщены к делу (т. 4, л. д. 810). Билеты подтверждают правдивость показаний Демидова и Карагодина с тем, что они из Краснодара в Москву вылетели самолетом 25 февраля 1983 г.
Свидетель Демидова З. М., мать Демидова Г. В., показания которой оглашены в порядке ст. 286 УПК РСФСР, следователю пояснила, что по возвращении сына и Карагодина из Краснодара в феврале 1983 г. она видела у Карагодина большую сумму денег, которые он передал ей на хранение, а в последующем забрал все свои деньги. Со слов своего сына она знала, что Карагодин в подарок купил ее сыну ондатровую шапку, полусапожки. В феврале
1983 г. Карагодин, находясь в г. Фрязино, приобрел на деньги чемодан-дипломат и золотые сережки, золотое обручальное кольцо, магнитолу, ондатровую шапку для жены. Свидетель пояснила, что деньги у Карагодина были купюрами по 10, 50 и 100 руб., сколько их было не знает. Со слов сына узнала, что якобы во время поездки его с Карагодиным в г. Краснодар в феврале 1983 г. там кого-то убили, поэтому у Карагодина появились деньги (т. 3, л. д. 207; т. 4, л. д. 1319).
В деле имеются постановление и протокол выемки корешков авиабилетов, и сами корешки билетов о поездке Карагодина и Демидова из г. Москва в г. Краснодар 22 февраля 1983 г. рейсом 1169 с временем отправления в 16 час. 50 мин. (т. 4, л. д. 4648).
Свидетель Карагодин А. М., отец Карагодина Е. А., пояснил, что после того, как его сын выиграл по лотерейному билету автомашину и продал ее, у него появились деньги, он стал злоупотреблять спиртными напитками, и это его испортило. В феврале 1983 г. сын приезжал к нему домой со своим другом Демидовым Г. В., в день отъезда их из г. Краснодара сын дал ему деньги в сумме 200 руб.
Свидетель Дереев пояснил, что в феврале 1983 г. Карагодин вечером со своим другом попросились переночевать, объяснив, что утром они улетают на работу. Ночью все спали в одной комнате, Карагодин никуда не уходил.
Свидетель Григоращенко В. И. показал, что он хорошо знал Аболмасову О. Б., часто бывал у нее дома. Последний раз был у нее 23 февраля 1983 г. Отмечали день Советской Армии. Следователю свидетель пояснил, что еще до 23 февраля он приносил Аболмасовой бутылку вина «Шипучее», которую поставил в комнате Аболмасовой на серванте.
Этот факт совпадает с показаниями Карагодина о том, что после совершения убийства он увидел на серванте стоявшую бутылку вина «Шампанское», которое открыл и пил. Карагодин только в этом случае ошибся в названии вина.
Свидетель Пестриков пояснил, что с Карагодиным он познакомился случайно в 1982 г. 25 февраля 1983 г. днем к нему домой на машине приехали Карагодин и с ним двое ребят. Карагодин предложил ему продать 4 ондатровых шапки, что он и сделал, продав их
Карагодину по цене 220 руб. за штуку. Карагодин рассчитался с ним купюрами по 50 рублей.
Свидетель Белоблоцкий Г. Ю. пояснил, что он знал, какие топоры имелись в хозяйстве Аболмасовой. В стадии предварительного следствия он осмотрел топор, изъятый с места происшествия. При предъявлении на опознание топора, он, указав на топор, которым было совершено убийство, заявил, что именно этот топор был в хозяйстве Аболмасовой О. Б., и топор принадлежит ей (т. 4, л. д. 190193).
Этот же топор опознал при предъявлении на опознание потерпевший Аболмасов Г. Г., пояснив, что именно этим топором он пытался заменить замки на дверях комнаты Ковалева В. А. 24 февраля 1983 г.
Аболмасов Г. пояснил, что Карагодин находился с ним в дружеских отношениях, хорошо относился к его матери. Аболмасов принимал его как своего человека, в детские годы Карагодин много времени проводил в их доме, хорошо знал обстановку в доме, знал, где что лежит; знал, что мать хранит деньги в серванте.
Карагодин подтвердил, что он знал, где хранила деньги Аболмасова, знал, что она хранила их в серванте в платках.
В суде свидетель Романовский В. Е., дежурный инспектор линейного отдела милиции на ст. Могилев, пояснил, что 4 августа 1983 г. в отделение милиции явился Карагодин Е. А., он был трезв, но очень взволнован и заявил о том, что в г. Краснодаре убил двух человек, других подробностей не говорил. Он направил его к заместителю начальника отдела милиции.
Свидетель Ковалев В. И., заместитель начальника отдела милиции на ст. Могилев, показания которого оглашены в соответствии со ст. 286 УПК РСФСР, пояснил, что к нему доставили 4 августа 1983 г. Карагодина, тот был в сильно возбужденном состоянии, вначале рассказывал сбивчиво и неясно. Потом рассказал следующее: «В феврале 1983 г. он убил двух человек в Краснодаре, одна из убитых женщина Аболмасова О. Б., хозяйка дома по ул. <>, 74, а второй мужчина квартирант» Во время рассказа Карагодин даже заплакал и попросил скорее связаться с Краснодаром, ибо может пострадать невиновный человек его кум Аболмасов Г. Г. (т. 5, л. д. 4850).
Свидетель Шитик Ф. Н., начальник ОУР того же отдела милиции, пояснил, что Карагодина завели ему в кабинет в августе 1983 г.;
он заявил, что в Краснодаре убил 2 человек, женщину до 50 лет и мужчину, ее квартиранта, рассказал, как он подружился с этой семьей. В Краснодаре, после употребления водки пришел к женщине, которую затем убил. В дом она его пустила сама. Когда все легли, он совершил убийство женщины и мужчины. О причине убийства рассказать отказался. Рассказал, что Ковалева и Аболмасову он убил один, просил позвонить срочно в г. Краснодар, т. к. невиновного человека приговорили к смертной казни. Когда связались с УВД Краснодарского крайисполкома, то оттуда подтвердили совершение убийства Аболмасовой и Ковалева и просили Карагодина задержать.
В стадии предварительного следствия принимались меры к установлению личности водителя такси, который привез Карагодина к дому Аболмасовой ночью 25 февраля 1983 г. Установить его не удалось (т. 5, л. д. 6971).
Указанные выше доказательства достаточны, чтобы прийти к выводу о том, что умышленное убийство Ковалева и Аболмасовой О. Б. совершил именно Карагодин, при разбойном нападении с целью завладения личным имуществом Аболмасовой и Ковалева.
После совершения убийства Аболмасовой О. Б. и Ковалева В. А. к уголовной ответственности за убийство был привлечен Аболмасов Г., сын Аболмасовой.
Приговором судебной коллегии по уголовным делам краевого суда от 29 июня 1983 г. он был осужден по п. «а», «г», «з» ст. 102 УК РСФСР к смертной казни.
Однако 10 октября 1983 г. определением судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР приговор в отношении Аболмасова был отменен, и дело направлено на дополнительное расследование. Одним из оснований для привлечения Аболмасова Г. к уголовной ответственности послужило то обстоятельство, что к 24 февраля Аболмасов Г. и его жена, с одной стороны, и Аболмасова О. Б. и Ковалев В. А. находились в резких враждебных отношениях, при которых Аболмасов, действуя в отношении Ковалева грубо, принимал меры к немедленному выселению Ковалева.
При дальнейшем расследовании и выяснении вопроса о взаимоотношениях между Аболмасовой, Ковалевым, Аболмасовым Г. и Кочетковой, женой Аболмасова, были получены данные о том, что Аболмасов жаден к деньгам, что он иногда избивал мать. Соседи Аболмасовой, ее родственники заявили, что Аболмасов Г. и его жена характеризуются отрицательно, что только Аболмасов мог совершить преступление. Хотя никто из этих свидетелей не привел доказательства совершения преступления Аболмасовым.
Эти обстоятельства усилили в свою очередь подозрение в причастности Аболмасова Г. к совершению преступления, появился мотив совершения преступления борьба за наследство, где наиболее опасной фигурой был изображен Ковалев. 27 февраля 1983 г. Кочеткова, будучи задержанной, дала показания о том, что Аболмасов был расстроен интимной связью матери и Ковалева и около 24 часов ушел из дома, вернулся через 2 часа в окровавленной одежде и с окровавленными руками, стал замывать одежду. Эти показания подтвердила при записи на магнитофоне и при проверке показаний с выходом на место 28 февраля 1983 г. Кочеткову освободили из ИВС УВД, и она сразу же отказалась от своих показаний, мотивируя это тем, что ее принудили к даче показаний.
8 мая 1983 г. Аболмасов дал явку с повинной о том, что он совершил убийство Аболмасовой и Ковалева. Позднее при следующем допросе Аболмасов отказался от этих показаний.
После отмены приговора и явки Карагодина в отдел милиции на ст. Могилев проведено тщательное выяснение всех обстоятельств совершения преступления, установлена полная непричастность Аболмасова к совершению преступления. Постановлением о прекращении уголовного дела (т. 4, л. д. 362366) уголовное дело в отношении Аболмасова Г. Г. по факту убийства Аболмасовой О. Б. и Ковалева В. А. дальнейшим производством прекращено за отсутствием в его действиях состава преступления.
Постановление о прекращении дела производством обосновано, непричастность Аболмасова Г. к совершению преступления подтверждается не только материалами предварительного, но и судебного следствия. Ошибочность доводов, положенных в основу обвинения Аболмасова, полностью выяснена при дополнительном расследовании, когда к уголовной ответственности был привлечен Карагодин. Вина же Карагодина в умышленном убийстве 2 лиц, в совершении им разбойного нападения бесспорно доказана приведенными выше доказательствами.
Карагодин в своих некоторых показаниях на следствии утверждал, что убийство совершил Аболмасов, он же прислал ему письмо с просьбой найти человека, который мог бы совершить ограбление квартиры матери, что нужно приехать в г. Краснодар 23 февраля и встретиться с ним в чебуречной на колхозном рынке, где он все скажет, когда нужно совершить ограбление и где будут лежать деньги. Если же он Аболмасов, не придет на встречу, то он, Карагодин, должен будет его ждать возле кинотеатра «Северный» в ночь на 25 февраля в 2 часа ночи. Как пояснил в своих показаниях Карагодин, Аболмасов на встречу в чебуречную не приходил, он, якобы, встретился с ним только ночью возле кинотеатра, и Аболмасов рассказал ему, как он совершил преступление, рассказал детали и позы трупов, после чего передал сумку Ковалева, две бутылки спирта, деньги в сумме 10 000 руб. и предложил дать явку с повинной, когда его осудят к высшей мере наказания, на что он, Карагодин, согласился.