Надуманность этих показаний подтверждается следующим: Как в суде, так и в стадии предварительного следствия Карагодин заявил, что в чебуречной он с Аболмасовым не должен был встречаться, никакого письма он ему в г. Могилев не посылал, и он его не получал. Аболмасов его ни о чем не просил, возле кинотеатра он с Аболмасовым не должен был встречаться и об убийстве с ним разговора не было; он ни в феврале 1983 г., ни позднее с Аболмасовым не встречался. Как пояснил Карагодин, он в отношении Аболмасова показания выдумывал, оговаривал его, так как понял, что работники прокуратуры Октябрьского района и милиции ему не верили, говорили ему, что в отношении Аболмасова все доказано, он осужден; он тогда понял, что в правильном расследовании дела не заинтересованы. Несмотря на то, что он правдиво рассказал о совершенном им преступлении, ему предъявили обвинение по ч. 2 ст. 181 УК РСФСР. Эти обстоятельства нашли свое полное подтверждение в показаниях Демидова, который пояснил, что в чебуречной они Аболмасова не ждали, и вообще о нем никакой речи Карагодин не вел, ни о каком письме от Аболмасова он ему не говорил.
Свидетель Антонова, мать жены Карагодина, показания которой оглашены в соответствии со ст. 286 УК РСФСР, свидетель Карагодина Т. показали, что все письма из почтового ящика берут только они. К ним в г. Могилев никакого письма от Аболмасова не поступало. Карагодин им тоже о письме от Аболмасова не говорил.
Подсудимый Бован пояснил, что когда Карагодин предложил ему участвовать в преступлении, никакого разговора об Аболмасове Г. не было. Если бы Карагодин о совершении преступления договорился с Аболмасовым, ему не было бы необходимости предлагать совершить преступление Демидову, Бовану. Само содержание пояснений Карагодина о встрече с Аболмасовым ночью, рассказе Аболмасова о якобы совершенном им убийстве, передаче ему, Карагодину, денег с условием, чтобы в будущем он взял вину на себя, если его, Аболмасова, задержат за убийство, носит грубый вымысел.
Свидетель Антонова, мать жены Карагодина, показания которой оглашены в соответствии со ст. 286 УК РСФСР, свидетель Карагодина Т. показали, что все письма из почтового ящика берут только они. К ним в г. Могилев никакого письма от Аболмасова не поступало. Карагодин им тоже о письме от Аболмасова не говорил.
Подсудимый Бован пояснил, что когда Карагодин предложил ему участвовать в преступлении, никакого разговора об Аболмасове Г. не было. Если бы Карагодин о совершении преступления договорился с Аболмасовым, ему не было бы необходимости предлагать совершить преступление Демидову, Бовану. Само содержание пояснений Карагодина о встрече с Аболмасовым ночью, рассказе Аболмасова о якобы совершенном им убийстве, передаче ему, Карагодину, денег с условием, чтобы в будущем он взял вину на себя, если его, Аболмасова, задержат за убийство, носит грубый вымысел.
Справкой Могилевского главпочтамта подтвержден факт того, что на имя Карагодина и его родственников в феврале 1983 г. заказные письма ни от кого не приходили, в том числе и от Аболмасова Г.
В суде потерпевший Аболмасов полагает, что в совершении преступления вместе с Карагодиным мог участвовать Бован. Как Карагодин, так и Бован отрицают это обстоятельство. Обстановка совершения преступления, убийство 2 лиц спящими подтверждает показания Карагодина, что убийство он совершил один, и так, как он об этом поясняет.
Таким образом, исходя из совокупности имеющихся по делу доказательств, судебная коллегия приходит к выводу, что Карагодин, воспользовавшись доверием Аболмасовой, которая пустила его в дом переночевать, совершил разбойное нападение, соединенное с насилием, опасным для жизни и здоровья потерпевших, с целью завладения личным имуществом, с применением топора, используемого в качестве оружия, и причинением потерпевшим Аболмасовой и Ковалеву смертельных телесных повреждений. Он в ходе разбойного нападения, из корыстных побуждений, с особой жестокостью совершил умышленное убийство 2 лиц.
Вина Демидова о недонесении им компетентным органам об известном ему совершенном Карагодиным преступлении разбойном нападении с убийством Аболмасовой и Ковалева полностью подтверждается показаниями подсудимого Карагодина, пояснившего, как он Демидову 23 и 24 февраля 1983 г. предлагал ограбить знакомую ему Аболмасову, а когда Демидов отказался, то он совершил умышленное убийство Аболмасовой и Ковалева и утром 25 февраля 1983 г. сказал Демидову о совершенном им убийстве и завладении
деньгами, показал деньги, а позднее в присутствии Демидова тратил эти деньги.
Демидов не отрицает, что от Карагодина ему 25 февраля 1983 г. стало известно о совершенном им убийстве 2 лиц и завладении деньгами, что он видел эти деньги у Карагодина, позднее Карагодин тратил эти деньги. В г. Фрязино Московской области он сказал матери, что у Карагодина много денег, т. к. в г. Краснодаре убиты два человека. Свидетель Демидова, мать подсудимого Демидова, подтвердила это обстоятельство. Из показаний свидетелей Карагодиной А., Карагодина А. М. видно, что Демидов в дни приезда в Краснодар все дни проводил с Карагодиным. Демидов не отрицает, что после преступления Карагодин купил ему шапку за 220 руб., подарил 100 руб. на полусапожки, демонстрировал деньги, которыми завладел.
Заявление Карагодина об убийстве им 2 лиц при разбойном нападении давало основание считать Демидову, что Карагодин сообщил достоверный факт. Поэтому он обязан был о совершенном Карагодиным преступлении сообщить компетентным органам.
Подсудимому Бовану вменяется в вину, что он знал о совершенном преступлении Карагодиным разбойном нападении и умышленно не сообщил об этом в компетентные органы. Обвиняется в том, что 24 февраля 1983 г. вечером, встретившись с Карагодиным и Демидовым в ст. Елизаветинской г. Краснодара, привел их к себе домой, где они распивали спиртные напитки. В разговоре Карагодин предложил Бовану совершить ограбление квартиры Аболмасовой О. Б., пообещав за это ему половину взятых у нее денег, однако Бован отказался совершить это преступление. В ночь на 25 февраля 1983 г. Карагодин совершил разбойное нападение на квартиру Аболмасовой О. Б., в результате которого убил Аболмасову и ее квартиранта Ковалева В. А. и завладел деньгами в сумме 7000 руб. Утром 25 февраля 1983 г. Карагодин предложил Бовану отвезти его и Демидова в Краснодарский аэропорт, на что последний согласился. В пути движения Карагодин демонстрировал Бовану крупную сумму денег и передал ему 100 руб. за то, что он согласился везти их в аэропорт. В пути движения Карагодин на взятые у Аболмасовой деньги приобрел четыре ондатровые шапки по цене 220 руб. за каждую, и одну из них подарил Бовану. Находясь в аэропорту, Карагодин сообщил Бовану о том, что в ночь на 25 февраля
1983 г. он ездил к Аболмасовой, и что все это он сделал сам, быстро и свидетелей нет. После этого Карагодин передал по просьбе Бована ему деньги в сумме 600 руб. из взятых у Аболмасовой.
Проанализировав имеющиеся по делу доказательства, судебная коллегия приходит к выводу, что по делу бесспорно не установлено, что Бован знал о совершенном Карагодиным разбойном нападении.
Подсудимый Карагодин ни в суде, ни в стадии предварительного расследования не пояснил, что он говорил Бовану, что намеревается совершить, а позднее и совершил разбойное нападение на Аболмасову.
Так, при допросе в качестве обвиняемого 4 января 1984 г. (т. 3, л. д. 8491) он пояснил, что Бовану он предложил обворовать Аболмасову. Бован отказался и им не советовал этого делать. Когда приехали в аэропорт, Демидов вышел, а Бован его спросил, «сдернул» ли он деньги. Он ответил, что сделал быстро, сам, свидетелей нет, взял 67 тысяч рублей, и что если бы с ним поехал, то дал половину денег. На вопрос Бована не боится ли он, могут задержать, ответил, что свидетелей нет, никто об этом сказать не может, все сделал сам.
При допросе в качестве обвиняемого (т. 3, л. д. 96) Карагодин также пояснил, что Бовану он предлагал обворовать Аболмасову, но тот отказался. При допросе 28 февраля 1984 г. (т. 3, л. д. 98103) Карагодин также пояснил, что Бовану он предлагал обворовать, совершить кражу денег Аболмасовой.
В суде Карагодин пояснял, что говорил ли он Бовану о разбойном нападении, совершенном им, не помнит. Бовану предлагал обворовать знакомую ему женщину. После совершения преступления говорил, что «сдернул» деньги, 7 тыс. рублей. Бовану об убийстве вообще ничего не говорил, просто сказал, что взял 67 тысяч рублей, а накануне сказал Бовану, что хочет обокрасть Аболмасову.
В стадии предварительного следствия Бован также не подтвердил, что ему было известно о разбойном нападении, совершенном Карагодиным.
Так, при допросе в качестве обвиняемого (т. 3, л. д. 264) Бован пояснил, что 24 февраля 1983 г. Карагодин предложил поехать к одной женщине, знакомой ему, получить, «сдернуть» деньги. Поскольку было позднее время, он отказался.
В аэропорту Карагодин ему сказал, что он «сдернул» деньги, понял, что «сдернул» 6,57,5 тыс. рублей. На вопрос не боится ли Карагодин ответственности, тот ответил, что он сделал все сам, чисто и класс. Никто не докажет ему ничего. О том, что сделал, Карагодин ему не говорил, подробностей не рассказывал. Летом 1983 г. он узнал, что Карагодин задержан за убийство. В своих предыдущих показаниях Бован дал такие же показания.
В суде Бован пояснил, что 24 февраля 1983 г. Карагодин предложил обворовать знакомую женщину, а 25 февраля 1983 г. из разговора с Карагодиным он понял, что тот обворовал знакомую женщину. Других доказательств вины Бована не добыто. Из показаний Карагодина и Бована не следует, что Бован бесспорно знал о совершенном Карагодиным разбойном нападении, а о том, что Бован не знал о совершенном убийстве, органы следствия обоснованно пришли к выводу в стадии предварительного следствия. Из показаний Бована и Карагодина следует, что Бован лишь знал о том, что Карагодин обворовал знакомую ему женщину, и компетентным органам не сообщил об известном ему этом преступлении.
Уголовная ответственность за недоносительство наступает не за все преступления, предусмотренные ст. 144 УК РСФСР, а только за недоносительство о совершенном преступлении, предусмотренном ч. 3 и 4 ст. 144 УК РСФСР. Поскольку Карагодин преступление совершил без проникновения в жилище, Аболмасова его в дом зайти пригласила сама, то Бован не может нести уголовную ответственность по ст. 190 УК РСФСР, он не знал о разбойном нападении, был осведомлен только о краже (со слов Карагодина), но в действиях Карагодина нет проникновения в жилище. В то же время в предъявленном Бовану преступлении описан другой состав совершенного им преступления: заранее не обещанное приобретение имущества, заведомо добытого преступным путем. После совершения преступления Бован от Карагодина из денег, добытых преступным путем, взял 600 руб. в долг, 100 руб. за поездку в аэропорт и 220 руб. Карагодин истратил на приобретение ему шапки. Бован знал, что на него Карагодин истратил 920 руб. из денег, добытых преступным путем.