Вот и теперь, накричавшись досыта и отведя душу, Верка шлёпнула по боку кобылу Милку, отгоняя от сена, ухнулась на подвернувшийся ящик и уставилась на Архипа, обтирая платком раскрасневшееся лицо.
Что надулся, старый хрыч? беззлобно руганула его. Теперь мне за тебя платить? Боя-то вон сколько! Акт составлять?
Отработаю, буркнул тот.
Это чем же? смех обуял Гусеву. В твои годы бабку столетнюю на печи щипать и то справишься ли?
Бесстыжая ты, Верка
Такой уродилась, отмахнулась та и подскочила с ящика, узрев входящего в ворота двора участкового инспектора Гордуса. Что-то зачастил ты к нам, Казимир Фёдорович? Тут дед Архип грозится с расплатой за битую тару и вдруг ты являешься. Не медальку ли вручить пришёл за пойманного злодея?
Грамоту тебе пишут, Вера Борисовна, поздоровавшись, хмыкнул участковый.
Грамоту? И за это благодарю. А деньжат за неё не положено?
Догонят добавят, нахмурился Гордус.
Это за что же мне награда? подбоченилась Гусева, сверкая глазами. Убийцу из грязи выволокла, считай, почти одна. Нож нашла с кровью. И меня же за это по мордасам? Хороша наша милиция! Вот и вступай после этого в дружинники, помогай власти преступников ловить!
Ну хватит, остановись! попробовал урезонить её участковый. Шёл я по улице, слышал, как костерила ты деда Архипа. Как он выжил после этого, не знаю.
За дело получил! тут же отбрила майора Гусева. Он ущерб мне причинил такой, что сам не стоит вместе с проклятущей кобылой Милкой!
Какой ущерб? Ты чего буровишь, Вера Борисовна? Пустые бутылки ты собрала со своих постоянных пьянчуг. Да ещё денег с них сгребла.
А вот здесь ты не прав, Казимир Фёдорович, зарделась Верка. Не беру я с них денег и не брала никогда.
А должна платить за каждую бутылку, поймал её на слове участковый. За немытую одну цену, а за чистую вдвое.
Они взамен пивом отовариваются, вывернулась продавщица.
Поймаю я тебя, Верка. Проверяющих ты дуришь или поишь да подкармливаешь, а со мной не прокатит, ты знаешь. Домище-то на какие гроши отгрохала?
Гусева побледнела и прикусила язык.
Молчишь?
За что же угрозы и наговоры такие, Казимир Фёдорович? пустила она слезу. На днях вместе убийцу поймали, мучились вместе, из болота его вытаскивали. Вещественные доказательства лично у него в кармане нашла. Не побрезговала полезла чистыми вот этими ручками в одежду душегуба, детей и мать жизней лишившего, а вы?..
Не убийца он, оборвал её стенания участковый.
Как не убийца?! ахнула Гусева, побелела и аж присела на корточки, едва совсем не повалилась на землю. Как не убийца, если я сама нож его кровавый в руках держала. А на штанах кровь! Куда она подевалась? При таких уликах не подкупить никакого медика! Ишь, нашёлся, участковый! Да я к прокурору пойду! Да я в Москву напишу!..
Не убийца Снегирь, хмуро перебил её Гордус. Наложил он на себя руки в кутузке. Покончил жизнь самоубийством, протестуя против клеветы. И записку написал предсмертную, где всё объяснил.
И настоящих убийц назвал?! ахнула Гусева и совсем села на землю, не владея собой.
Помоги ей, дед Архип, усади куда-нибудь. Да спроси в магазине валерьянки. Пусть накапают. Гляжу, совсем плохо ей стало. Участковый затоптался вокруг продавщицы. Сам бы справился да радикулит меня пришиб вчера. Видать, на нервной почве. Если бы не служба, врача вызывать собирался.
Кряхтя и проклиная всё на свете, дед Архип заковылял к магазину.
А чего ж ещё случилось, что спину тебе разбило, Фёдорыч? подала голос и даже привстала Гусева.
Любопытная ты, Верка, покачал головой участковый. Многое знать хочешь, а это ведь служебная тайна.
Какая уж там тайна? Не хочешь, не говори. Скажи мне одно если не Снегирёв, то кто же тогда убил всю его семью?
Вот это тебе и не надо знать, хмуро буркнул Гордус. Подымайся-ка на ноги, нечего валяться и получи повестку к следователю. Вызывает он тебя.
Это ещё зачем? Ты со мной был и всё видел. Я к убийству никакого отношения не имею. Помогла нож найти вот и вся моя заслуга. А что?.. Теперь считается, что Снегирёв не при чём, а я виновна, что он себя угробил?.. Я его ни в чём не обличала. Вы первым, как нож увидели, враз к такому решению пришли.
Ну, заговорила наконец, усмехнулся участковый. Вон как себя выгораживаешь! А кто споил Снегирёва? Кто ему водку неизвестно какой отравой разбавлял?
Ну, заговорила наконец, усмехнулся участковый. Вон как себя выгораживаешь! А кто споил Снегирёва? Кто ему водку неизвестно какой отравой разбавлял?
Ничего не знаю, у Гусевой задрожали губы. Я его не травила. Две поллитровки он купил в магазине. Может, ещё самогонки у кого прихватил.
На рынке крепким спиртным торгуешь только ты.
А самогонку купить можно на каждом углу. Там и отраву подсунут, чтобы крепче по мозгам била.
На всё у тебя ответ, протянул повестку продавщице участковый, смирясь. В обозначенное время, чтобы у следователя без опозданий.
А магазин на кого брошу?
Замок повесь да деда Архипа поставь сторожить свои драгоценности.
Какие ещё драгоценности?! вскинулась Гусева. У меня никаких драгоценностей сроду не водилось.
Да так это я, оговорился, развернулся на выход участковый. Извиняй.
Дед Архип, дед Архип! кинулась Гусева к магазину.
Да здеся я, вышел тот на порог с валерьянкой. Еле отыскал тебе лекарство. Пей вот.
Да пошёл ты на хрен со своим лекарством! ударила его по руке Гусева так, что пузырёк закувыркался по траве. Кому оно нужно
И заревела, обхватив голову обеими руками:
Чёрт меня дёрнул!
Глава XVII
Когда Жогин, не скрывая восторженного лица, влетел в кабинет начальника райотдела, Щергунцов невольно вскинулся из-за стола, жестом прервал беседу с группой окружавших его людей.
Что случилось, Александр Григорьевич? И почему вы один? Где майор Сизов?
Да! почти выкрикнул Жогин. Да! Случилось вот. И мне не терпится поделиться с вами радостью, товарищ подполковник! Долго заседать собираетесь? он оглядел присутствовавших с явным намерением распахнуть перед ними дверь. Очередную делегацию недовольных принимаете?
Соседи Снегирёвой Глафиры Петровны, близкие её знакомые и другие обеспокоенные трагедией люди.
Есть и родственники! рьяно выдвинулась из общего круга глазастенькая вёрткая старушка. Я самая близкая её закадычная подруга Мария Ефимовна Краснова, могла бы многого рассказать полезного для следствия, но, кроме участкового, интереса никому не представляю. А вот, подтолкнула она вперёд неуклюжего бородача с цыганскими глазами, Кондратий Федосеевич Пастухов, про которого совсем забыли, а ведь он первый её, так сказать
Погодь, Краснуха! Не суйся в пекло поперёд батьки! перебил её бородач. Я цыган, а цыган сам за себя постоять сможет. Притопал я с Вышки, с Лиманского района, чтобы придать земле тело грешной моей возлюбленной Глафирки, загубленной бандюгами. Смилостивился Господь, успел я бросить горстку землицы на гроб, но не знаю до сих пор, и никто мне ответить здесь не смог, кто виновен в её смерти. Поэтому послушал добрых людей и решил сам явиться в милицию. Если служивым людям, кто этим делом занимается, есть надобность услышать от меня всю правду о наших отношениях с убитой при ранней её жизни, готов сам всё как есть растолковать. Чтобы знал народ только из моих уст, а не с чей-то бабей брехни, которую ветер носит.
Да ты настоящий цыган, мил человек! заинтересованно оглядел бородача Щергунцов, кладя руку ему на плечо.
А что цыгана за человека здесь не считали? хотел сбросить руку милиционера тот, но не сумел тяжела и цепка рука начальника райотдела милиции. И жил, и любил да сгубил всё по воле злых людей, горько ухмыльнулся цыган. Хватил горюшка по самое не хочу. Желающих цыгана унизить да к земле прижать в живых не осталось, прибрал Господь, хотя остались некоторые брехушки, и он кивнул в сторону шмыганувшей за дверь вёрткой Краснухи.
Верующий, гляжу?
Да и тебя, гражданин начальник, в ту пору и в помине не было, вместо ответа сверкнул цыган чёрными глазами.
Сидел в лагерях, раз гражданином начальником величаешь?
Хлебнул лиха.
Чую, не один раз.
Угадал.
Послушай, Григорий Артемьевич, как можно миролюбивей перебил их перепалку, грозившую перерасти в неприятность, Жогин, отправил бы ты отдыхать своих засидевшихся гостей, а с Кондратием Федосеевичем я сам побеседую после нашего разговора. Пусть подождёт в коридорчике.
А я и не держу никого, распахнул дверь Щергунцов. Спасибо, что зашли, люди добрые! Тронут вниманием, с которым вы относитесь к нашей службе. Благодарствую от всего личного состава за советы и подсказки, чтоб найти и наказать всех убийц. Обещаю, что проинформирую лично товарища комиссара о ваших требованиях судить их в районном нашем клубе и обеспечить суровую меру наказания.
А я и не держу никого, распахнул дверь Щергунцов. Спасибо, что зашли, люди добрые! Тронут вниманием, с которым вы относитесь к нашей службе. Благодарствую от всего личного состава за советы и подсказки, чтоб найти и наказать всех убийц. Обещаю, что проинформирую лично товарища комиссара о ваших требованиях судить их в районном нашем клубе и обеспечить суровую меру наказания.
Вы уж постарайтесь! раздались нестройные голоса. За смерть смерть положена! Убить их, как бешеных собак! Расстрелять всех! Повесить на столбах, как раньше делали, другим на устрашение!..
Суд всё учтёт, товарищи, осторожно подталкивал подполковник нерасторопных и не успокаивающихся крикунов.
Знайте! проявляя завидное упорство, застрял на пороге один из последних. Народ не смирится, пока не увидит убийц в суде. Иначе новый бунт закатим!
Можно я запишу вашу фамилию? поинтересовался Щергунцов с невинным видом.
Зачем вам моя фамилия? насторожился тот. Нас вон тут сколько, всех и записывайте.
Секретарь уже записала в журнал приёма, не смутился подполковник. Но, может, есть такие, кто общественными обвинителями на суде выступят.
Выступим. Вы сначала убийц представьте
Когда наконец закрылась дверь за последним посетителем, Щергунцов упал на первый подвернувшийся стул:
Действительно, к чему комиссару такая нервотрёпка и себе, и людям?.. Виновные не установлены, а до суда уйма времени?..
На то и щука, чтоб карась не дремал.
Ну ладно, карась, сменил тему подполковник и подмигнул Жогину. Давай, делись успехами. Когда ты влетел в кабинет, будто ошпаренный, заметил я твоё благоухание.