А озерце-то теплом оживляло души, расцветали враз обнажённые тела и в страстных объятиях рождалась новая жизнь, крепче прежних потом рождались и их детки.
Только не обходилось и здесь без баловства и охальничества. Парочки забирались в места тихие, укромные от чужих глаз, но от наглой шантрапы не спрятаться. Гонять уставали подглядывавших, а намахавшись кулаками да надсадив глотки матюгами, плевались от досады и, не сдерживаясь, утоляли любовный пыл, наслаждаясь в спасительной воде, не дожидаясь пока съедаемая комарами пацанва позорно ретируется с берега.
Хомяк и Глиста в таких затеях славились отпетыми наглецами. У каждого имелись свои тайные засады в заливе. Хомяк изощрился до того, что облюбовал себе скрытное местечко в одном из заброшенных нефтебазинских сараев, в котором во время войны хранилась всякая всячина от противогазов и санитарных носилок до странных оббитых железными поясами деревянных ящиков с угрожающими надписями «Опасно! Убьёт!». Прикормив овчарок, он присмотрел этот сарайчик и, не опасаясь дремавшего охранника, устроил в нём удобное лежбище, позволявшее вечерами подглядывать за купающимися женщинами сквозь сгнившие доски в удобные щели. Но скоро старика охранщика сменил молодой и смышлёный мужичок. На второй же день он турнул озорных купальщиц вместе с их постирушками, а вечером уже сам барахтался в воде с белокурой толстушкой. Та, длинноволосая, словно русалка, бесстыже ласкала избранника и как ни пытался тот прикрывать ей рот пылающими поцелуями, стонала от наслаждений в своё удовольствие, срываясь на крики и вопли.
Хомяк так увлёкся увиденным, что не заметил, как, сломав прогнившую доску, вывалился наполовину из укрытия и пришлось ему спасаться вплавь от очухавшегося охранщика. Парень скоро прервал погоню и, махнув рукой, возвратился к своей «русалке», но та оказалась глазастей и, заметив, что нахал начал тонуть, бросилась его спасать. Она и выволокла его на берег уже вдалеке от ограды нефтебазы, не обращая внимания на призывные крики любовника. Отхлестав по щекам, пока Хомяк не очухался, она чмокнула его в щёку со словами: «Дурачок несмышлёный», и, ослепив голыми телесами, грациозно нырнула в озеро, исчезнув, будто дивное сказочное чудо
Множество раз после этого случая, тайком забираясь в тот сарай, караулил Хомяк приглянувшуюся «русалку», но прежняя парочка не появлялась, поменялся и охранник. Этот спал и днём, и вечером, что позволяло стиральщицам возвернуться на прежние места, но Хомяка они больше не прельщали, хотя, балуясь, нередко устраивали довольно откровенные купания. Скучая, бродил по заброшенному сараю Хомяк, тогда и задался он целью тщательнее обшарить его, но, не обнаружив ничего интересного, скоро прибрёл всё к той же горке аккуратно сложенных деревянных ящиков. Сняв с пожарного щита небольшой ломик и топор, он попытался осторожно сорвать с одного железные оковки. Не без труда это удалось. Каково же было его удивление, когда под оторванной дощечкой открылся плотно уложенный ряд пластиковых тёмно-серых брусков.
Взрывчатка! ахнул Хомяк, уже достаточно поднаторевший в таких грозных штуковинах. Чем же здесь можно поживиться ещё?..
И, соорудив из палки и клочка пакли небольшой факелок, Хомяк осторожно занялся тщательным исследованием каждого угла сарая
Глава VI
Как давно всё это было! Хомяк, заложив руки за голову, сладко потянулся.
Ты и вправду спрятал в этой яме что-нибудь? без интереса метнул Глиста подвернувшийся кусок гальки в зеленистую поверхностью озера. Если что и оставил на дне, давно ржавчина сожрала.
Былой задор, блеснувший в его глазах при встрече с дружком, улетучился, прежняя тоска прочно заняла его место, да и было отчего. Стены густого разросшегося камыша столбили берега; вместе с ярким палящим солнцем над озером вились стаи мошек и комаров. Зелёные лохмотья тины подымались со дна у грязного песка, изредка выталкивая на поверхность дурно пахнущие пузырьки газа, таращились из-за булыжников лупоглазые жабы.
Ты прав, пропадёт здесь всё скоро, вздохнул и Хомяк. Или зароют это болото заводские, чтобы заразы не разводить.
Одна пацанва не унывает, знай себе купается. Неужели и ты собираешься лезть в эту грязь? Глиста присел в поисках гальки, чтобы снова метнуть её в воду, и замер, вздрогнув, услышав чужие шаги за спиной.
Он и не собирался, раздался насмешливый незнакомый голос.
Ты прав, пропадёт здесь всё скоро, вздохнул и Хомяк. Или зароют это болото заводские, чтобы заразы не разводить.
Одна пацанва не унывает, знай себе купается. Неужели и ты собираешься лезть в эту грязь? Глиста присел в поисках гальки, чтобы снова метнуть её в воду, и замер, вздрогнув, услышав чужие шаги за спиной.
Он и не собирался, раздался насмешливый незнакомый голос.
Хомяк и Глиста, оба, как по команде обернулись. В нескольких метрах от них поигрывал цыганскими глазами широкоплечий мужчина лет сорока в светлой шляпе. На плечи его был наброшен лёгкий летний пиджачок, майка из белой сетки обтягивала волосатую грудь, а синее трико на стройных длинных ногах завершало всю его спортивную наружность. Одно портило впечатление пиджачок не скрывал отсутствия правой руки.
Динамит! неудачно подскочил с песка Глиста и свалился бы в воду от явного испуга, не подхвати его бросившийся вовремя спортсмен.
Он самый, поправляя удержавшийся чудом на плечах пиджачок, сверкнул золотой фиксой тот. Ты что это перепугался, Федя? Я не Градус, чтоб от меня в воду сигать.
Да мы вот смутившись, Глиста прятал глаза, пятясь к приятелю.
Что ещё за Динамит? напрягся Хомяк, сунувшись в карман.
Только без этого, без ножичков, дружок, не гася усмешки, поднял единственную руку над головой незнакомец и растопырил пальцы. Кто Динамитом, а кто Пастухом так кличут меня здешние из-за собственной дури. Покалечил клешню, вот её и оттяпали.
Воевал?
Я ж говорю, по глупости на костре снаряды палил. Спасся чудом, когда рванул один.
Арапа заправляешь? На барина[1] пахал?
Ты мне кидняк[2] не устраивай. Я тут человек известный, поморщился Динамит. Глиста, если пожелаешь, тебя просветит. А вот сам зачем пожаловал, ответь, только муру не гони.
Темнишь, корешок. Следил ведь за нами аж из города? Хомяк, казалось, пытался прожечь его взглядом насквозь.
Хлопчик мой сидел у вас на хвосте, не скрываю, ощерился Динамит. А чего ж не сопроводить такого богатого голубя да аж из столицы! Вдруг заблудится или шпана какая сотворит неладное
Крышу держишь здесь?
Это что же ты, Глиста? обернулся Динамит к приятелю Хомяка. С утра вместе крутитесь, в глухие наши края прикатили, а ты дорогому гостю про меня ничего и не поведал?
Глиста промолчал, только ниже опустил голову.
Нехорошо получается, явно ёрничая, Динамит с упрёком покачал головой. Ну да ладно. Из-за уважения к нашему московскому гостю я сам поделюсь своей биографией. Но не здесь, жестом остановил он дёрнувшегося вперёд Хомяка. Я вас обоих к себе приглашаю. Тут недалеко громыхалка меня поджидает. С одной клешнёй, сами понимаете, куда ж мне без машины? Мигом домчит до Нахаловки в мою резиденцию, там и поляну накрыли ребятки. Заждалась, братва, одним словом. Потолкуем обо всём.
Не за тем я сюда ехал, не двинулся с места Хомяк, хмуро сплюнув и вынув под настороженным взглядом Динамита руку из кармана с зажатой в пятерне коробкой сигарет. Сломал ты мне планы
Он закурил, подозрительно поглядывая то на своего дружка, то на нежданного зазывалу.
Да ладно, нарочито по-простецки отмахнулся тот. Знаю я про твои планы, кореш. И скажу без базлана[3], зря время убил, сюда колёсики прикатив. Нет в том сарае давно того, что ты когда-то схоронил. Нашлись люди добрые, позаботились, чтоб ничего не пропало.
Уж не ты ли тот добрый человек? Небось с клешнёй своей расстался, когда чужое добро хапнул. Метит Бог шельму.
Неважно. Нет нужды здесь эти вопросы обсуждать. Едете со мной или как?
Едем, Вань, нервно дёрнулся к Хомяку Глиста. Худого не будет.
А ты почём знаешь? огрызнулся тот. Быстро, глажу, спёкся! Или раньше было всё замётано, а?
Ну что ж, я вас неволить не стану, развернулся Динамит. Нормы обязанного гостеприимства мною соблюдены. Ответы на интересующие вопросы даны. Приглашение на дружеское собеседование и к сотрудничеству отвергнуто. Так и передайте в столице всем заинтересованным лицам.
Он зашагал, помахивая поднятой пятернёй в знак прощания, и скрылся бы из вида через минуту-две, но не сдержался Хомяк, дёрнулся вслед:
Стой!
И добавил осипшим голосом, кивнув дружку:
Потолковать с человеком не голову в петлю сунуть. Шагай за мной, кореш, потом всё обсудим. Придёт ещё наше время
Глава VII
С грехом пополам уже в сумерках добрались к городу. Старую разбитую полуторку лихорадило и трясло, как тяжёлого больного перед неминуемой кончиной. Порой машину внезапно стопорило и, проклиная всё на свете, молоденький шоферюга бросался под колёса, а не найдя причины, рвал капот вверх и пропадал там по пояс, чертыхаясь. Динамит, трясшийся в кузове на жёсткой скамейке с Хомяком и Глистой, морщился, как от зубной боли; сдерживаясь, курил одну папироску за другой.
Сдаёт клячонка, злорадствовал Хомяк, рассыпается на дороге. Башлями не богат поновей обзавестись? Или жлоба гложет?
Водилу гнать пора.
Давай я погоню.
Разбираешься?
Кумекаю.
Замараешь курточку, аккуратно помял двумя пальцами кожанку Динамит, зло щурясь. Нарядился, к нам в гастроль собираясь. И громко окрикнул шофёра: Колян, совсем сдох?
Щас, Леонид Аркадьевич, один момент! выскочил тот из-под капота как ошпаренный. Только подтолкнуть бы.
Тройка спрыгнула вниз, упёрлась плечами в кузов. С третьей или четвёртой попытки машина двинулась, набирая скорость; прочихав, оглушила дорогу трескотнёй ожившего мотора.
К болоту катила без помех, оправдывался Динамит, стреляя за борт окурком.
Говна в кузове не было, издевался Хомяк и хохотал.
Динамит хмуро отворачивался, пихал грустившего Глисту кулаком в бок:
Как, земеля? Додумался, во что влип?
Глиста жался от боли, помалкивал в предчувствии худшей взбучки.
Когда в очередной раз движок заревел недобрым воем, а из-под капота застывшей полуторки повалил горячий пар, Хомяк подскочил со скамьи и, вмиг очутившись рядом с перепуганным шофёром, откинул крышку капота вверх.
Сидеть! запоздало рявкнул Динамит.