Он жаждал моря.
Спустился по тропинке, что вела к пристани, завел мотор на катамаране и развернул его в сторону открытой воды. Когда он выплыл из бухты, горизонт был сплошным заревом. Он проплыл вперед еще немного, затем постепенно заглушил мотор до полной остановки. Снял ботинки, поднялся и начал маневрировать судном. Когда парус затрещал от порыва ветра, он улыбнулся. Катамаран медленно поворачивался. Благодаря попутному ветру он смог вернуться к пристани Маргариты всего за полчаса. Нет, поспешил он исправиться. Теперь это была пристань Анжелики: он решил пользоваться ею почаще, раз уж та вернулась. Над губой задергалась мышца, и тогда он понял, что нервничает. Зазвонил телефон. Сначала он долго смотрел на экран.
Слушаю.
Вздох, затем усмешка.
Все еще злишься?
Что тебе нужно, Клаудио?
Ничего Всего лишь напомнить о договоренности.
Никола сжал рукой телефон, с трудом преодолевая искушение запулить его в море. Нажал на сброс и положил телефон обратно в карман.
Анжелика все перерыла, заглянула в каждый уголок погреба, где Яя хранила мед. Но не нашла ничего и близко похожего на мед с того дерева, о котором спрашивала тетя Мирелла.
Тот, что навевает грезы, пробормотала она себе под нос. Что она имела в виду, как считаешь? Лоренцо навострил уши и зевнул. Я про черный мед из чего он может быть? Каштановый? Но в Аббадульке не растут каштаны. Да и потом, честно говоря, не припомню, чтобы он улучшал сон или навевал грезы.
Анжелика поднялась, закрыв за собой дверь. Она никогда раньше не слышала о таком меде. Покопалась в воспоминаниях уже не первый раз в течение того дня но на ум ничего не пришло.
«Фирменный мед Яи. Но что это может быть за сорт?» снова задумалась Анжелика. Может быть, это какой-то символ? Да, скорее всего, это символ. Она взглянула на раскрытый ноутбук на кухонном столе, подошла к нему и принялась нажимать на клавиши. В результате поиска выпала целая вереница окон. Она отобрала лишь те, которые более-менее подходили, и принялась читать. Отбраковала уже десяток сайтов, как вдруг услышала стук.
Лоренцо бросился к двери.
Ей понадобилось чуть больше времени, чтобы подойти.
Шаги медленные, но мысли молниеносные. Ей казалось, она прекрасно знала, кто ее посетитель. Но когда открыла дверь, все же была удивлена, что он стоял перед ней.
Привет, Никола.
Привет.
Какое-то время они стояли на месте и внимательно смотрели друг на друга. Словно их глаза еще не привыкли к чему-то, словно им нужно было время.
Она посторонилась.
Зайдешь?
Он покачал головой.
Мы начали не с того конца. Давай попробуем еще раз. Ты не против поужинать со мной? спросил он. Руки в карманах, на лице странное выражение.
Ей не следовало соглашаться. Будь она мудрее, она бы держалась от него подальше. Ведь он мог доставить ей только кучу проблем, а, честно говоря, у нее и так уже было немало сложностей. Мысли с бешеной скоростью сменяли одна другую.
Никола сглотнул. Анжелика заметила, как сильно он нервничает, с каким нетерпением ожидает ответа.
Да, я не против, едва слышно прошептала она и подумала, что, наверное, нужно произнести еще раз.
Но когда Никола улыбнулся ей в ответ и протянул руку, сердце у нее ушло в пятки.
Не из-за него, не из-за мужчины, что стоял перед ней. Нет, не поэтому. А из-за той искры радости и восторга, что заиграли на его лице. В Николе, которого она не знала и который стоял напротив, был еще и другой Никола.
Где-то глубоко в нем был ее друг.
Ее любимый.
Она взяла пиджак и закрыла за собой дверь, а в сердце разгоралось пугающее счастье.
15
Рододендроновый мед (Rhododendron spp.)
Имеет аромат горных цветов, прозрачных рек и далеких равнин. Это мед постоянства и гармонии, он прогоняет любой страх. Бывает как цвета слоновой кости, так и янтарного цвета.
Кристаллизуется медленно, становясь кремообразным.
Когда ты сказал, что мы будем ужинать на море, подумала, ты говорил про тот ресторанчик на берегу.
Никола протянул ей руку.
Здесь лучше. Иди сюда, помогу.
Открылся такой красивый вид, что захватывало дух. Остров Пиана походил на темную полосу, покрытую сонмом огоньков. Ночь обволакивала лодку и отражалась в безмятежной водной глади.
Помнишь? Никола стоял у нее за спиной.
Помнишь? Никола стоял у нее за спиной.
Конечно, она помнила. Куда бы ни упал взгляд в деревушке Аббадульке, все там хранило воспоминания о том, что он сказал, что они вместе делали, о чем мечтали, чего желали. Анжелика кивнула. Как можно было забыть это?
А ты?
И тут же она захотела отказаться от этих слов, от тона, которым они были произнесены, но было поздно.
Она подумала, насколько поздно на самом деле. Воспоминание о том, что было между ними и о том, что она хотела бы вернуть, притягивало ее к нему.
Никола прикрыл глаза.
Ты всегда была загадочной девочкой, и сейчас совсем не изменилась.
Эти слова ей не понравились. Она никогда не была девочкой. Уж точно не в том смысле, что имел в виду он.
А ты? Все продолжаешь бросаться на амбразуру ради других? Ты уже весь мир спас?
Никола посмотрел на нее.
Мне интересно, почему люди видят рыцарей повсюду
Голос его звучал резко и напряженно, взгляд был жесткий.
Анжелика не давала себя запугать.
А тебе не кажется, что воображать себе нужно только хорошее?
Воображать? Ты попала в точку. Воображение и заставляет совершать самые серьезные и самые глупые ошибки.
Но и исправлять их день за днем.
Конечно! Только если в итоге ты не добился цели, останешься у разбитого корыта.
Пронзительный гудок разрушил повисшее между ними напряжение. Никола повернулся к Анжелике спиной.
Ты идешь? У меня нет ни малейшего желания умереть с голоду.
И он зашел внутрь, не дождавшись ее ответа.
Анжелика в задумчивости следовала за ним. Затем огляделась по сторонам. Катамаран был уже видавшим виды, со своей индивидуальностью. Анжелика провела рукой по деревянной поверхности, соль прилипла к пальцам.
Солнце исчезало с горизонта, последние лучи озаряли берег. Полоска света, дорожка на воде.
Никола вышел наружу. В руке у него был бокал. Он подошел к ней и протянул его.
Мне очень жаль, как вчера все вышло.
Я знаю.
И это было правдой. Она это знала, она почувствовала. И это осознание очень напугало ее.
Так странно: мы растем, меняемся. Становимся другими людьми, а что-то в нас остается неизменным. Противоречие, не находишь?
Никола прикрыл веки.
Ужин почти готов.
Спустя мгновение он исчез.
Воздух был промозглым, из-за влажности будто прилипал к волосам, к одежде. Анжелика решила последовать за Николой. Когда в каюте ее обдало теплом, по коже пробежали мурашки.
Где ты хранишь посуду?
Там, наверху. Осторожнее.
Теперь Никола улыбался ей. Словно и не было той беседы пары минут назад. Он был таким забавным, с макарониной в зубах. Так что улыбка непроизвольно заиграла у нее на лице.
Он улыбнулся в ответ. Не отводя взгляд, оторвал кусочек макаронины и протянул ей.
Все еще злишься.
Она не спеша откусила и покачала головой.
Еще минуту, ответила она. Нет, я не злюсь.
Никола налил себе бокал вина.
Ты приехала в Аббадульке одна? на этот раз на шепот перешел он.
Он подошел к ней поближе, так что мог почувствовать ее запах. Тепло ее кожи. У нее затряслись руки.
Что именно тебе нужно, Никола?
Ничего. Просто задал вопрос.
Взгляд его стал холодным, голова наклонена набок, губы сжаты.
Анжелика сглотнула.
Да, я приехала одна. Тишина и лишь глаза, что буравили ее насквозь.
Что, без жениха? Или мужа?
Над ними повисла гробовая тишина. Он все еще не сводил с нее глаз. Анжелика чувствовала, как подступает ярость.
Я же тебе сказала! Никого! Доволен?
Некоторые вещи лучше прояснять сразу.
Какое право он имел? Как он смел так смущать ее?
Прекрати со мной так разговаривать.
Никола отпрянул, но продолжал, не отрываясь, смотреть ей в глаза.
Как так?
Как будто у тебя есть такое право!
Он ненадолго замолчал.
Тебе и правда это настолько неприятно?
Мы не виделись и не общались сколько?.. Лет двенадцать? Чего же ты ждешь от меня, черт побери?
И ведь она была права, сто тысяч раз права.
Ты не могла бы приготовить салат?
Он дал ей миску и отвернулся. Никола вел себя, как идиот. Но он не думал, что сможет чувствовать ее так же тонко, как прежде. Не предполагал, что испытает те же эмоции.
Они молча трудились, каждый был погружен в свои мысли.
Небольшой зал был объединен с рубкой и вел к великолепно оборудованной кухоньке.
Они молча трудились, каждый был погружен в свои мысли.
Небольшой зал был объединен с рубкой и вел к великолепно оборудованной кухоньке.
Прямо как кухня в каком-нибудь ресторане.
Никола слил воду, приправил макароны томатным соусом, добавил пару листиков базилика и несколько кусочков острого перчика. Разложил пасту по тарелкам и показал Анжелике руки. Крепкие ладони, длинные пальцы.
Мне многое нравится делать своими руками. В том числе, и готовить. Где тебе хочется поужинать: на свежем воздухе или останемся здесь?
В каюте витал солоноватый аромат, пахло сырым деревом и томатным соусом.
Давай останемся тут.
Тишина, повисшая над ними, не была тягостной, в ней таились невысказанные слова и невыраженные мысли. Анжелика чувствовала на себе взгляд Николы и вдруг осознала, что до смерти хочет сама так же, не отрываясь, смотреть ему в глаза и засыпать его миллионом вопросов, что готовы были слететь с губ.
Я так и не поняла, чем ты занимаешься.
А ты и не могла понять. Я тебе не говорил.
Его взгляд был очень искренним, лицо расслабленным.
Уверенный в себе. Он был в своей стихии. Ему казалось, что все происходит так, как хочет он. Снова ею овладело чувство, что перед ней чужой человек. Это был все тот же Никола Гримальди, самый видный в деревне Аббадульке, тот самый, кто когда-то, в прошлой жизни оказывал ей знаки внимания и с кем произошел у нее первый поцелуй.
Но в то же время это был другой человек.
Я с трудом узнаю тебя.
Как всегда, в точку. Именно это я всегда ценил в тебе больше всего.
Анжелика не позволила себе забыться в потоке чувств. Никола принялся убирать со стола. Место спагетти заняло блюдо с морепродуктами и салат из ростков пшеницы, миндаля, листьев валерианеллы[11] и яблок. Не проронив ни слова, он поставил миску на стол, затем взял бутылку красного вина и наполнил бокал Анжелики.
За тебя? он поднял свой бокал и поднес ближе к Анжелике. Затем прикрыл глаза и ждал. Отблески света скользили по его волосам.