Маша, вот твой учебник, неожиданно проговорила Ксения Александровна, протягивая дочери потрепанную книжку. Выйди, пожалуйста.
Мама
Я сказала: выйди.
Мы потом поговорим, сказал Опалин девушке. Попозже.
Он и сам хорошенько не знал, о чем собирается с ней говорить. Маша тяжело вздохнула, взяла книгу, откинула косы за спину и вышла.
После ее ухода комната стала скучной, пыльной и душной. Находящиеся в ней вещи давили своим прошлым, несоответствием этому месту. Опалину захотелось уйти, но он пересилил себя и спросил:
А где учится ваша дочь?
В Первом МГУ, ответила хозяйка дома. На физико-математическом факультете.
И хотя она старалась говорить равнодушно, как о чем-то само собой разумеющемся, в ее голосе прорезались нотки гордости. Положительно, она даже начала нравиться Ивану.
У вашего мужа были ценные вещи? спросил он.
Конечно.
Вы их проверяли? Может быть, что-нибудь пропало?
Только то, что было при нем: золотые часы, обручальное кольцо и еще одно, печатка. Послушайте, ну я уже говорила вашему коллеге Номера часов не помню, но на внутренней крышке надпись «Алексею от Ксении, с любовью». Я сразу их узнаю, как только увижу
А ведь все может быть очень просто, подумал Опалин убили его из-за твоих часов, как вчерашнего беднягу из-за сапог и нескольких рублей, которые при нем были. Просто убили и ограбили, а ты, Иван Григорьевич, мечись, рой землю носом, дергай за ниточки растрата? Другая баба? Неизвестные ненавистники? Сбежал или убит? Тайны мадридского двора, черт возьми. Как только найдут где-нибудь полусгнивший труп, все и прояснится
Несколько минут назад вы назвали сожительницу вашего мужа шлюхой, начал он, понизив голос, чтобы Маша невзначай их не услышала. Раз уж вы столько о ней знаете, ответьте на вопрос. Ваш муж был у этой Ванды единственным клиентом?
С какой целью интересуетесь? пробормотала хозяйка дома, меряя его неприязненным взглядом.
С такой, что у нас нередки случаи, когда двое мужчин начинают драку из-за женщины и один из них становится трупом. Может, ваш муж зашел попрощаться к этой Ванде и застукал у нее другого?
Алеша не был дураком, холодно ответила Ксения Александровна. Он бы не стал драться, а отомстил куда эффективнее снял эту тварь с довольствия. Ясно?
У нее сделалось такое выражение лица, что Опалину совершенно расхотелось с ней общаться. Попрощавшись, он шагнул к дверям, но услышал голос хозяйки дома и остановился.
Вы к Маше? Не надо ей о Ванде говорить. Она ничего не знает. Для нее отец лучший на свете
Маша нашлась в соседней комнате, где читала свой учебник, но по ее напряженному взгляду, по тому, как она обхватила себя руками, Опалин понял, что на самом деле ей не до чтения. Тени легли на ее лицо, серые глаза потемнели, и он подумал, что она просто милая девушка, а то ощущение, которое он испытал несколько минут назад просто мираж, призрак, отражение его тоски по любви.
Опять будете вопросы задавать? спросила Маша.
Ваш брат где сейчас? Опалин не стал унижаться до разъяснений, что вопросы вообще-то часть его работы и он делает ее как умеет.
На футболе, наверное. Маша вздохнула. Вы и с ним будете говорить?
Может быть. Вы Надю хорошо знаете?
Домработницу? Ну да. Она у нас много лет.
Она не ссорилась с вашим отцом?
Зачем ей ссориться? Он ей жизнь спас. На работу ее в голодное время взял, паек хороший назначил. Тут Маша не выдержала и все-таки решила задать вопрос, который жег ей губы: Послушайте, сколько вам лет?
Зачем ей ссориться? Он ей жизнь спас. На работу ее в голодное время взял, паек хороший назначил. Тут Маша не выдержала и все-таки решила задать вопрос, который жег ей губы: Послушайте, сколько вам лет?
Много, проворчал собеседник, насупившись.
Маша поняла, что для него это больная тема, и не стала настаивать.
Мама мне обещала бросить курить. Прихожу а она курит. Вы ее расстроили. Я понимаю, у вас работа, но так же нельзя
А как можно? спросил Опалин, в котором взыграл дух противоречия.
Девушка жалобно посмотрела на него, и ему стало стыдно из-за своей вспышки.
Мне кажется, несмело проговорила она, вам бы стоило поверить, что никто из нас не имеет отношения к тому, что папа исчез. Ни домработница, ни мама никто.
С чего вы взяли, что я подозреваю вашу мать? Как хороший сыщик, Опалин сразу же увидел, к чему можно прицепиться, и не упустил своего.
Ну, так это же очевидно, пробормотала Маша, очевидно жалея о том, что проговорилась. Другая женщина
Из Дегтярного переулка?
Маша рассеянно водила пальцем по странице. Опалин, устав стоять, сел. С противоположной стены на него хмуро взирал фотографический портрет гражданина средних лет с залысинами, умными глазами и недобрым тонким ртом. Это был Алексей Константинович Колосков собственной персоной. Иван поймал себя на мысли, что хозяин квартиры выглядит как человек, который вряд ли даст себя провести. И то, что о нем стало известно в последние дни денежные махинации, тайный роман, умение дружить с нужными людьми, тоже доказывало, что Колосков был весьма непрост.
Мне Надя все рассказала, неожиданно сказала Маша. Ее Ванда зовут, но на самом деле она никакая не полячка, просто имя сменила. Так-то она обычная Люся.
Думаете, она как-то связана с исчезновением вашего отца?
Я не знаю. Не знаю, повторила Маша, и вид у нее стал совсем потерянный. Я вижу только, что своим поступком он испортил жизнь маме, всем нам. И, может быть, себе.
Вы ее видели? спросил Опалин.
Маша помотала головой, но он почему-то сразу же решил, что она лжет.
Ваш отец много на нее тратил?
Почему вы спрашиваете? насторожилась девушка.
Хочу понять.
У нее загорелись щеки, а на глазах выступили слезы. Опалин увидел это, и ему захотелось провалиться под землю.
Мне надо заниматься, проговорила Маша срывающимся голосом. Вы вы мне мешаете.
Она отвернулась и демонстративно уткнулась в книгу. «Вечно я всем мешаю», подумал Опалин и, встав с места, отправился на поиски домработницы. Она резала мясо на кухне очень хорошую говядину, вырезку, как сразу же понял гость.
Садись. Надя махнула в его сторону рукой с ножом. Опять будешь спрашивать, как прежний, на какой фильм я ходила, да почему, да как все было? Могу повторить. Мне не сложно
Отличное мясо, пробормотал Опалин словно про себя. Много он получал?
Домработница фыркнула.
На жизнь хватало. Но собеседник молчал, и она пустилась в объяснения: Конечно, а ты как думаешь? Алексей не из тех, кто станет за копеечку малую трудиться. Он всегда умел в жизни устроиться
Вспомни, может быть, он казался в последние дни взволнованным? Жаловался на кого-нибудь?
Да не было ничего такого, отозвалась собеседница Опалина. Жаловался он на эту как ее курегию
Редколлегию? догадался Опалин.
Ну. Понимаешь, он хотел, чтобы каждую неделю выходило два номера по шесть страниц. А в курегии ему говорили, что бумаги и так в обрез и хорошо, если хоть иногда удается шесть страниц выпускать, а не четыре.
Ясно, а с чем он приходил с работы? В чем бумаги приносил ему же, наверное, приходилось с ними заниматься дома?
Портфель у него был. Большой такой, коричневый. Хороший портфель. А зачем тебе? запоздало спохватилась Надя. Он 15 августа на работу не ездил, уже несколько дней как в отпуске был.
Где его портфель сейчас? спросил Опалин. Мне надо на него взглянуть.
Домработница поглядела на него, включила воду, вымыла руки, вытерла их о фартук и сказала:
Портфель в его комнате. Но без разрешения хозяйки я тебе его не дам. Жди здесь, я ей скажу.
Тут Ивану полагалось возмутиться, затопать ногами и напомнить, что он вообще-то должностное лицо, помощник агента МУУРа при исполнении и с ним нельзя так разговаривать. Однако факт остается фактом Опалин, которому прежде случалось вспыхивать из-за меньшего, не стал протестовать. Домработница удалилась (она немного косолапила и вообще чем-то смахивала на медведицу), а он прошелся по кухне, разглядывая попадавшиеся там и сям ножи. А что, если Надя все же убила хозяина? Расчленила тело, раскидала куски в разных местах. Он только что видел, как она орудовала ножом, разделывая мясо, любо-дорого поглядеть. И Ксения Александровна стала бы не первой, кто полагал, будто знает свою прислугу как облупленную, и жестоко в этом смысле просчитался.
Идем. Домработница уже вернулась и стояла на пороге. Портфель посмотри, только ничего оттуда не бери. Она за него цепляется, как за память. Он все время с ним ходил.
Удивительно, но вспыльчивый Опалин проглотил и это. Они переместились в спальню хозяина (черт знает сколько комнат было в квартире у Колоскова, который жил как форменный буржуй). Вот, пожалуйста. Хороший кожаный портфель, малоношеный, для бумаг самое оно.
«А 55 тысяч рублей сюда влезут? Похоже, что нет Или он частями их переносил и где-то прятал? У любовницы в Дегтярном?»
Опалин стал разбирать бумаги в портфеле, почти сразу же запутался и растерялся. Их было слишком много. Какие-то счета, письма, проекты рекламы, черновик выступления, в котором Колосков предлагал поднять расценки для частных объявлений в «Красном рабочем» Еще один черновик, или записка понимай как знаешь. Опалин стал читать, и брови его поползли вверх.
В этой записке некий Максим Александрович Басаргин трактовался как «белогвардейское охвостье», абсолютно излишнее в столь пролетарской газете, как «Красный рабочий». Колосков предлагал уволить его, как только появится возможность, и клялся, что, редакция не заметит потери столь незначительного сотрудника, потому что, даже если на страницах после увольнения Басаргина освободится место, он, Колосков, обязуется незамедлительно заполнить его рекламой. Покопавшись в оставшихся бумагах, Опалин нашел еще два черновика, посвященных той же персоне. В них Колосков уже не напирал на рекламную сторону, а ультимативно требовал устроить чистку сотрудников с тем, чтобы выкинуть Басаргина, но ему надо было как-то замаскировать личную неприязнь, и он заодно прицепил Ракицкого, «работавшего до революции в кадетской газете», и Должанского, который ничем не провинился, но слишком часто общается с Басаргиным и вообще выглядит крайне подозрительно.
Нашли что-то интересное?
Он так увлекся чтением, что даже не заметил, как вошла хозяйка дома. Ксения Александровна сделала знак домработнице, и та удалилась.
Вы это видели? спросил Опалин, показывая черновики.