Дай мне агаповский!
Басаргин сунул ему «маузер» и увидел, что грузовик стал вилять из стороны в сторону, но затем выровнялся.
Осторожно!
Они въехали в узкую улицу, где двум машинам было не пройти, и грузовик снова ушел вперед. Но Опалин не отставал.
Ваня, сейф! отчаянно закричал Басаргин.
Очевидно, шофер был ранен, и один из тех, кто был в кузове, теперь перебирался в кабину. Здоровяк, оставшийся в кузове, решил избавиться от преследователей раз и навсегда: он сдвинул сейф с явным намерением сбросить его на автомобиль угрозыска, когда тот подойдет ближе.
Ваня, он раздавит нас! кричал Максим Александрович. Тормози! Тормози!
А, чтоб тебя
Опалин ударил по тормозам. Все нутро автомобиля отозвалось протестующим скрежетом. Громадный сейф вывалился из кузова, тяжело ударился о мостовую и перевернулся, загораживая выезд из улочки. Иван выскочил из автомобиля и, побежав за грузовиком, стрелял, пока не закончились патроны. Тогда он вытащил последний, миниатюрный, игрушечный с виду револьвер, который у него оставался, и двинулся вперед.
А-а-а, простонал Агапов, приоткрыв глаза. А-а
Басаргин сидел в машине, обливаясь потом. «Очерки, так их растак Очерки. Газета. Боже мой, ему и двадцати нет, наверное. Убьют Их там трое. Убьют. Двое, если водитель ранен Или они уже уехали?»
Впереди была тьма и неизвестность. Он завозился, выбираясь из машины, безоружный, растерянный, не понимая, что делать, куда идти. Но все-таки пошел.
«Позвать его? Или не стоит?»
Ваня!
На маленькой пустынной площади никого не было. Фонари струили в ночь желтоватый свет. Писатель беспомощно огляделся и увидел впереди, в одной из улочек, сгусток тьмы, потом расслышал одышливое пыхтение мотора.
«Грузовик. Тот? Или другой?»
Максим Александрович побежал. Где-то в отдалении залаяла собака. Из-под ног метнулась какая-то птица.
Ваня! не выдержав, позвал Басаргин, подходя ближе к грузовику.
Тут я. Не ори.
Опалин вышел из-за грузовика. В руках у него было несколько револьверов и пистолетов.
Вот что, доктор: посмотри, что с ними. Да, и на всякий пожарный следи за их руками. Я оружие забрал, но черт знает, что у них там еще припрятано. Правда, сопротивляться они не особо могут, но все же
Тут только Басаргин разглядел бесформенную груду в кузове и человека, который сидел на земле возле колеса, свесив голову на грудь. Максим Александрович проверил пульс у здоровяка в кузове, потом занялся шофером, который полулежал на водительском месте, не двигаясь.
Этот мертв, сказал бывший доктор, кивая на кузов. И этот тоже.
Он подошел к сидящему. Тот поднял голову, и, хотя по характеру его ранений Басаргин сразу же увидел, что бандит умирает, тот все равно попытался улыбнуться.
Слышь, Саккетти, сказал Опалин, Хмель и Тесленко того, приказали долго жить. А Флейшмана еще на Арбате шлепнули. Не повезло вам сегодня.
Этот мертв, сказал бывший доктор, кивая на кузов. И этот тоже.
Он подошел к сидящему. Тот поднял голову, и, хотя по характеру его ранений Басаргин сразу же увидел, что бандит умирает, тот все равно попытался улыбнуться.
Слышь, Саккетти, сказал Опалин, Хмель и Тесленко того, приказали долго жить. А Флейшмана еще на Арбате шлепнули. Не повезло вам сегодня.
Да, спокойно подтвердил медвежатник, не повезло.
Он был черноволосый, черноглазый, как и полагается потомку одесских итальянцев. Лицо его бледнело на глазах, и Басаргин понимал, что жить ему осталось совсем недолго.
Ты подожди, мы щас «Скорую» вызовем, отвезем тебя в больничку, сказал Опалин.
Саккетти усмехнулся и покачал головой.
Нет. Не увижу я больше одесские лиманы
Он закрыл глаза и стал медленно клониться на бок, потом опустился на мостовую и замер. Басаргин пощупал пульс, поглядел на Опалина и покачал головой.
Надо Агапову вызвать «Скорую», сказал Иван спокойно. И это, за сейфом проследить, чтобы его никто не стырил ненароком Пошли, доктор. У нас еще полно дел.
Глава 26
Око за око
Над Москвой вставал рассвет.
Все оказалось не так плохо: хотя кое-кто в угрозыске и начал поговаривать, что засада была выставлена неудовлетворительно, по итогам тем не менее удалось достичь нескольких целей. Банда была обезврежена, деньги возвращены, и даже агент Логинов не убит, а только ранен. Его отвезли в больницу вместе с Агаповым. Двух женщин, состоявших при банде, арестовали и доставили в Большой Гнездниковский для допроса.
На краткое время Опалин оказался в центре всеобщего внимания. Ему жали руки, поздравляли товарищи, но, как заметил Басаргин, он вовсе не кичился свалившейся на него славой и вообще вел себя на редкость естественно.
«Герой скромно принимал похвалы, мысленно плел нить будущего очерка писатель. После прилива возбуждения, который он испытал ночью, наступила реакция, и его клонило в сон. Он яростно потер глаза. Должанский бы одобрил. Сто строк штампов О-хо-хо. И между тем он рисковал жизнью, чего уж там И я, взрослый, здравомыслящий вроде бы человек, пошел у него на поводу. Эх, Ваня, Ваня»
Но Басаргин не мог отделаться от ощущения, что его словно покалывает какая-то иголочка, как будто он должен был сделать что-то, но забыл. Сообразив наконец, в чем дело, он попросил разрешения воспользоваться телефоном на столе Логинова и позвонил домой.
Как ты там? закричала Варя в трубку. И в голосе ее звенела такая тревога, что Басаргину сразу же расхотелось рассказывать ей о своих приключениях.
Все хорошо, сдержанно ответил он. Я в угрозыске сейчас, думаю насчет очерка Поликарп был прав: это очень хороший материал.
Ты цел? Тебя не ранили? А Опалин? С ним все в порядке? О боже мой!
Басаргин сто раз, не меньше, повторил, что с ним все хорошо, а с Опалиным так вообще прекрасно, он герой, его все хвалят и, может быть, даже повысят. Или награду дадут
Я ужасно волновалась, сказала Варя и заплакала. Кусая губы, Максим Александрович слушал ее всхлипывания и мрачно думал, что сам он свинья и мерзавец. Как он мог забыть, что, кроме него, у нее никого нет А если с ним что-нибудь случилось бы?
«Никогда, никогда больше никаких приключений Довольно!»
Пока он говорил по телефону с Варей в переполненном кабинете агентов угрозыска, в другом крыле здания амуры встревоженно поглядывали на петлицы высокого чина, который беседовал с Филимоновым, собранным и спокойным, как всегда.
Засаду провалили, Константинов опозорился, двух агентов чуть не убили, если бы не ваш Опалин, бандиты бы просто ушли Вы понимаете, Терентий Иванович, кому бы пришлось отвечать в случае провала? Константинов хороший мужик, я не спорю. Но отвечать пришлось бы вам, а вы знаете, как некоторые наверху к вам относятся.
Филимонов усмехнулся.
Да, для меня это не новость, произнес он своим спокойным, рассудительным голосом.
Поэтому я и предлагаю передать убийства в «Красном рабочем» ГПУ, пусть они разбираются. Иначе, если нас постигнет неудача я не говорю, что она обязательно постигнет, а «если», вас опять попытаются выжить. Надо бросить им эту кость, пусть грызут ее сколько угодно, и тогда у них уже не будет повода предъявлять нам какие-то претензии.
Филимонов подумал. Вздохнул.
Делайте что хотите, сказал он. Теперь, когда Логинов в больнице да, наверное, дело лучше отдать.
После ухода высокого чина он откинулся на спинку кресла, о чем-то размышляя, а потом снял трубку телефона и вызвал к себе Опалина.
Иван вошел немного шаркающей походкой, но под внимательным взглядом Терентия Ивановича сразу же собрался и сел на стул, на котором за несколько минут до этого сидел значительный чин.
Я слышал о вашей роли в задержании банды, сказал Филимонов. Возможно, вы получите награду. Но я хочу, чтобы вы кое-что себе уяснили. Вы еще слишком молоды и порой ведете себя безответственно. Вы не имели никакого морального права подчеркиваю: никакого таскать с собой раненого товарища.
Товарищ Филимонов начал Опалин. После того, как все его так хвалили, порицание от человека, которого он уважал и на которого равнялся, глубоко его задело.
Вы должны были извлечь его из машины и уехать только после того, как убедились бы, что ему окажут первую помощь, строго продолжал Филимонов. Это раз. Два: я не давал вам разрешения привлекать к работе гражданских лиц. Вы не должны были брать с собой Басаргина. Более того, так как он врач, вы должны были оставить Агапова на его попечении, дождаться Константинова или других агентов и уже с ними мчаться преследовать бандитов. Это ясно?
Да Басаргин сам за мной увязался заикнулся было Иван.
Молодой человек, сухо промолвил Терентий Иванович, никогда не оправдывайтесь, особенно когда вы кругом не правы. Представьте себе, что Басаргина застрелили бы во время преследования, а Агапов истек бы кровью и умер. Кому бы пришлось за это отвечать? Кому, я спрашиваю?
Мне, буркнул Иван, насупившись и играя желваками.
Совершенно верно. Вам, Иван Григорьевич, пора повзрослеть. Научитесь думать не только о себе, но и о других. Я понимаю: это сложно. Но необходимо, если вы хотите стать действительно полезным членом общества. Филимонов вздохнул. В каком состоянии у вас дело Колоскова?
Я думал вернуться к нему, как только разберемся с бандой.
Не надо. Тщательно проверьте, на месте ли все бумаги протоколы и прочее. Готовьте дело к передаче. Наверху решено поручить дознание другим органам. Это все. Филимонов кивнул собеседнику, показывая, что тот может идти. Пока отдыхайте, потом я подключу вас к другим делам. И подумайте о том, что я вам сказал.
«И чего он на меня взъелся? думал обиженный Опалин, возвращаясь в свой кабинет. Он надулся и удивительно походил сейчас на большого ребенка. Ну, ранили Агапова, но в угрозыске никто от этого не застрахован. А Басаргин сам за мной пошел Наверное, копают наверху под Терентия, все никак ему простить не могут, что он при царе служил. А куда ему было деться? Только работать мешают, сволочи»
В кабинете он узнал, что Басаргин уже ушел. «Мог бы хоть попрощаться», подумал Иван сердито. Но ему предстояло дело, которое он терпеть не мог, сосчитать все бумажки, проверить, верно ли все заполнено, и подготовить опись дела перед сдачей. Опалин был человек действия, и необходимость фиксировать все движения на бумаге его удручала. Вздыхая, он принялся перечитывать документы, упаковал вещи, по которым опознали тело Колоскова. Ему пришлось несколько раз ходить через всю комнату к сейфу, который стоял в углу, пока один из агентов не предложил: