О моем родимом пятне мои родители никогда не говорили. Мать отмахивалась, легкомысленно заявляя, что бывает и страшнее, для девочки пятка не главное лишь бы не на лице. К отцу я и вовсе не лезла с такими глупостями. Мало ли от каких предков мне могло достаться такое наследство.
Теперь же все представлялось в несколько ином свете.
Я не верила в совпадения, тем более такие, и у меня оказалось достаточно мозгов, чтобы составить сведения, которые я знала в одну картину пусть и с пробелами.
Клара первая и единственная дочь короля Леопольда и его супруги Маргариты. Светловолосая, с правильными чертами лица, безусловно, красивая, но глуповатая. Я была старше ее на несколько месяцев. Ровесницы как ни крути.
Клара первая и единственная дочь короля Леопольда и его супруги Маргариты. Светловолосая, с правильными чертами лица, безусловно, красивая, но глуповатая. Я была старше ее на несколько месяцев. Ровесницы как ни крути.
Мысленно я начала пытаться соотнести наши с ней черты лица. Одинаковые голубые глаза, светлые волосы. Я всегда считала, что свою внешность принцесса унаследовала от матери-королевы они, безусловно, были похожи. Впрочем, внешность моей матери тоже подпадала под большинство этих признаков. А вот рост, манеры, характер, в конце концов, все со мной разное. Непохожа я была и на Маргариту
У Клары точно были пухлые губы королевы, а у меня чьи? У Клары аккуратный курносый носик, у меня же прямой, будто высеченный скульптором из мрамора. Мои скулы были острыми, у принцессы черты лица, наоборот, казались мягкими и более плавными
Мы не можем быть сестрами, пыталась убедить я себя вслух, продолжая мысленно сравнивать наших матерей, напрочь игнорируя очевидное в зачатии ребенка обычно фигурируют и отцы.
У короля голубые глаза у моего отца были карие. Волосы Леопольда светлые, в то время как отец в молодости звался вороным брюнетом.
Нехорошие мысли, ой нехорошие.
Я всегда хотел такую дочь, как ты, отозвались в памяти слова его величества.
Тебя же привезли из столицы спустя год, до этого тобой занималась кормилица. Я вновь развернула письмо от матери, чтобы вчитаться в эти строки.
И моя жизнь стала представляться под совершенно другим углом. Многое сделалось более объяснимым. Многое, но не все
Королева Марго еще ходила беременной, когда моя мать родила меня и слегла с родовой горячкой. Младенец остался в столице, роженицу с осложнениями и в лихорадке отправили в дальнее поместье.
И тут же гадкая мысль кольнула тонкой иглой в самый центр сознания.
Роды были тяжелыми, а значит, младенец мог и не выжить Тогда-то и появилась на сцене третья девочка. Я.
Мой отец лорд де Вуар всегда говорил, что у него не будет других наследников, кроме меня. Откуда такая странная уверенность? Ведь в первые годы после моего рождения он вполне мог зачать еще одного ребенка, главное, чтобы мать сумела выносить. Так что ему мешало?
Ответ очевидный я, и верность чему-то или кому-то большему, чем семья и род Королю?
Третья девочка жила в столице до года, и только потом ее показали матери. Зачем? Вполне очевидно, чтобы скрыть настоящий возраст ребенка ведь вряд ли он родился в ту же ночь, что и настоящая Шарлотта Разбег в несколько месяцев был возможен.
А дальше история моей жизни раскладывалась, будто по полочкам.
До шести лет отец совершенно не интересовался мной. Потому что знал, что я не его дочь. А после что-то изменилось, может, тот случай повлиял, когда я едва не утонула. Лорд де Вуар мог испугаться гнева его величества и забрать меня в столицу под личный контроль.
Тогда же стало явно, что раз других наследников не будет, наследника нужно сделать из меня. Началось обучение.
Мать настаивала на браке, отец был категорически против. А в шестнадцать лет совершенно случайно подвернулся граф Лестрейдский. Умирающий старик, без родственников, который очень удачно согласился буквально подарить мне все свое состояние. Просто так.
Господи, какая же я была идиотка!
Все тогда закрыли глаза на столь очевидную аферу, никто не просил свидетельств о консуммации брака хотя это обязательное условие. Но всем было плевать!
Мне подарили имя, деньги и статус вдовы.
А после точно так же подарили наследство лорда де Вуара.
Король Леопольд выставил все так, будто пошел на огромное одолжение для меня и моего отца, попросив взамен безоговорочную преданность и нацепив мне на шею короткий поводок.
Лучшая шпионка, говорил Леопольд, передвигая фигуры по шахматной доске.
Бастард, которого не убили в младенчестве, а решили вырастить и пригреть, дали имя, деньги и титулы мало ли где понадобится, ответила мысленно я.
А еще поняла, что королева Марго не знает обо мне правды. Иначе бы убила, ведь я угроза ее любимой Кларе, которую она всегда опекала. И пусть принцесса законнорожденная, но старшей, выходит, была я.
Шарлотта, оклик ее высочества раздался с берега. Почему так долго? Сколько мне еще так сидеть?
Резко, будто очнувшись ото сна, я дернулась и едва не упала на задницу, потому что все это время, как оказалось, сидела на корточках, опустив руки в ледяную воду ручья, будто провалившись в транс.
Резко, будто очнувшись ото сна, я дернулась и едва не упала на задницу, потому что все это время, как оказалось, сидела на корточках, опустив руки в ледяную воду ручья, будто провалившись в транс.
Иду, бросила в ответ, поворачиваясь из стороны в сторону в поисках, в чем же нести злосчастную воду принцессе.
Нашлись все те же огромные лопухи. Чтобы не выглядеть окончательной дурой, понесла, сколько сумела, в листе, хотя куда разумнее было бы довести саму Клару к ручью и промыть ей ногу под проточной водой.
Холодно, пожаловалась принцесса, когда я осторожно промывала мозоль.
Нужно терпеть, ответила я, видимо, от стресса совершенно не ощущая температуру воды, и очень аккуратно перевела тему в нужное мне русло: И все же очень интересное пятно. Будучи фрейлиной вашей матери, я не единожды помогала ей с обувью, но никогда не видела родинки у нее.
Так это и не от матери. Клара поежилась, будто холодной водой я поливала ей все тело, а не пару сантиметров ноги. У отца такое же. Говорят, в нашем роду до исчезновения магии были фавны. Представляете, Шарлотта, настоящие магические фавны. А у тех были копыта, которые потом превратились в ступни, и только родимые пятна остались в форме следа.
По мне больше на зернышко похоже, чем на копыто, вслух заметила я.
Копыто престижнее. Клара вздернула нос повыше. Признак королевской крови и остатков магии, которая в ней когда-то была.
Я рассеянно кивнула, перемотала принцессе ногу отрезом ткани, помогла натянуть сапоги.
Копыта признак крови Или признак козлячьей натуры моего настоящего отца, который прислал мне письмо с угрозами и требованиями залезть в постель к Себастьяну ради Клары.
Если я права в своих выводах, то Леопольд был просто изумителен в своем желании обустроить судьбу дочерей. Официальную Клару выдать за кронпринца, бастардку предложить любовницей, а заодно обвенчать с Робертом. Пусть младший, но все же принц.
Идеально. Будь такая схема в учебнике по теории интриг, ею можно было бы восторгаться.
Внутри меня поднималось негодование. Пожалуй, еще никогда в жизни я не была так зла, как сейчас.
Хватит рассиживаться. Нам пора идти, едва сдерживая эмоции, заявила я Кларе.
Та нехотя, но все же поднялась.
Я же бросила на нее короткий взгляд, а после, отвернувшись, пошагала вперед.
В душе все кипело, взрывалось, но только я не могла понять, от чего больше. От обиды?
Рациональность заявляла, что обижаться глупо. Король сделал для меня все, что мог. Я богата, образованна, знатна. Почти свободна.
От того, что меня обманывали?
Так это было логичным. Правда могла бы сделать из меня в одно мгновение труп.
За свою мать? Леди де Вуар?
Но она такая же жертва обмана, как и я. Растила всю жизнь не своего ребенка. Воспитывала как умела. Любила, и я ее тоже любила но как-то своеобразно, будто в полсилы, словно инстинктивно ощущая подмену. Но разве так бывает?
И кто в таком случае моя настоящая мать?
С кем согрешил верный своей жене Леопольд? И как вообще вышло, что о моем настоящем происхождении знает Себастьян, кронпринц чужой страны?
Ведь иначе его слова растолковать не получалось: Я, можно сказать, откровенен с вами, как никто в вашей жизни. Ни как король, ни как мать, ни как отец
Он точно знал, кем я являюсь.
Не сходилась лишь одна деталь. Почему все же я? Пусть я миллион раз бастард короля Франциссии, это не давало мне никаких преимуществ при выборе между мной и Кларой. Почему у Себастьяна навязчивое желание получить ребенка именно от меня?
Ой, горячие источники! воскликнула позади Клара. Шарлотта, посмотрите!
Раздраженно обернувшись, я нашла взглядом порядком отставшую Клару. Метров на тридцать.
Принцесса с любопытством разглядывала бурлящую лужу, оставшуюся после разлива ручья. Из воды валил пар, а грязь по краям булькала пузырями.
Тут нет никаких горячих источников, крикнула я Кларе. Вспомните слова королевы на отборе, она сама сообщила об этом япувонке, когда изучала ее проект купален.
А это тогда что? упрямилась принцесса. Кипит же.
Понятия не имею, возможно, скопление болотного газа, пришлось вернуться за девицей, чтобы оттащить ее за руку от дурацкой лужи подальше. Нам нужно спешить, а не разглядывать окрестности. В конце концов, такие штуки могут быть опасными. Не нужно задерживаться возле каждой лужи.
Глава 19
Самое страшное в походах по лесу, где вся местность кажется одинаковой и меняется только освещение от солнца это понять, что идешь не туда.
Я уверенно шла вперед еще несколько часов, но меня все больше одолевали сомнения, хотелось найти хоть какие-то свидетельства, что маршрут вдоль ручья верный.
Вдобавок начинало смеркаться, различать дорогу становилось все сложнее, и целые полчища комаров вылезли неизвестно откуда, чтобы атаковать меня и Клару.
Может, остановимся? уже не впервые начинала ныть принцесса.
Позже, обещала я ей и продолжала идти вперед.
И вскоре нам, можно сказать, повезло. Я буквально облегченно выдохнула, когда наткнулась у ручья на остатки старого кострища. Значит, здесь бывали люди а это хороший знак.